Остановившись возле дома, где расположилась Нанвин, Райфл тяжело вздохнул, представляя, что ожидает его внутри. Что ж, лучше пройти через это сразу.
Изнутри до него донеслась тихая музыка. Казавшаяся, сейчас совершенно неуместной чудесная мелодия. Кто-то пел, аккомпанируя себе на струнном инструменте. Райфл открыл дверь.
Он ни за что не узнал бы в представшей его взору комнате убогого деревенского жилища. Кругом были яркие шелка, удобные стулья и столы, ложе с украшенным перьями изголовьем, парчовые покрывала и обилие меха. Тяжелые сундуки выстроились у дальней стены. Кто-то успел отмыть здесь все и даже застелить коврами глиняный пол. Казалось, даже огонь в очаге в присутствии его матери выглядит более цивилизованным.
Музыка вдруг резко оборвалась.
Нанвин озабоченно взглянула с одного из кресел на вошедшего сына; две женщины, сидевшие по обе стороны от своей госпожи, немедленно встали и поклонились ему. Райфл ошеломленно смотрел на них, пораженный подобными церемониями, от которых давно успел отвыкнуть. Женщины стояли, опустив головы. Одна из них держала в руке лютню.
– Миледи, – почтительно произнес Райфл, отрывая взгляд от этого странного зрелища.
Нанвин протянула сыну руку, тот приблизился и опустился на одно колено, по-прежнему удивляясь про себя тому, какими странными и ненужными кажутся ему привычные когда-то правила этикета.
Нанвин снова пробормотала его имя, как несколько часов назад, встретившись с ним на краю поля. Райфл решил не ходить вокруг да около.
– Зачем вы приехали, матушка? – прямо спросил он. Взгляд его снова упал на двух женщин, стоявших рядом с матерью. Нанвин едва заметно кивнула им головой, и девушки удалились, распространяя тонкий аромат духов и шелестя шелками. Райфл увидел в приоткрытую дверь, что дождь все еще идет. Затем дверь захлопнулась.
– Пожалуйста, садись, сын мой, – хорошо знакомым с детства манерным тоном произнесла Нанвин.
Он сел, выбрав стул поближе к матери, чтобы наблюдать за выражением ее лица.
Она выглядела намного старше, чем он помнил, хотя Райфл не смог бы сказать, что именно изменили прошедшие годы в ее лице. Волосы ее оставались шелковистыми и темными, разве что несколько седых прядок серебрились на висках. Глаза были такими же ясными, взгляд – таким же пронизывающим. Нанвин по-прежнему была красавицей, но что-то изменилось в ее манере держаться. В ней появилась какая-то странная настороженность.
– Я хочу, чтобы вы уехали, матушка, – спокойно сказал Райфл.
Ни один мускул не дрогнул на лице Нанвин. Женщина ничего не ответила.
– Здесь не место для вас, матушка, – продолжал Райфл. – Джошуа Рун – опасный человек. И я не знаю, каким будет его следующий шаг.
– Я знаю о его безумии, – ответила Нанвин. – Ведь это я послала за тобой, Леонхарт.
– Тогда вы должны понять, матушка, почему вам надо уехать отсюда – немедленно, сегодня же. У меня и так хватает забот.
– Да уж. Мы имели удовольствие наблюдать сегодня, в какие заботы ты погружен, сын мой.
Ненадолго же хватило ее сдержанности. Райфл почувствовал в груди какое-то странное жжение и сделал глубокий вдох.
– Соль! – воскликнула Нанвин, качая головой. – Какой великолепный предлог.
– Собирайтесь в путь, – приказал Райфл. – Немедленно. И как можно скорее.
На лице Нанвин появилось обиженное выражение.
– Но, Райфл! – воскликнула она. – Мы ведь только что приехали. Ты знаешь, каким тяжелым был путь сюда – в такую грозу? Ты ведь не будешь настолько жестоким, чтобы отказать родной матери в возможности отдохнуть с дороги.
Райфл откинулся на спинку стула, закатив глаза к потолку. И зачем он вообще тратит время на уговоры! Она нисколько не изменилась. По-прежнему способна заставить его делать все, что угодно, даже не повышая голоса. Надо было просто велеть Абраму отослать их всех прочь. Не стоило даже пытаться…
– Я скучала по тебе, сын мой, – сказала Нанвин. Райфл скептически посмотрел на мать.
– Мы не виделись долгие годы. – Голос ее дрогнул. Райфл встал и отвернулся.
– Здесь небезопасно, – снова сказал он.
– Достаточно безопасно для внучки Джошуа? Райфл стоял неподвижно.
– А она красавица, – не унималась Нанвин.
– Она – моя заложница, – спокойно объяснил Райфл. – И я держу ее поближе к замку ради нашей общей пользы.
– Понимаю. – По голосу матери трудно было понять, как она относится к происходящему.
Дождь глухо барабанил по соломенной крыше, в углах возле крыши начинала протекать вода.
– Она живет с тобой? – все тем же равнодушным голосом поинтересовалась Нанвин.
Райфл резко обернулся к матери:
– Нет. Сара живет одна, и я тоже. Она монашка, мама. Когда все закончится, девушка вернется в свой монастырь.
Нанвин посмотрела на свои тонкие пальцы, сплетенные на коленях.
– Про Сару Рун говорят, будто ее похитил из монастыря сам дьявол. Что она слетела с монастырской стены прямо в объятия Люцифера, чтобы вместе с ним строить козни против нас всех.
На губах Райфла заиграла ироничная улыбка.
– Так и говорят, матушка?
– Да. И еще много всего разного. Про то, что грядет конец света. Что мы должны молиться, вспоминая свои грехи. Очиститься от скверны. И всякое такое. – Нанвин посмотрела на него смеющимися глазами. – Думаю, ничего из этого не имеет к тебе отношения, сын мой. Если, конечно, ты не стал Люцифером.
Райфл пожал в ответ плечами. Нанвин снова посмотрела на свои руки.
– Если ты говоришь правду и Сара Рун– всего лишь твоя заложница, тогда вряд ли прилично оставлять ее без сопровождения.
– Прилично? – Райфла поразили слова матери. – Вы шутите, миледи?
– Разумеется, нет.
– Я и не думал, что вы понимаете, что здесь идет война, матушка, а не просто какие-то дурацкие игры. Сара находится здесь, чтобы помочь мне. И плевать я хотел на приличия.
– И все же… – начала Нанвин, и Райфл распознал в ее интонации начало интриг и коварных планов.
– Нет! – твердо сказал он. – Я не потерплю ничего подобного. Вы ни за что не останетесь здесь, матушка. Мне и так хватает проблем, я не хочу, чтобы к ним прибавилось беспокойство за вашу безопасность. Вы сможете вернуться в Олдрич, когда я установлю господство над этой землей и стану переселять сюда людей из Леонхарта. Этой весной, не раньше.
Нанвин поднесла палец к губам.
– Ты просто не представляешь всех последствий.
– Черта с два. И не вздумайте учить меня, что мне делать, леди Нанвин. Это не Леонхарт, и вы здесь не хозяйка.
– Нет, – подозрительно легко согласилась Нанвин. – Но кто же тогда, сын мой?
На вопрос этот существовал лишь один ответ, и никто не собирался произносить его вслух.
– Такая красавица, – снова принялась за свое Нанвин. – И я слышала, что она обладает полной властью над этим местом. Над людьми. Даже за пределами Олдрича говорят о ее заклинаниях.
– Нет у нее никаких заклинаний.
– Вот как?
– Все это сплетни. Я удивлен, что вы прислушиваетесь к подобным глупостям.
– Я всегда прислушиваюсь, Райфл из Леонхарта, ко всему, что говорят о моем сыне. И особенно к тем речам, которые связывают твое имя с именем внучки Джошуа Руна.
Райфл вдруг застыл, словно пораженный громом, представив себе, какие слухи ходят по округе о нем и Саре, возможно, достигают даже ушей Джошуа. Ему как-то не приходило в голову задуматься об этом.
