— Если бы не этот твой союз, нам и вовсе не пришлось бы сражаться в том бою! — огрызнулся Джеймс. — Дело было на земле Морганов — вот пускай бы англичане сами дрались с викингами.
— Но викинги крали наших овец из нашей деревни! — едко напомнила Лорен.
— А наши парни гибли из-за этих овец на английской земле! — отрезал Ранульф. — Мы щедро заплатили жизнями наших сородичей за благополучие Морганов!
Лорен шагнула ближе к столу, обращаясь разом ко всему совету.
— Нельзя же быть такими близорукими! Вы не вправе отрекаться от союзников, когда опасность еще не миновала!
— Ах, не вправе?
То был голос, который Лорен менее всего желала услышать. Из-за стола в дальнем углу зала поднялся Родрик.
— Не вправе? — с издевательским смешком повторил он. — Нет, Лорен, это ты не вправе указывать совету, что он может делать, а что нет. Хватит совать нос в мужские дела!
После этих слов по залу пробежал одобрительный говор, многие мужчины согласно закивали. Родрик окинул взглядом своих союзников и торжествующе ухмыльнулся.
— Ясно? Не твое дело — оспаривать то, что решил совет.
— Я принадлежу к этому клану! И мое дело — говорить правду совету клана, когда он ошибается. А ведь то, что вы решили, — просто глупость! Нам нужен союз с Морганами. Без них мы проиграем эту войну!
— Уймись, Лорен. — Джеймс обвел собравшихся сердитым взглядом. — Это было временное соглашение, и все знали об этом с самого начала. Не пытайся переубедить лэрда.
— Да ведь лэрд… — горячо заспорила Лорен, но тут же осеклась, осознав, что именно хотела сказать.
«Лэрд и сам хотел бы этого союза. Лэрд и сам хотел бы, чтобы его дочь указала клану путь к миру и единению».
Да, конечно, только не этот лэрд.
В зале воцарилось упрямое, отчужденное молчание. Лорен с болью поняла, что все ее старания бессмысленны. Что бы она ни говорила, как бы горячо ни спорила, никто здесь ее слушать не станет.
Она стояла перед этой живой, враждебно молчащей стеной, одинокая и чужая, безмерно чужая людям, которых знала всю свою жизнь. Все они без малейших колебаний отринули, предали ее — даже Квинн.
Уязвленная этой мыслью, Лорен резко тряхнула головой и вышла из зала. Прочь, куда угодно, только бы подальше от этих людей. Никто не окликнул, не остановил ее.
Она долго и бесцельно бродила по бесконечным коридорам замка, целиком поглощенная этой болью, лишенная той единственной опоры в жизни, которая прежде казалась ей незыблемой, — клан Макрай, сородичи, семья.
День выдался стылый и пасмурный. В коридорах Кейра царил полумрак — даже факелы и лампы, горевшие повсюду, не в силах были его разогнать. Лорен знала наизусть каждую пядь, каждый камень замка, все его комнаты, закоулки, башенки. Она знала, что можно увидеть из каждого окна, в какой комнате лучше летом, в какой — зимой, где гуляют самые сильные сквозняки, где развешаны самые красивые гобелены. Всю свою жизнь она прожила в этом замке, росла, смеялась, любила среди этих до боли знакомых стен.
И сегодня всему этому пришел конец. Сегодня замок Кейр стал ей чужим, ибо, господи ее помилуй, она и сама перестала быть прежней.
«Беги, беги отсюда, — коварно твердил ей мысленный голос, — брось это все и беги к нему. Будь с ним, только с ним и обрети свое счастье».
Лорен остановилась, закрыла лицо руками, привалилась плечом к ледяной каменной стене, отчаянно борясь с соблазном поддаться этому неотвязному шепоту.
— Лорен! — услышала она обеспокоенный голос Веноры. — Что с тобой? Тебе плохо?
— Нет, — ответила Лорен и выпрямилась, опустив руки.
Венора окинула ее испытующим взглядом.
— Хорошо, что я тебя встретила, — сказала она. — Мы как раз собирались тебя искать. Твое платье готово.
— Мое платье? — Лорен отчего-то подумала о янтарно-синем наряде, что лежал, аккуратно сложенный, в ее спальне и дожидался, когда его отошлют назад, в Элгайр.
— Подвенечное платье, детка. Пойдем-ка, примеришь его. Нам всем не терпится на тебя взглянуть.
И она указала на приоткрытую дверь, мимо которой только что прошла Лорен. Оттуда падал на пол узкий луч света и доносились едва различимые женские голоса.
Лорен беспрекословно пошла за Венорой.
Женщины тотчас окружили ее, засыпали поздравлениями, проворно раздели и обрядили в платье, присланное Мердоком. Лорен безучастно разглядывала свой подвенечный наряд, словно и не слыша, как женщины хором восхваляют его.
Теперь, мол, платье сидит на ней превосходно, и вид у него вполне пристойный. Не слишком нарядное, ну да это не беда. Надеть сверху тартан Мердоков — и невеста в этом платье будет чудо как хороша.
Женщины набросили на Лорен тартан — коричнево-красный, в тонких голубых полосках, — закрепили его, как полагается, а затем кто-то поднес Лорен зеркало, чтобы она могла полюбоваться на свое отражение.
Из зеркала смотрела на Лорен бледная неулыбчивая девушка-шотландка. Цвета ее тартана казались чересчур резки и грубы, неброское платье неумолимо подчеркивало нездоровую бледность ее лица. Эта девушка была воплощением долга и здравого смысла, рассудительности и чести. Она ничем, совершенно ничем не напоминала беглую королеву в чужеземном сине-золотом наряде. Девушка, глядевшая на Лорен из зеркала, никогда не стала бы предаваться безрассудным и сладким мечтам об английском рыцаре.
— … а так все же лучше. Ты как думаешь, Лорен?
— А? — девушка очнулась, с трудом оторвала взгляд от зеркала.
— Лебедь или свинья?
Лорен непонимающе уставилась на женщин. Одна из них нетерпеливо поцокала языком.
— Жареный поросенок или лебедь в перьях? С чего начинать свадебный пир?
Девушка едва удержала тяжкий вздох.
— Все равно.
— Да что ты такое говоришь?! — возмутилась Майкел. — Не подавать же на свадебный стол Мердока плебейскую стряпню! Слушай, Клара, я знаю, что ты хотела поросенка, но сама подумай, как это будет красиво — лебедь, зажаренный целиком, нафаршированный и в перьях. Мы ведь это делали и раньше, и получилось куда как недурно — на свадьбе Энид, кажется…
— Нет-нет, ошибаешься, это была свадьба Арлены.
Лорен неотрывно смотрела в окно, на низкие клубящиеся тучи, на нагие ветви деревьев, росших у донжона. Скоро пойдет снег. Первый снег, белый и мягкий, припорошит весь остров. Девчонкой она всегда предвкушала это событие, а теперь одна мысль об этом кажется ей невыносимой.
— Ну, значит, лебедь. Договорились. А за ним, само собой, поросенок. Клара, конечно, приготовит вино с пряностями, Джудит — пирожки с дичью…
— Мне надо идти, — вдруг сказала Лорен и принялась поспешно сдирать с себя тартан.
— Ты что творишь, девчонка?! Прекрати! Прекрати, я сказала! Порвешь, чего доброго! — Швея сердито шлепнула ее по рукам.
— Куда это ты собралась? — спросила Венора.
— В дозор, — торопливо солгала Лорен. — Я хотела сегодня утром поехать с дозорным отрядом. Не хочу опаздывать.
И снова те, кто окружал ее, обменялись понимающими взглядами, за спиной возник едва слышный шепоток. У Лорен похолодели пальцы, но она сделала вид, что ничего не замечает, и пошла к двери, на ходу возясь с непослушным тартаном. Кто-то загородил ей дорогу. Лорен подняла глаза и наткнулась на раздраженный взгляд Майкел.
— Когда прибудет твой жених, ты должна быть в Кейре! — с неприкрытым вызовом заявила та
