– Что у вас мужики голые ходят по квартире?
– Так это моя квартира, – совершенно спокойно ответила я. – Кого хочу – пускаю, кого не хочу – не пускаю.
Правда, в последнее время это было не совсем так. И на этот раз соседка оттолкнула меня в сторону и зачем-то влетела в квартиру. Стас уставился на нее ошалелыми глазами.
– Там мыши, – пролепетал он.
– У нас в доме нет мышей, – уверенно заявила соседка (она не знала об экспериментах Лехиного отца – зачем было рассказывать о них всем соседям, тем более таким, как эта тетка, потом не оберешься проблем).
– Есть, – возразил Стас. – Красные. Зеленые. И эти… фиолетовые.
– Что?! – спросила соседка, потом обернулась на меня.
Я пожала плечами, все-таки закрыла входную дверь (к сожалению, с соседкой в моей квартире, а не за ее пределами) и прислонилась боком к стене. Как теперь выдворить Стаса?
Гость же тем временем повел тетку в большую комнату, и они вместе стали заглядывать под все предметы мебели. Только бы в шкаф не залезли! Интересно, а Анька снимает это представление? Я подозревала, что да.
Осмотрев все в большой и маленькой комнатах, Стас с теткой отправились на кухню. Сын Инессы, так и остававшийся в костюме Адама, убеждал соседку в том, что он точно видел трех мышей различного цвета. Она его внимательно слушала.
Стоило им покинуть пределы комнаты, как Анька выпорхнула из шкафа и, по возможности пригладив волосы, приказала мне быстро снять с себя футболку и юбку, немедленно облачилась в них, а я в полуголом виде нырнула в шкаф. Анька стянула волосы заколкой, как это было у меня (правда, у меня они были сухими и расчесанными, а ей срочно требовалось в ванную). Словом, мы предприняли все возможное, чтобы тетка не заметила подмены.
Поликарпова отправилась на кухню. Тетка подмену не заметила! Или даже не могла предположить, что подобное возможно? Да и откуда ей? Одежда та же, на голове… Впрочем, соседке было не до Анькиной головы.
В самое ближайшее время они вместе привели Стаса в комнату и уложили в постель, потом удалились, закрыв за собой дверь.
Сын Инессы тяжело дышал – я видела, что у него под простыней вздымается грудь, он то и дело резко поднимался, испуганно озирался по сторонам, но больше мышей не появлялось, а пойманная троица сидела в банке, стоявшей под табуреткой, на которой разместилась я. Стас в изнеможении снова откидывался на подушки. Через некоторое время история повторялась. Сын Инессы даже пару раз вставал на четвереньки и заглядывал под диван, потом вытирал пот со лба.
Анька кому-то звонила, потом они о чем-то беседовали с теткой на кухне, но слов я разобрать не могла: говорили тихо. Минут через двадцать пять в дверь снова позвонили. Кого принесло на этот раз?
Не прошло и тридцати секунд, как дверь в большую комнату распахнулась и вошли двое крепких ребят баскетбольного роста. При виде их Стас издал дикий вопль и забился в угол дивана.
– Мыши, говоришь? – обратился один из них к сыну Инессы.
Стас залепетал что-то нечленораздельное. Ему помогла соседка, в красках описав его вопли, которые она слышала из квартиры снизу. Она, оказывается, так испугалась за меня, что принеслась на помощь, а тут голый мужик про мышей рассказывает. Красных, зеленых и сиреневых. Или фиолетовых. В общем, цветных. Что они тут из-под дивана выходят.
– Из-под дивана, говоришь? – уточнил второй молодец у Стаса.
– Нет, из той комнаты! – закричал Кальвинскас, показывая в направлении маленькой, когда его уже стаскивали с постели. – Одна из-под дивана, она в коридор побежала, вторая…
– Конечно, побежала, – сказал один из молодцев, доставая шприц.
Стасу сделали укол.
– Но я точно их видел! – уверял Стас санитаров.
– Конечно, видел, – соглашались с ним.
– Потом еще я слышал шорох…
– Это был Барабашка, он хороший, – ему не дали закончить фразу.
Стас быстро перестал кричать и возмущаться и совсем не сопротивлялся, пока его одевали, только все время повторял, что мыши были, он их сам видел. Санитары обратились к Аньке, она заявила, что знает только имя мужчины, больше ничего о нем сказать не может. В кармане рубашки нашлось водительское удостоверение. Его забрали санитары. Соседка все внимательно слушала, то и дело встревая. Ей будет о чем рассказать во дворе, прополощут мне косточки наши бабки.
Вскоре Стаса увезли. Анька закрыла дверь за соседкой и вернулась в комнату.
– Пошли мне голову смывать, я надеюсь, вода в чайнике еще не остыла? – как ни в чем не бывало обратилась она ко мне, потом посмотрела на мышек в банке и воскликнула: – Какая прелесть! Даже я бы до такого не додумалась! Откуда такие красавицы?
Я пояснила и поинтересовалась, не жалко ли ей бедного Стаса.
– Жалеть эту гниду? – прошипела Анька. – Ты что, не поняла? Это сын Инессы. Одним врагом меньше. Пусть теперь доказывает в психушке, что у него не белая горячка. А мамочка-то как порадуется!
– Но Аня… – сделала я еще одну попытку.
– Не у тебя наследство отнимают и не твоего отца отправили неизвестно куда, – рявкнула моя дублерша. – Так что опустись на задницу и не вякай, ясно? Я за своего батю кому угодно горло перегрызу.
В этом я уже как-то не сомневалась, думая лишь о том, чтобы это было не мое горло.
ГЛАВА 7
Когда волосы у Аньки высохли, оказалось, что она теперь чуть светлее меня. Переборщили. Но у меня не было никакого желания краситься. А если я опять окажусь светлее, чем надо? Это же бесконечный процесс. Мы решили оставить все, как есть. Если у кого-то сделаны видеозаписи не только ее, но и меня (а следовало ожидать, что Инесса постаралась и в этом плане), то нас, в любом случае, теперь перепутают, если поставят рядом.
Мы отправились на кухню пить кофе. Анька водрузила банку с цветными мышками на стол между нами и все никак не могла успокоиться. Вскоре мне это надоело (и кому, кроме Аньки, приятно пить кофе с мышами на столе?), я взяла банку и отнесла обратно в шкаф. Когда вернулась на кухню, Анька сидела в задумчивости и смотрела вдаль. Выражение лица у нее было озабоченным.
Я опустилась на свое место, одним глотком опрокинула в себя подостывший кофе. Анька молчала.
– Обиделась, что ли? – обратилась я к ней. – Аня, эти мыши…
– Да забудь ты про них! Все, закрыли тему. Других проблем немерено.
Я поинтересовалась, каких именно. Ведь если я правильно оценивала ситуацию, одним соперником стало меньше: Стасюс в психушке, причем наверняка не на один день. Даже если родственники и вытащат его оттуда, то скорее всего отправят в какое-нибудь элитное и чрезвычайно дорогое заведение для «новых русских», успевших сбрендить. Не сомневаюсь, что у нас появились и такие. Мышек-то он долго не забудет. То есть, по моему мнению, мы должны были бы сейчас отмечать устранение с пути одного из Анькиных конкурентов на наследство, а она тут сидит в грусти и тоске.
Все это я высказала своей копии и получила краткий ответ, в суть которого сразу не врубилась.
– Двух, – сказала Анька.
– Чего? – не поняла я.
– Устранены два конкурента, – пояснила Поликарпова.
Я выпучилась на нее большими круглыми глазами. Второй-то откуда?
Анька напомнила мне, что прошлую ночь уезжала по делам.
– Ты что, кокнула кого-то, что ли? – спросила я, подумав, что еще месяц назад мне бы и в голову не пришло задавать кому-то такой вопрос. А сейчас спрашиваю совершенно спокойным тоном. Уточняю один из возможных вариантов. Но месяц назад я не знала Аньку…
– Успели до меня, – заявила она.
Я поинтересовалась, о ком речь. Оказалось, что о Степане, ее среднем брате.
