творческого процесса. То-то мой сын находил папины шедевры с фотографией!
– И что милиция – являлась?
– Нет. Но один раз нас в вытрезвитель забрали. У Андрея день рождения был, ну и мы, как водится… Пошли за добавкой, приняли на детской площадке, потом еще добавили, а тут милицейская машина.
– И сколько вы пробыли в вытрезвителе? Или потом пятнадцать суток занимались уборкой города?
– Нет, нас Рыжиков выкупил.
– А откуда он мог узнать, где вы? Вы же, как я поняла, ему позвонить не могли. И, наверное, не стали называть в милиции фамилию работодателя. Кстати, когда вы узнали, кто он такой?
– Когда книги стали выходить. По Интернету посмотрели. Нам же давали «отпуск» между написанием романов. А насчет вытрезвителя то ли сам Рыжиков догадался, то ли его мерзкая баба. Во всяком случае, забирала нас она. На машине иностранной приехала. Нас загрузила на заднее сиденье и доставила в квартиру. В машине она молчала, а уж в квартире орала… После того случая Рыжиков какой-то жуткий замок поставил, с которым нам было никак не справиться. Андрюха опять к соседям полез, но они тогда дома оказались. Скандал был. Но потом с соседом познакомились, выпили. В общем, все уладили. И с Рыжиковым уладили. Он нам и от того замка ключ отдал. Мы, правда, торжественно поклялись больше так не напиваться и пить дома. Жаль мужика…
– А его женщин вы видели?
– Каких женщин? Где? – удивленно посмотрел на меня Иван.
Я пояснила, где Рыжиков встречался с женщинами. Эта информация стала для моего бывшего мужа новостью. Он вспомнил, что до него с мужиками неоднократно доносились стоны и охи из квартиры сверху, и как кровать скрипела, слышали, но и подумать не могли, что над ними находится любовное гнездышко Рыжикова. В «борделе» никто из троих литературных рабов, естественно, не бывал.
– Иван, в квартире, где вы работали, не осталось никаких твоих вещей? – с беспокойством уточнила я.
– Мы с Андрюхой все забрали. И отпечатки пальцев стерли. И жесткий диск из компьютера вынули.
– Что?! – вскрикнула я.
– Карина, тело Рыжикова нашел я.
Глава 10
Какое-то время я хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Последнее сообщение стало новостью, в том числе и для мамы Ивана, и женщина тут же стала капать себе сердечные капли. Ванька, уже сильно пьяный, хлопнул две рюмки водки подряд и просто занюхал рукавом. Потом посмотрел на меня слезящимися глазами.
– Иван, ты его не убивал? – простонала моя свекровь после того, как приняла лекарство.
– Конечно нет! Зачем мне?
– Да уж, редкий яд, которым отравили Рыжикова, вы навряд ли смогли бы достать. Более того, у вас элементарно не хватило бы на него денег.
– Он ведь нам работу давал! И вообще, мы же потеряли от его смерти! И еще в этой квартире?! Ой, послушай… если он над нами встречался с бабами… Надо Андрюхе позвонить!
– Подожди звонить. Расскажи, как ты там оказался.
Иван пояснил, что отправился распечатать свои стихи на лазерном принтере, который имелся в той квартире. Дома у Ивана принтер отсутствовал вообще. Это был период их с ребятами отпуска. Ключи как раз оставались у Ивана, так что проблем с проникновением в квартиру не возникло. Но там он чуть не лишился чувств.
Правда, стал быстро соображать. Конечно, Ванька ничего не стал распечатывать, квартиру быстро покинул, позвонил по мобильному (который в период отпуска был при нем) Андрею и поехал к нему.
Андрей заявил, что нужно наведаться в квартиру ночью, забрать все свои и Славкины вещи и стереть все отпечатки пальцев. Славке решили пока ничего не говорить – из-за его жены. Мама Андрея знала, куда отправился сын с соавтором, и благословила мужчин на дело.
Они съездили на старых «Жигулях» Андрея (бывший милиционер был, к счастью, трезв), все протерли, все забрали и стали ждать развития событий.
– В квартире осталось много одежды, – вспомнила я. – Если не ошибаюсь, теперь наука шагнула так далеко, что по ношеным вещам…
Бывший муж усмехнулся. Я вопросительно посмотрела на него.
– Андрюха то же самое сказал. Если хочешь, я тебя с ним познакомлю, и он тебе подробно про ДНК расскажет. Может, вставишь в какой-нибудь роман. Да, наука шагнула. Но смекалку-то никто не отменял!
Я ждала продолжения. А бывший муж растягивал удовольствие.
Машину Андрей оставил не перед подъездом, а у помойки, метрах в двухстах. В доме, где друзья творили, имелся мусоропровод, но недалеко находились «хрущобы», жители которых пользовались выставленными на улице баками. Когда литературные рабы вернулись к автомобилю с вещами, Андрей вдруг обратил внимание на кучу какого-то тряпья, валявшегося у кирпичной стенки, окружавшей помойку с трех сторон. Они забросили вещи из квартиры, в которой проживали во время творческого процесса, в салон «Жигулей», и Андрей принялся рассматривать тряпье. Потом предложил вернуться в квартиру и разбросать тряпье там – чтобы запутать его бывших коллег. Ведь главным было отвести подозрение от себя!
Они вернулись и разбросали. Шарф на люстре Андрей посчитал очень удачной «находкой». Как, впрочем, и носки от разных пар.
– А вещи Рыжикова куда дели? – спросила я.
– Их не было.
– То есть как не было?!
– Мы с Андрюхой тоже удивились, – усмехнулся бывший муж. – Значит, их унес убийца. Наверное, из тех же соображений, из которых мы унесли свои. Может, на них оставались частички его кожи, кровь… Я не знаю, Карина. Рыжиков голый лежал, только в прихожей его пальто висело. Мы так и оставили. Да, еще бюст Ленина откуда-то появился…
– Его в квартире не было, пока вы там работали?
Иван покачал головой. Я принялась размышлять. Выходит, убийца специально бюст принес? Да ведь и пальто нашли в квартире на одиннадцатом этаже, а не в той, где жили мужики-негры! Зачем его перевесили?!
– И нож не наш, – продолжал Иван. – У нас таких не было.
Бывший супруг глубоко задумался, словно что-то вспоминая.
– Понимаешь, Карина, тут такое дело… Ты только не посчитай меня сумасшедшим, ладно?
– Не тяни, Ваня!
Свекровь тоже подалась вперед.
– Я, конечно, был подшофе. А к тому времени, как с Андрюхой приехали, еще принял. Ну, ты понимаешь… В общем, я могу и ошибаться. И вообще, когда я первый раз зашел, то почти сразу же сбежал и стал Андрюхе звонить. Предварительно, конечно, выпил. А потом, когда мы с Андрюхой приехали… Я ему ничего не сказал, вам первым говорю…
– Ваня, не томи!
– Когда я один пришел, Рыжиков просто голый лежал. Мне так показалось. Без ножа в груди, без отрезанных… э-э-э… ну, вы поняли. А когда мы с Андрюхой примчались, поздно ночью, то там и бюст Ленина валялся, которого у нас никогда не было, и лепестки роз, и нож в грудь воткнут. Все остальное в квартире осталось без изменений – наша одежда, компьютер, посуда… Я тогда подумал… Ну, в общем, понимаете…
– Ты до него дотрагивался, сынок? Он холодный был?
– Да. И лицо уже заострилось, как у покойников. Но оставалось загорелым! Петр же все по курортам ездил. Дико смотрелось. И я сразу подумал, что он не сам умер. Чего молодому мужику самому умирать? Ну, не рассматривал я его тогда всего! Пистолета не валялось, ножа не было. А потом нож появился. Я это на свои глюки списал.
Мы нашли Рыжикова на следующий день после их «уборки». «Рабы» успели вовремя.
После объявления о смерти нефтяника-писателя в средствах массовой информации Ивана и Андрея
