– Вы пьющая? – в ужасе посмотрела на меня мама мужчины. За время нашего краткого знакомства на ее лице сменилось множество эмоций, еще больше она выражала голосом.
Андрей схватил меня за руку, затащил к себе в комнату, захлопнул дверь, закрыл ее изнутри на защелку и выдохнул.
– Сейчас корвалолом запахнет, – объявил он мне. – Вот что значит совместное проживание с родителями… И ведь не разменяться! В комнату в коммуналке ни в какую не хотят ехать. А снимать мне не по карману. Общежитие с твоим мужем и Славкой тоже было не лучшим вариантом, в особенности к концу романа, когда мы друг другу надоедали до чертиков… Но в первые дни общались в радость.
Андрей разлил пиво по бокалам (чистым) и спросил, зачем меня все-таки принесло. Я молча достала из сумки газету с фотографией Ирины на похоронах.
Андрей уставился на нее, открыв рот, потом принялся читать текст.
– Это она руководила проектом? – мягко спросила я после того, как соавтор закончил чтение и замер, уставившись в одну точку.
Мужчина кивнул, потом вдруг очнулся и снова уставился на фотографию.
– Только здесь без шрама, – сказал он. – И нос вроде другой.
– С современными технологиями и материалами можно любой шрам наложить и родинку приклеить, – хмыкнула я. – Потом смыть, снова наклеить и так до бесконечности.
– Вот гадина! – воскликнул Андрей и опять задумался.
– Как ты считаешь, она могла убить Ивана? – спросила я.
У меня в голове уже выстроилась целая версия. Иван узнал Ирину, может, уже на похоронах, потом увидел крупную фотографию в газете, пусть и без шрама, и вышел на нее. Скажем, у него имелся домашний телефон Рыжикова или каким-то образом разыскал. Стал бы Иван шантажировать Ирину? Не думаю. Не потому, что Иван не мог пойти на шантаж (кто его знает – мы же не общались столько лет!), а потому что это был его единственный источник дохода. Он хотел и дальше работать по той же схеме – жить в квартире Рыжикова на всем готовом, кропать любовные сцены, над которыми, как я понимаю, ему не приходилось особо напрягаться, и получать еще и какие-то деньги. Ванька узнал Ирину и явно просил у нее работу или говорил о перспективах.
Но ей-то какой смысл убивать моего бывшего мужа? Ей тоже нужны работники. Или теперь не нужны? Она не хотела, чтобы кто-то знал… Что?
– М-да, дела… – задумчиво произнес Андрей. – А ведь она Петра все время на «вы» называла и по имени-отчеству. Актеры погорелого театра, блин!
– Может, ему не хотелось вам показывать, что у него такая жена, – улыбнулась я. – Может, он всего добился благодаря ей. Я не знаю, принимала ли Ирина участие в нефтяных делах, но вполне могла – судя по тому, что я слышала о ней от Ивана. Жена была серым кардиналом, а Петр – довольно мягким человеком. Если бы не она, другие люди садились бы ему на шею.
– Это точно, – кивнул Андрей и предложил помянуть Петра.
Я спросила про родинку на животе и рассказала о посещении морга. Но Андрей Рыжикова голым не видел. Тут я вспомнила про собственного шефа, который неоднократно бывал с Рыжиковым в банях. Спрошу у него. На такую родинку нельзя было не обратить внимания.
Андрей рассказал о том, как начал писать детективы. До этого он успел поработать продавцом книг на книжном развале, а еще раньше послужить в милиции и вылететь оттуда за пьянку.
– Это ж как надо было напиться! – усмехнулась я.
– Напивались и сильнее, просто я попался на глаза проверяющим. Им нужен был отчет о проделанной работе, и я для отчета подходил прекрасно. Обидно, но так сложилась жизнь. Родители, конечно, меня долго воспитывали. И до сих пор воспитывают. Ну, ты сама поняла.
– Я поняла, что родители воспитывают из-за того, что ты не женат и у них нет внуков.
– Они по всем вопросам воспитывают. Но что мне с женой-то делать? Тем более с детьми? Супруга пилить будет, что пью, что на постоянную работу не устраиваюсь, что думаю не о том, да еще задания давать – сделай то, сделай это, сходи туда, сходи сюда, отнеси это, принеси то. Орущий младенец мне тоже не нужен. Вот если бы ребенок сразу был большой – такой, с которым разговаривать можно, футбол обсуждать, в компьютерные игры играть…
«Боже, что происходит с нашими мужиками?» – вздохнула я мысленно. А вслух сделала вывод:
– И ты просто катишься по течению. Почему ты не борешься?
– За что? – удивленно посмотрел на меня Андрей, подливая себе еще пива.
– Да хотя бы за издание собственных детективов! Сколько их у тебя? Своих?
– Тринадцать.
– То есть, несмотря на работу на Рыжикова, продолжаешь писать свое?
Андрей кивнул.
– Так ты молодец! Ты не бросил то, к чему у тебя лежит душа. Это здорово! А по издательствам продолжаешь ходить?
– Меня трясет от издательств. Знаешь, чего я там наслушался?
– Знаю. Можешь, не пересказывать. Но все равно надо продолжать. И ждать своего шанса. Домой к тебе никто не придет и не спросит: «Гений здесь живет?» Ты же пошел на конкурс – в смысле когда Ирина искала литературных рабов для мужа. И выдержал его. Сам, без протекции, без блата, без денег. Так?
Андрей опять кивнул.
– Слушай, а у тебя самой что-то выходило? Я ведь про тебя ничего не знаю.
И я решилась. Поведала Андрею про роман Валерии Левицкой, который писала за нее, про роман Алены Родионовой, который фактически переписала, про собственные романы, которые наконец вышли в свет и отлично продались, про то, что у меня взяли следующие, которые я тоже не один год писала «в стол».
Мой собеседник даже про пиво забыл.
– Думаешь, одна из этих дамочек Петра кокнула? – спросил он после того, как я закончила рассказ.
– Не думаю. Думаю, что кто-то хотел их подставить. Или одну из них.
– Или два разных человека подставляли двух разных дамочек. Никакого бюста Ленина в той квартире не было! Я же жил в ней.
Я призналась, что знаю о том, как там побывал мой бывший муж и что потом вместе с Андреем ездил туда.
– Растрепал, значит? – хмыкнул Андрей.
– Не волнуйся: только мне. Ему надо было с кем-то поделиться. Посоветоваться. Может, он хотел, чтобы я взглянула на ситуацию со стороны. Тем более раз я в некоторой степени в деле… Андрей, ты можешь через своих старых знакомых в милиции выяснить, что думает следствие? Какие версии разрабатываются?
– Интересно?
– Интересно, – призналась я. – И Валерия мне не чужой человек.
– Ты ей веришь?
– Верю. Зачем ей его убивать?
– Но ведь в романе… Кстати, встреться с ней и спроси, почему она вдруг решила написать такой роман. В смысле почему с убийством Петра.
– Ну я же тебе рассказала ее историю!
– Все равно поговори с ней еще раз. Почему она его «убила»? И почему именно таким образом? Кстати, ее книга у тебя дома есть? И Аленина?
Я кивнула.
– Поехали к тебе. Дашь мне их почитать. Прочитаю – может, приду к какому-то выводу.
Андрей преображался на глазах. Я приятно поразилась. Вот что значит – у мужика появилась цель, и он знает, чем себя занять. Андрей явно решил взять на себя наше расследование. Наверное, именно этим и мечтал заниматься, когда поступал на службу в милицию. Но из милиции его выгнали – и он, как многие русские мужики, потерявшие работу, ушел в запой и сломался. Не стал дергаться, не стал пробиваться, как-то пытаться устроиться, а просто отдался течению – куда вынесет…
Андрей оставил невыпитыми бутылки пива, мы вышли в коридор и стали одеваться.
– Куда на ночь глядя?! – закричала мама Андрея, словно он был несмышленым подростком.
