Дэймон нахмурился, развернулся и зашагал к своим людям.
Этот человек оставался для Соланж загадкой. После вчерашнего поцелуя ей казалось, что Дэймон и впрямь испытывает к ней какие-то нежные чувства. Но спустя два часа он снова держался вежливо, но отчужденно. Соланж никак не могла понять, в чем дело. Его поцелуй был восхитительным. Она едва не умерла от нестерпимого блаженства...
Надо выбросить из головы эти пустяки. Ведь Дэймон уже явно позабыл о том, что случилось вчера. И хотя его равнодушие болью отзывалось в сердце, надо было готовиться к дороге. Жуя черствый сухарь, Соланж проверила сбрую Иоланды...
Только через два дня пути Соланж поняла, что отряд едет в неверном направлении. Она слишком долго готовилась к этому путешествию, чтобы не заметить ошибки. Желая увериться в своей правоте, она то и дело сверялась с расположением звезд, а потом сравнивала их с высотой солнца и направлением, в котором они ехали. Отряд не так уж далеко свернул с правильной дороги, но из-за этой промашки они, в конце концов, проедут мимо Айронстага. Не сказать ли об этом вслух? Даже странно, что люди Дэймона, явно опытные солдаты и путешественники, не заметили такой погрешности. Соланж предположила, что среди всех одна она умеет определять путь по звездам.
В довершение всего, погода грозила вот-вот перемениться к худшему. Соланж уже ощущала во рту знакомый привкус железа – признак скорого снегопада. Кончики пальцев немели, также предвещая ненастье. Нельзя было допустить, чтобы отряд попал в снежную бурю только потому лишь, что нужно щадить мужскую гордость. Очень скоро им понадобится убежище. Надо срочно переговорить с Дэймоном и убедить его свернуть на верную дорогу.
Тем же вечером, поужинав жареным фазаном, Соланж не стала, как обычно, укладываться спать. Вместо этого она подошла к Дэймону. Он сидел в одиночестве, глядя на звезды, покуда его люди бурно спорили из-за последней порции фазаньего мяса.
– Милорд, могу я поговорить с тобой?
Звездный свет посеребрил ее волосы, озарил волшебным сиянием лицо, влажно мерцал на губах. Дэймону нелегко оказалось прямо смотреть ей в глаза – чересчур жива была память о том поцелуе, о жаркой податливой плоти, о долгой невинной ночи, которую они провели в объятиях друг друга и которой Соланж совсем не помнила. Он ничего не ответил, лишь кивнул головой в знак согласия.
– Дэймон, я даже не знаю, как бы это помягче сказать...
– В чем дело?
Соланж наклонила голову, чтобы заглянуть в его глаза.
– Кажется, мы сбились с дороги, отклонились к западу. Я не хотела говорить об этом при остальных, но если мы и дальше будем ехать в неверном направлении, то не успеем вовремя добраться до Айронстага.
Дэймон знал, что рано или поздно Соланж непременно заметит неладное. Она всегда была наблюдательна. Сам Дэймон предпочел бы, чтоб это случилось гораздо позже.
– То есть как? ? спросил он непонимающе, чтобы потянуть время.
– Здесь уже зима. Скоро пойдет снег. Нам лучше добраться до Айронстага прежде, чем обрушатся первые метели. Сбившись с пути, мы потеряли немало драгоценного времени. Теперь его придется наверстывать. У нас в запасе всего четыре дня.
И тут Дэймон понял, что надо делать. Решение было настолько просто, что он едва не рассмеялся вслух. Отвернувшись от Соланж, он снова принялся внимательно разглядывать звездное небо.
– Если ты права, – сказал он, наконец, – то Вульфхавен отсюда намного ближе.
Соланж помолчала, обдумывая эти слова.
– Ты хочешь отвезти меня в Вульфхавен?
Дэймон уловил в ее голосе изумление и прикрыл глаза, чтобы не выдать своей радости. «Господи, – молился он мысленно, – только бы у меня все вышло, только бы вышло!»
– Это наилучший выход, – сказал он вслух, – не правда ли?
Ничего не ответив, Соланж подняла голову и посмотрела на небо. Три ярких звезды – пояс Ориона. Созвездие стояло сейчас совсем низко, почти над самыми их головами. Орион всегда был любимым созвездием Соланж. Дэймон знал это.
– В Вульфхавене, – сказал он ровным, дружелюбным тоном, – такие высокие башни, они едва не касаются небес. Кажется, стоит лишь протянуть руку – и ладонью тронешь звезды.
Соланж охватило вдруг неистовое желание – увидеть наяву замок, который тысячу раз снился ей. «Я так хочу этого! – взмолилась она про себя. – Хоть на миг попасть туда».
– Вульфхавен, – мечтательно прошептала Соланж. И это было все, что хотел услышать Дэймон.
9
То было их потаенное местечко. Никто из взрослых о нем не ведал. Никто и вообразить не мог, что в густых зарослях вереска укрылась крохотная зеленая долина, прильнувшая к разрушенной стене. Соланж и Дэймону пришлось проложить настоящий тайный ход в колючих зарослях, и труды их были вознаграждены. Там был настоящий рай. Мягкий ковер зеленой сочной травы. Проворные муравьи. Жуки с радужными панцирями. Осколки кварца, сияющие на солнце. И над всей этой сказкой – пение птичек.
Соланж была совсем юной. Дэймон перерос ее на целую голову. Он сидел рядом с ней в траве, скрестив ноги. Стебельки проказливо щекотали ее подбородок. Соланж, однако, была грустна: Дэймон сердился на нее, а это значило, что и самой Соланж было не по себе.
Слезы ручьями катились по круглым детским щекам. Впервые в жизни Дэймон не спешил успокоить ее, не обнял ее.
? Прости, – горестно всхлипывала Соланж, – прости, что я так поступила. Ну, пожалуйста, Дэймон, прости меня...
