– Послушай, Джина, я хочу сказать тебе одну вещь.
– Да?
– Я знаю, это звучит странно, но не могла бы ты опустить перед моим отцом тот факт, что собираешься продолжать работать актрисой? Просто он немного консервативен. Потом он свыкнется с этой мыслью, но я думаю, сейчас лучше об этом не упоминать, – Джерард смущенно посмотрел на Джину.
– Надеюсь, ты не сказал ему, что я собираюсь оставить карьеру актрисы.
– Нет, но я думаю, что он это предполагает.
– Я не могу этого сделать, Джерард. Сейчас, когда все только наладилось.
– Да, Джина, я знаю. Но, когда мы поженимся, уже ничего нельзя будет изменить. Главное, что я буду абсолютно счастлив жить в тени твоей славы и прославиться как мистер Шоу.
Они направились к дому.
– Все нормально, но мне не нравится ложь.
– Это не ложь, просто не надо кричать об этом всему миру. Все, давай сейчас забудем об этом. Отец пообещал помочь нам с покупкой нового дома в Лондоне. Если я продам свою квартиру, мы действительно сможем подыскать себе что-нибудь миленькое. И мне бы хотелось заняться этим, как только мы вернемся в Лондон.
В эту ночь, когда Джерард вернулся в свою комнату, Джина размышляла о вещах, о которых не сказала Джерарду. Она незаконнорожденный ребенок совершенно неизвестного отца. Она работала в одном из Лондонских клубов. Ее изнасиловали, она была беременна и пыталась убить себя. Она поежилась и решила все рассказать Джерарду, но у нее не хватило смелости.
По возвращении в Лондон Джина позвонила Фрэнки.
– Так, так, так, – протянула ее подруга. – Это меня не удивляет. Джерард воспылал любовью к тебе еще на свадьбе у Бетины. Он не терял зря времени.
– Фрэнки, надеюсь, ты не думаешь, что я слишком тороплюсь с этим?
– Нет, не думаю. Жизнь слишком коротка. Если ты счастлива, делай это, но не думай, что я начну расшаркиваться и заискивать перед титулованной особой.
– Ты думаешь, Мэтью не будет возражать? Мэтью умер, а вот тот, кто еще жив, думаю, не очень-то обрадуется. Ты сказала ему?
– Кому?
– Только не разыгрывай передо мной глупенькую. Конечно, Чарли.
– О, не думаю, что Чарли будет возражать, пока я играю в его пьесе.
– Ну, если ты так думаешь, малышка… Надеюсь, мне не придется опять надевать наряды с рюшками и цветами?
– Нет, но я хочу, чтобы ты была здесь.
– Конечно, и удачи тебе при награждении.
– Спасибо, но я не думаю, что получу ее.
– Поживем, увидим. Я позвоню тебе, о'кей?
Джина положила трубку и попробовала дозвониться до матери. Ответа не было. Она достала почтовую бумагу, написала Джойс о своей помолвке с Джерардом и по пути в театр отправила письмо.
После спектакля, выходя из гримерной, Джина столкнулась с Чарли.
– Как прошло Рождество? – спросила она.
– Хорошо, а у тебя?
– Прекрасно. Брат Бетины, Джерард Лонгдейл сделал мне предложение.
Джина смотрела на выражение его лица, но реакции не было никакой.
– Поздравляю, мне нужно идти. Я сегодня встречаюсь с Харольдом, чтобы обсудить мою новую пьесу. Хочется верить, что ты будешь продолжать свою работу.
– О, да. Ничего не изменится.
– Ну, тогда спокойной ночи, Джина.
– Пока, встретимся на церемонии награждения.
– Да.
Чарли вышел из театра и сразу же зашел в бар через дорогу. Он заказал себе двойной джин, проглотил его в два глотка и заказал новую порцию. Он опять потерял ее! Боже, как ему хотелось кричать, стучать кулаками, и, вообще, убежать куда-нибудь от бессилия и злости. Ему хотелось прижать к себе Джину, сказать ей, что он любит ее так сильно, как никто и никогда не будет ее любить. Сколько раз он писал ей эти слова, но так никогда и не смог сказать девушке, которую знает уже четыре года, что любит ее.
Чарли уныло повесил голову. Он знал, что теперь никогда ни одним словом не обмолвится о своих чувствах. Он потерял Джину во второй раз, и теперь уже навсегда. Он вспомнил о письме, которое получил в то самое утро. Возможно, это не такая уж глупая идея.
В следующее воскресенье все светила английского театрального мира собрались в «Кафе Рояль». В этот вечер присуждались награды за профессионализм. Весь состав «Ангела в аду» сидел за одним из центральных столиков. Сразу было видно, кого выдвинули на награждение. Они ничего не ели, отдавая
