– Локвуд, это ты? Я требую, чтобы ты немедленно вышел. Слишком долго я ждал твоего появления!
– Это Лоншан, милорд, – послышался голос Год вина. – Кажется, ты ему очень срочно нужен.
– Локвуд, вот уже битый месяц я наслаждаюсь сомнительным гостеприимством в твоем замке и сыт им по горло! Я велел твоим людям разбудить меня, как только ты вернешься, но они ослушались! Это возмутительно!
– Я скоро выйду, – сказал Дэймон. – Уходи.
– Ты выйдешь немедленно! – бушевал Лоншан.
Соланж сидела в постели, широко раскрыв глаза и прижимая к груди смятые простыни. Прислушиваясь к шуму, она лихорадочно оглядывалась.
– Оставайся на месте, – шепнул ей Дэймон и вновь повернулся к двери. – Послушай, Говард, я ведь уже сказал тебе, что скоро выйду. Этого должно быть достаточно.
– Вовсе нет! Мне уже говорили, что ты, мол, скоро вернешься из Франции, но ждать пришлось добрых три недели! Я желаю покинуть этот проклятый замок, как только исполню приказ короля! Если ты сейчас же не откроешь дверь, я буду читать королевский указ прямо в коридоре и сам выгребу золото из твоих сундуков!
Услышав о королевском указе, Дэймон торопливо принялся отпирать засов, разъяренный дерзостью Лоншана и тем, что Соланж услышит недобрую весть об Айронстаге прежде, чем он сам ей все объяснит.
Дэймон приоткрыл дверь.
– Как видишь, – холодно сказал он, – я еще не совсем готов к встрече с королевским посланником. Мне надо одеться.
Узкие глазки Лоншана сузились еще больше.
– Тогда я подожду в твоей спальне! Довольно с меня всяких отговорок! Мои люди уже готовы тронуться в путь. Ты задерживаешь нас... – С этими словами Лоншан дернул дверь на себя и ворвался в спальню. За ним последовали все остальные.
От кровати донесся пронзительный женский вопль. Одеяла взметнулись вверх. Лоншан застыл на месте.
– Пошел вон, – процедил Дэймон, шагнув к нему.
– Да ладно, приятель, – фыркнул тот с показным безразличием. – Твоя шлюха нам не помешает.
Без единого слова Дэймон схватил наглеца за шиворот и вышвырнул через порог с такой силой, что Лоншан пролетел через коридор и врезался в стену.
– Бог ты мой, – ужаснулся Годвин.
– Пошли все вон! – разъяренно кричал Дэймон. – Годвин! Присмотри за тем, чтобы это, – он ткнул пальцем в неподвижного Лоншана, – больше не совало носа ко мне. Собери чертово золото и отдай ему! Я скоро спущусь.
– Слушаюсь, милорд, – отозвался Годвин и с почтительным поклоном удалился, уводя с собой остальных. С легким стуком захлопнулась дверь, и Дэймон запер ее.
Боже, ну и переделка! Под грудой одеял вздрагивала Соланж. Дэймон бросился к ней, торопясь уверить любимую, что все в порядке. Одеяла дрожали, как-то странно подпрыгивали. Дэймон даже испугался. Соланж, должно быть, вне себя после такой отвратительной сцены! Как бы у нее не началась истерика...
Он присел на краю кровати и положил руку на дрожащее под одеялом плечо.
– Все в порядке, родная. Они ушли.
Соланж высунула голову, и Дэймон ободряюще улыбнулся ей.
– Можешь вылезать.
Тогда она вынырнула из-под одеял, но тут же согнулась вдвое, и волосы темными волнами скрыли ее лицо. Дэймон совсем растерялся.
– Это моя вина. Не следовало мне открывать дверь. Черт бы побрал этого болвана! Он донимает меня с тех пор, как... словом, уже не один год. Любовь моя, не принимай близко к сердцу его слова!
Соланж шумно втянула в себя воздух и вдруг разразилась звонким хохотом.
Дэймон потрясенно уставился на нее. Она хохотала так, что слезы брызнули из глаз.
– Если бы ты только видел его лицо, когда он заметил меня!
– Так он тебя видел?
– Ну да, всего секунду. Но, Дэймон, какое у него было лицо! Никогда прежде не видела таких выпученных глаз!
Дэймон невольно усмехнулся, представив себе эту картину.
– По правде говоря, ты немного похожа на его жену.
– В самом деле?
– Совсем чуть-чуть.
– Бедная, каково ей быть замужем за таким надутым индюком! Я ей от души сочувствую.
– Не стоит, – сухо сказал Дэймон. – Она всегда найдет, чем утешиться.
