обслуживания. Я на всякий случай набрала его домашний – там тоже никто не ответил. Затем позвонила в свою квартиру – мало ли кто там у меня дежурит. Но трубку не сняли.
Я подумала и позвонила Петру Петровичу на сотовый. Багаев был рад меня слышать, спросил, как устроилась, я его очень вежливо за все поблагодарила, еще раз уточнила, когда он приедет, а потом поинтересовалась, не давал ли Саша ему о себе знать.
– Ксения, – медленно сказал Багаев, – он, наверное, сегодня не сможет подъехать.
– Он жив?! – закричала я, в гостиную вбежала Елена Ивановна, уставилась на меня в ужасе и опять схватилась за пышную грудь.
– Да, конечно, – тут же ответил Багаев, потом усмехнулся и добавил, что Сашку ни пуля, ни граната, ни тротил, ни ракета с ядерной боеголовкой не возьмут. Багаев также сообщил, что, когда в городе прошла информация о Сашкиной якобы смерти, Петр Петрович в нее не поверил, ни секунды не сомневаясь в том, что Сашок задумал очередную аферу. Так и оказалось: в самое ближайшее время Каратист воскрес из мертвых. Живой покойничек. А сегодня он занят.
Я поинтересовалась, когда смогу вернуться в свою квартиру. В ближайшее время нельзя, ответил Багаев, так как квартиру нужно долго проветривать.
– Зачем? – не отставала я.
– Ты помнишь, Ксения, что ты там оставила? – строго спросил Петр Петрович.
– Ну… – протянула я.
– Вот поэтому и надо проветривать.
Я все равно не понимала. Трупный запах же появляется не в первый час после смерти? А ночью, как я понимаю, его люди собирались вывезти тела. Или Сашка лично собирался. Не так ли?
Багаев немного разозлился, но мне было плевать, я должна была узнать, что произошло в моей квартире после того, как я оттуда уехала.
– Сашка что, сейчас убитых оттуда вывозит? – прямо спросила я.
– Их никто не будет вывозить, – ответил Багаев.
– То есть как?..
– Их спустят в канализацию! – рявкнул Багаев.
У меня отвисла челюсть, а Петр Петрович уже спокойным тоном сообщил, что Иван, один из двух последних гостей, – химик, причем очень способный. Зачем таланту пропадать в каком-то НИИ за нищенскую зарплату? Вот Иван и трудится на благо определенных людей за достойную оплату.
– Только после его опытов всегда химикатами разит, – невозмутимо продолжал Петр Петрович. – Квартире надо проветриться, как я уже сказал. Ключи тебе потом вернут. Не волнуйся. Ничего не пропадет. Ты поняла, девочка?
Я спросила про машину. Петр Петрович сказал, что ее пригонят завтра, но очень меня попросил пока пределы его дачи не покидать: для моего же блага. Теперь он ворковал, называл меня «девочкой», говорил, что скоро все проблемы решатся и все будет хорошо. Я пожелала ему скорейшего выздоровления, он попросил к телефону Елену Ивановну, и я их оставила, чтобы не смущать экономку. Мало ли какие ей дадут указания?
Но сидеть затворницей на даче мне не хотелось. Хотя бы из чувства противоречия. Дорогу я примерно помнила, хотя и сидела, погрузившись в себя, пока Саша меня сюда вез.
И мне требовалось обязательно встретиться с Ирой.
Что там про нее говорил дядя Леня? Он советовал мне ею поинтересоваться… Возможно, он что-то знал, но не хотел говорить прямо в лоб. Что это может быть за информация? Раз Ира до моего отца веселилась в баньке с Петром Петровичем…
Надо будет ее навестить, решила я. После того, как мне перегонят сюда «Оку». Навру что-нибудь и Петру Петровичу и тем более Елене Ивановне. А еще месяц назад я была такая честная девочка… Но жизнь заставила измениться.
– Ксения, пошли ужинать! – оторвала меня от размышлений Елена Ивановна.
Глава 20
На следующий день я встала поздно: сказались свежий воздух, тишина и количество выпитой вчера домашней наливки.
Петр Петрович в сопровождении свиты прибыли около часу дня. Сразу стало шумно и многолюдно. Места в доме хватило для всех. Елена Ивановна суетилась, размещая добрых молодцев, Петр Петрович проявлял активность на телефоне, закрывшись в гостиной с одним из своих людей – очкастым типом в мятом пиджаке. Периодически оттуда раздавался громовой голос хозяина.
Вышел он из гостиной часа в три, чтобы дать возможность Елене Ивановне накрыть на стол. Я ей помогала. За обедом сидели практически все, прибывшие с Петром Петровичем, за исключением одного парня, оставшегося дежурить у ворот на пару с Сергеем. Различий по рангам Багаев не делал. Говорили в принципе ни о чем.
Для кофе с коньяком мы с Петром Петровичем удалились к нему в кабинет, уже мне известный как место хранения альбомов.
Не дав Багаеву сказать ни слова, я поинтересовалась, во-первых, здоровьем Глеба, во-вторых, местонахождением Саши.
– А кто тебе из них больше нравится, Ксения? – с самым серьезным видом спросил Петр Петрович, после чего заметил, что, по его мнению, мне лучше подошел бы Глеб. Затем последовало перечисление положительных характеристик молодого человека. Саше была дана гораздо менее лестная рекомендация.
Я слушала, раскрыв рот. Нет, не потому, что узнала что-то новое. Петр Петрович говорил со мной, словно отец, помогающий выбрать для себя будущего зятя. В общем и целом повторялась наша беседа в больнице, куда я ездила навещать Багаева. Кстати, а что он от меня хочет? Но выяснить это я не успела, так как в дверь просунулась голова одного из подчиненных, сообщившая, что Петра Петровича срочно просят к телефону.
Багаев меня покинул и до вечера не смог уделить мне внимания, решая какие-то вопросы.
На следующее утро он уехал.
Я вздохнула с облегчением, во-первых, потому что мне не хотелось вести с Петром Петровичем долгие беседы о моем будущем и слушать его ценные советы. Ну и что, ну дал он моей матери слово обо мне позаботиться! По-моему, уж слишком рьяно взялся выполнять возложенные на себя обязанности. Меня также очень порадовало, что вместе с Петром Петровичем отбыли все сопровождавшие его молодцы.
А я взялась за выполнение запланированных мною мероприятий.
В первую очередь позвонила в нашу старую квартиру. Справлюсь у Иры об ее самочувствии и напрошусь в гости. А там посмотрим по ходу делу.
Но дома у отца никто не снимал трубку.
Уехала по магазинам? К врачу?
Я вспомнила о соседке тете Люсе, о том, что давно обещала позвонить ей и приехать в гости, и набрала ее номер. Как раз заеду к ней, узнаю последние сплетни, а когда вернется Ира – перебазируюсь в соседнюю квартиру.
– Ксенечка, дорогая, а я уж не знаю, где тебя искать! – запричитала тетя Люся. – Куда ты пропала, милая?
Я наплела какую-то ахинею, но тетя Люся не очень и слушала, выдавая свои новости.
К моему величайшему удивлению, она была вчера у Иры в больнице.
В общем, ту положили на сохранение, потому что возникла серьезная угроза выкидыша. Тетя Люся, видевшая, как новую молодую соседку выносили на носилках и загружали в «Скорую», зашла к моему отцу, выяснила ситуацию и сама предложила свои услуги. Как я догадываюсь, не потому, что она такая добрая самаритянка. Тете Люсе нужны были новые сплетни.
Но отец был рад помощнице, выдал тете Люсе некую сумму на закупку Ире фруктов, и вчера соседка посетила ее в больнице. Завтра намерена повторить процедуру. Отец заезжает к жене по вечерам, но он в последнее время так закручен, что, в общем, это у него получается не каждый день. А Ира переживает из- за неприятностей мужа, хотя нервничать-то ей особо нельзя.
Я попросила адрес больницы и номер палаты. Тетя Люся мне их с готовностью продиктовала.
