я от вас не могла ожидать.
– Смерть! – Роланд улыбнулся, хотя чувствовал себя весьма неуютно. Что ж, по крайней мере, эти ее опасения он может развеять. – Ничто не угрожает вашей жизни, Кайла. Будьте же благоразумны! Генри просто хочет поговорить с вами, это все. Он хочет узнать то, что вам известно.
– А что потом, как вы думаете, лорд Стрэтмор? Полагаете, король просто позволит мне уйти, без всяких извинений? И меня ждет что-то вроде приятной прогулки из Тауэра в Роузмид? – Она не ждала от него ответа и, когда он хотел заговорить, остановила его жестом руки. – Нет, и вы сами это знаете. Он будет обязан что-нибудь со мной сделать. Я сейчас являюсь слишком большой обузой для короля. Он продаст меня какому-нибудь не слишком разборчивому жениху и сошлет подальше. Он никогда не оставит меня в покое, я буду слишком привлекать к себе внимание после всего того, что произошло с моей семьей.
Четкость и ясность нарисованной ею картины не оставили ему никакой возможности хоть что-то прокомментировать. Она была права. Конечно, она была права, и он теперь понял, чего именно она хочет избежать. Но это никак не повлияло на его решимость.
Кайла подтянула колени к груди и, обхватив руками, положила на них голову. Волна густых темно- рыжих волос закрыла ей лицо. Казалось, она хочет спрятаться от его взгляда.
– Как вы обнаружили меня?
– Здесь или в гостинице?
– Здесь.
– Повезло.
– А в гостинице?
– Повезло.
Горькая улыбка искривила ей губы.
– Похоже, вы родились под счастливой звездой, лорд Стрэтмор.
И снова он не смог ничего ответить. Она настолько явно обозначила пропасть между ними, что он не смог найти слов, чтобы перекинуть через него мостик. Это заставило его почувствовать раздражение. Действительно ли у него есть счастливая звезда? Что ж, будет видно, когда он вернется в Лондон.
Роланд поднялся на ноги и, взяв ее за руки, поднял и притянул к себе. Затем свистнул. Внезапно из тумана появился его конь.
– Едем, – коротко сказал он, подсаживая ее в седло.
Затем сам легко, едва касаясь стремян, вскочил сзади и крепко обхватил ее рукой за талию.
– Мои люди поймали вашего коня. Мы встретим их, вернувшись назад на тропу.
Кайла промолчала, только крепче сжала руки у себя на коленях.
Туман так и не поднялся, хотя они прождали почти до заката. Роланд приказал разбить лагерь, солдаты снова поставили палатки. В одну из них удалилась Кайла. Так, по крайней мере, можно было не беспокоиться о ней некоторое время, пока солдаты собирались по двое и по трое после погони.
– Она таки заставила нас всех погоняться за собой, – недовольно пробурчал Гилкрист, один из людей короля. – Да еще и целый день пропал впустую!
Тот факт, что в любом случае они не смогли бы ехать дальше в таком тумане, о чем совершенно правильно напомнил Дункан, капитан Роланда, никак не смягчил крайне раздраженных мужчин.
Надо сказать, что люди Роланда почти ничем не выражали возмущения и не брюзжали. Они были достаточно закаленными и привыкшими ко всему воинами. Но вот люди короля вели себя отвратительно: громко ругались и поносили Кайлу, готовые свалить на нее все неприятности, обрушившиеся на них из-за плохой погоды. Впрочем, Роланд особенно не обращал на них внимание. Люди короля не осмелятся на открытое возмущение. Фактически они все подчинялись сейчас ему вплоть до завершения задания. Неважно, что они говорили, главное, что они его слушались, этого было достаточно.
Конечно, все устали. Всем уже осточертел север, и все жаждали вернуться поскорее домой, в Лондон. А после Лондона Роланда ждал Лорей, к которому он стремился всей душой, а значит, никто не мог желать скорейшего возвращения больше, чем он сам.
Он слышал, как Дункан урезонивает остальных солдат, разбившихся на группы возле дымящих в сыром воздухе костров, и знал, что может всегда на него положиться. Он поможет успокоить недовольных, взвинченных, измученных постоянными переходами воинов, которым не с кем воевать. Роланд знал, что бойцы его уважают и слушаются. Ну а если действительно возникнет что-нибудь серьезное, Дункан предупредит его, и тогда он справится с этим сам.
А в настоящий момент Роланд решил, что пришло время поужинать с возмутительницей спокойствия и причиной всех этих безобразий. Он сказал себе, что хочет всего лишь убедиться, что с ней все в порядке. Ему просто необходимо самому взглянуть, как она себя чувствует после этого приключения. Она не стала есть, возможно, плохо себя чувствует или даже серьезно заболела. А ему необходимо доставить ее в Лондон в целости и сохранности и сдать королю. И, разумеется, к его беспокойству и желанию ее увидеть не имеет никакого отношения то, что он ни на минуту не может забыть о ее горячем поцелуе, терпком, сладком…
Тем не менее он сначала обошел всех своих людей, проверил часовых и только после этого направился к ее палатке. Он вошел без предупреждения, кивком отослав стражу, которые так же молча кивнули ему в ответ.
Она сидела на покрывале из шкур, бессмысленно уставившись на нетронутое блюдо с жареным фазаном, стоящим перед ней. Она даже не взглянула на Роланда, когда тот вошел.
Он сел напротив, у другой стенки палатки.
– Вам это не по вкусу?
Казалось, сначала она не хотела отвечать ему, но затем все же вздохнула и сказала:
– Я уверена, что это очень вкусно.
– Но вы ничего не съели.
– Я не голодна.
– Не слишком-то это любезно с вашей стороны. Это странное заявление привлекло ее внимание, чего он, собственно, и добивался.
– Любезно? – повторила она с удивлением.
– Дело в том, что мой лучший охотник очень беспокоился, чтобы подстрелить для вас фазана. И не просто какого-нибудь фазана, я сказал ему, что это вам не подойдет. Я велел найти для вас короля фазанов, самого огромного из всех фазанов, которые водятся в здешних лесах. И уверяю вас, это был настоящий подвиг с его стороны. Ему пришлось пропустить множество небольших птиц, пока он не встретил этого замечательно фазана. Но вот он здесь, король фазанов, предназначенный только для моей леди, а вы настолько горды, что даже не хотите попробовать ни кусочка. Крайне нелюбезно, – закончил он, печально качая головой.
Она внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, говорит ли он правду или это просто очередная глупость, вдруг пришедшая ему в голову. Роланд протянул руку к жаркому и, отломив кусочек, попробовал. Фазан был сухим, жестким и подгорелым с одного бока. Он усмехнулся:
– И вправду король.
– У вас довольно странное чувство юмора, – сказала Кайла, засунув руки под мех, покрывающий ее колени. А потом взглянула на него с опаской, словно не зная, что он еще придумает.
Роланд сделал вид, что обижен.
– Королю фазанов это едва ли показалось забавным, я полагаю.
Тонкая морщинка пересекла ее лоб, взгляд ее был серьезным и печальным. И ему вдруг нестерпимо захотелось развеять ее печаль. У него отчего-то защемило в груди при виде этой морщинки; давно забытая нежность кольнула его в сердце. Роланд попытался придумать что-нибудь, чтобы утешить ее, но прежде, чем он заговорил, Кайла вдруг оттолкнула от себя блюдо и растянулась на меховой подстилке, подложив под голову руку, лицом к нему. Он был так захвачен этим грациозным, изящным движением, что совсем забыл, что собирался ей сказать.
– Почему вас зовут Цербером, милорд?
– А вы не знаете? – уклончиво ответил он вопросом на вопрос, не желая говорить на эту тему.
– Ну конечно, я слышала разные разговоры. Битвы, победы, что-то в этом роде. Но ничего конкретного, что могло бы объяснить это прозвище.
