знаем? Скольким теткам он дурил голову? Он же и с Еленой-то Сергеевной познакомился с твой подачи.
— Это моя идея была, — напомнила Татьяна.
— Ну пусть твоя, — согласилась Ольга Петровна. — В общем, мы все его подтолкнули. Он согласился. Ради денег. Но Елена Сергеевна произвела на него большое впечатление. И на твоего Сережу. Юля, ты подумай: он от тебя, молодой и красивой, уходит…
— Он ушел к деньгам! — воскликнула я. — И женился на Алле!
— Но жил и с Еленой Сергеевной. Имея молодую жену. Ты поняла, к чему я клоню?
Двое молодых парней, не обделенных женским вниманием, так отреагировали на Елену Сергеевну. Сергей, если я все правильно поняла, давно прекратил отношения с женой, но жил с тещей. Теперь Стае. Он выбирает не молодую Аллу, а Елену Сергеевну. И не из-за денег. Он готов жениться на ней нищей! Хотя деньги в отношениях с женщинами для него всегда были определяющим фактором.
«Что же есть такого в Елене Сергеевне? — задумалась я. — Что в ней такого, чего нет во мне, Алле, большинстве других женщин? Какая изюминка? Что взять на вооружение? Или она в самом деле пользуется какой-то методикой, о которых иногда рассказывается в нашем еженедельнике? Методике завораживания мужчин… или привораживания?»
В дверь позвонили. На пороге стоял Стае, готовый к отъезду. В руках он держал набитую вещами спортивную сумку. Он сообщил, что переезжает к Елене Сергеевне, так как той требуется его помощь. Ей только что угрожали по телефону. Она не знает, кто. Она боится. Ей нужно крепкое мужское плечо. Стае готов это плечо предоставить.
Парень отбыл, а мы с Татьяной и Ольгой Петровной посмотрели друг на друга.
— Ну что будем делать? — спросила Татьяна.
Я ответила, что пора бы собираться на поиски места, где деньги лежат.
— Значит, твой Сережа еще и вор, — вздохнула Ольга Петровна. — Мне он сразу же не понравился, когда я его только увидела. Сколько раз я тебе говорила. Юля, что отношения с этим парнем до добра не доведут?
— Но довели до двух миллионов долларов, — заметила Татьяна. — Ради них, вообще-то, можно с любым мужиком пожить. Хотя и головы тоже лишиться можно.
У нас хватило ума не думать о том, как мы будем делить шкуру неубитого медведя. Да и вообще мы прекрасно понимали: эти деньги нам не достанутся. И лучше не иметь два миллиона долларов — чтобы сохранить на плечах голову.
Она дороже. Хотя какую-то часть из них поиметь можно. Ольге Петровне с Татьяной — на поездки. Мне… Да все на тот же ремонт, который я давно собираюсь сделать. И на сбор фактуры, которую иногда приходится покупать и клянчить для этого деньги у Новикова. Да и вообще нечего деньгам в лесу валяться. Мало ли, грибников туда понесет. Если деньги, конечно, там…
— А они там в каком виде лежат? — спросила Ольга Петровна.
Я пожала плечами. Этого Серега по понятным причинам сказать не мог. И, как я подозревала, нам придется приложить усилия, чтобы эти деньги отыскать. Пожалуй, Серега дал мне наводку, не только из-за грибников. Наверное, он боялся, что они отсыреют: ведь у него явно не было возможности их как следует упаковать.
И он не собирался их там долго хранить. Он же не рассчитывал загреметь в «Кресты».
Мы с Татьяной загрузились в мою «шестерку» и отбыли. Татьяна на всякий случай прихватила своих любимцев в китайских термосах.
Змейки нас уже выручали в борьбе с претендентами на баксы. На кого еще надеяться бедным женщинам?
— Ты место-то помнишь? — спрашивала соседка.
Я не была уверена, что его найду. Не была уверена, что деньги лежат в лесу. Что там вообще что-то лежит. Но будем искать. Надеюсь, сломанных берез на трассе не так много. Да и место я примерно представляю. В крайней случае доедем до Выборга и потом повернем назад.
Так, наверное, будет даже легче. А вообще надо начинать смотреть после того, как минуем грунтовую дорожку, на этот раз отходящую от основной трассы вправо.
Мы так и сделали. И я сразу же вспомнила место, где сломанная береза склонила голову к земле.
— Давай остановимся подальше, — предложила Татьяна. — Мало ли что?
— Что?
— Ну береженого Бог бережет. Отъедь подальше, развернись и вставай на той стороне.
Знаешь, чтобы не привлекать лишнего внимания. А то ведь если что-то нетипичное, народ ведь запомнит. Едем в сторону Выборга, а в лесочек отправились на другую сторону. Странно, согласись. Здесь же вон тоже лес, Татьяна кивнула вправо.
Я признала правоту ее слов, отъехала метров на пятьсот, сделала разворот, потом проехала несколько дальше интересовавшей нас березы (в сторону Питера), там остановилась, мы вылезли из машины, и я ее заперла. У меня на плече висела спортивная сумка — ведь если деньги в пакете (как скорее всего и было), не в руках же его тащить? У Татьяны на плече тоже висела сумка — с ее любимцами.
Насколько я помнила, Серега удалялся в лес довольно далеко, и его не было видно с дороги.
Следов, конечно, не найти. Однако метрах в трех за березой мы увидели сломанную ветку — похоже, за нее зацепился человек. Или сломал специально? К последней версии я склонилась после того, как еще метра через три увидела вторую, точно так же сломанную ветку. Потом третью.
На наше счастье было сухо, но ведь дожди могут начаться в самое ближайшее время: лето подходит к концу. Серега не зря волновался. Он ведь не был уверен на сто процентов, что его в ближайшее время выпустят. А когда я еще смогу прийти к нему на свидание? И кому еще он мог сказать про это место? Не маме же родной.
Да и как объяснишь кому-то, кроме меня, где находится сломанная береза?
— Ну что, мох будем ощупывать? — спросила Татьяна неуверенно.
Других вариантов поиска я предложить не могла. Мы опустились на четвереньки и принялись за дело. Сверток по идее должен был быть немаленьким, и мы надеялись, что это упростит нашу задачу. Но пока не упрощало… Облазав весь мох под веткой, которая не была сломана, и в радиусе трех метров от нее (так что захватили и место под третьей сломанной) мы подумали, что они, возможно, были сломаны не специально. И вообще могли быть сломаны не Сергеем.
— Давай двигаться к трассе, — предложила Татьяна.
— Он не мог спрятать деньги там, где человека можно увидеть с дороги.
— Мы отсюда тоже должны просматриваться.
— Не думаю. Ну если только специально приглядываться, зная, что мы тут бродим. Ты посмотри: лес стоит сплошной стеной. Нижние ветки все закрывают. Нет, Таня, искать нужно где-то здесь. Или даже дальше. Хотя опять же, навряд ли Сергей стал бы забираться далеко.
Но мы все-таки углубились подальше в лес, продвигаясь вперед на четвереньках и ощупывая грунт. Ведь не иголку же мы ищем?
Прошло примерно полчаса. Мы посмотрели друг на друга. Скоро должна спуститься ночь.
Пожалуй, пора возвращаться домой…
— А я так хотела в Перу слетать, — вздохнула Татьяна. — А Ольга Петровна в Мексику.
Теперь все накрывается. Жаль.
Мы горестно вздохнули и повернули назад, тоже на четвереньках. Метрах в пяти от места, где мы начали поиски, ощупывая мох, значительно левее, я вдруг заметила некий холмик, не покрытый мхом. Дотронулась до Татьяниной руки и кивнула на него. Мы тут же рванули туда.
И поняли: холмик — это муравейник, просто в спускающейся темноте, в гуще леса я не смогла сразу понять, что это.
— Ну не в муравейник же лезть… — Прошептала Татьяна. — Ну не мог он…
Я тем временем извлекла из сумки фонарик, прихваченный с собой на всякий случай, и, усевшись на корточки спиной к дороге, чтобы закрывать собой свет фонарика, направила луч на горку копошащихся муравьев.
И тут же увидела обшитый черный кожей уголок, торчащий справа.
Жестом подозвала Татьяну. Она уставилась на этот уголок, словно увидела восьмое чудо света. Потом
