Я все-таки решила поехать на работу – дома оставаться просто не могла, а вечером, гуляя с Тимкой, увидела, как к моему парадному подъезжает огромный черный джип «Шевроле Блейзер» и из него выходит Вова.
Вова подождал нас с собакой и поднялся ко мне в квартиру.
– Привез тебе еды, – сказал он, раскрывая сумку, набитую продуктами быстрого приготовления, которые он тут же стал запихивать в холодильник.
– Я не хочу есть, – ответила я, кстати, плохо представлявшая, что у меня имеется в доме из съестного. – Ты лучше скажи мне, как дела у Игоря. И объясни все, что произошло в последнее время.
– Да ты же уже практически все знаешь, – ответил Вова, но тем не менее любопытство мое удовлетворил.
И начал с конца, рассказав, что Андрея они с Тимофеем скрутили, тут же подлетела группа захвата, находившаяся поблизости, и Савушкина отвезли туда, где ему давно следовало находиться.
Убедившись в том, что он проиграл, Андрей спел весьма интересную песенку, только подтвердившую уже имевшиеся у ребят данные. Но лучше всего на него подействовал совершенно убийственный материал, собранный моим третьим мужем Леонидом Большаковым, который вел учет всех поступавших заказов, и найденный Вовой в сейфе в подвале Лениного дома.
– Откуда ты знаешь про этот сейф? – возмутилась я. – Как ты сумел его открыть?!
– Обижаешь, Катя. Ведь на твоей одежде тоже были микрофоны. В Австрии. Крохотные ниточки, на которые ты даже не обратила внимания. Когда ты заходила в его палату…
– Сволочь! – прошипела я. – Сволочь!
– Ну почему же сволочь? – удивился Вова. – Я выполнял свою работу. И что бы ты стала делать с дневником Леонида? Шантаж – не твое амплуа. А все деньги я оставил на месте. Они твои. Я не взял ни доллара.
– Да не о деньгах речь! – заорала я. – А о самом факте! Большаков завещал
– Так, – кивнул Вова, соглашаясь. – Именно поэтому я и должен был добраться до сейфа раньше тебя.
Вова также рассказал мне, что «их люди», специалисты разных областей, сделали мой психологический портрет, дали полную характеристику личности и предсказали, как я стану действовать в той или иной ситуации. Я никогда бы не отдала ни Вове, ни Глазкову, ни Анатолию Леонидовичу Туляку и никому из их коллег дневник Леонида, как никогда бы не донесла на Тамарку, если бы узнала о том, что совершила подружка. Наоборот, если бы Тамарка все-таки решилась мне открыться и попросить о помощи, я бы ей помогла, не думая о себе и о последствиях, и уж никогда бы не пошла в органы с этой информацией.
Но Тамарка ко мне не обратилась, правда, спасла мне жизнь, пожертвовав своей. Наверное, она все- таки понимала, что делает, отдавая свою жизнь за мою. В ту последнюю секунду… Она закрыла меня своим телом, хотя вполне могла скрыться за моим. Она сделала свой выбор. Последний выбор…
Я разрыдалась, вспомнив о Тамарке.
– Катя, – мягко сказал Вова, – подумай: возможно, для нее это лучший исход. Ты можешь представить Тамарку в тюрьме?
– Но, возможно…
– Ей светило немало, Катя. Да, она никого не убивала сама, но знала о преступлениях и, можно считать, была членом банды… Плюс хранение оружия, плюс угроза убийством Глазкову. Она же тебе, наверное, рассказывала, как трясла пистолетом? При желании можно было бы навесить многое. Кстати, вскрытие показало, что она все-таки была беременна.
Я тут же подумала, что Андрей таким образом хотел еще крепче привязать Тамарку к себе. Ведь ему явно не были нужны ни ребенок, ни Тамарка.
Тяжело вздохнув, я спросила, что же такого натворил Андрей. Если я правильно поняла, именно он являлся организатором и вдохновителем ограбления в цюрихском банке.
– Тамарка по его приказу поместила в твоем «дипломате» крохотный микрофон, – сказал Вова. – Андрей, слушая тебя, дал сигнал к действию арабской группировке, дежурившей где-то поблизости, и Косте с Саней, уже находившимся в банке. Паника, вы с Тумом в общем зале, правда, взятие заложников было инициативой арабов – именно по такой схеме они всегда действовали. Костя с Сашей им помогли, тоже явно рассчитывая на куш с выкупа. Андрею Тум был не нужен.
Меня интересовало, почему Андрей отдал приказ о расстреле арабов. По словам Вовы, в данном случае идею подали Костя с Саней – как сейчас утверждает Савушкин. Правда, Костя с Саней все валят на него. Андрей говорит, что они были недовольны своей долей, он предложил им прикончить бывших партнеров, засевших в альпийском домике, а заодно и Тума. Все деньги, которые они найдут в доме, достанутся им. Более того, ему не хотелось больше использовать арабскую группировку, и он опасался, что арабы уже слишком много знают про его дела. Наступила пора рвать отношения – автоматной очередью.
Затем в дело влез Ромаз Георгиевич – ну или был втянут случайно оставшимся в живых Саидом – и сделал глупость, лично связавшись с Андреем. За что поплатился жизнью.
Леонид Большаков также был убран как лишний свидетель, слишком много знавший.
– Но неужели Андрей не предполагал, что ему могут понадобиться услуги Лени в будущем? – воскликнула я. – Ведь так нелогично было его убивать? Неужели он этого не понимал?
Вова хмыкнул и пояснил, что у Андрея, не без помощи Тимофея, появились несколько другие планы. Прохоров специально отвез вполне определенные документы в жилище своего отца и рассказал мне о них, находясь в моей квартире – где первым микрофоны установил Андрей, о чем Тимофею, Глазкову и компании было доподлинно известно. На это и было рассчитано. Да и меня следовало проверить. Как я буду действовать? Побегу их смотреть? Но эти бумаги достались Андрею, не терявшему времени зря.
Документы были приманкой… Но Глазков и его подчиненные не могли предположить, что, добывая их, Савушкин убьет двух ни в чем не повинных людей. Он договорился с Мариной, любовницей Артема Александровича, что выкупит у нее бумаги, лежащие там-то и там-то, за пять тысяч долларов. От Тимофея Савушкин слышал об амурных похождениях его отца и о том, что тот завел себе новую подружку. Сам Андрей выяснил, кто такая Марина и как нужны ей деньги. У Марины при упоминании суммы в пять тысяч долларов тут же загорелись глаза, и она сразу же согласилась на предложение Андрея.
Но, получив бумаги, Савушкин убрал ее, причем бросил рядом с телом купленный в свое время у Ромаза Георгиевича пистолет, который оказался «паленым». Ромаз, бывало, торговал и таким оружием. Не исключено, что, в свою очередь, хотел подставить Андрея – кто их знает, какие в самом деле были у них отношения. Теперь никто не скажет, знал ли Ромаз Абрашидзе точно или нет, что именно из этого ствола Анзор уложил бизнесмена и его жену, получивших от него груз, но не сумевших расплатиться В принципе, теперь это не имеет значения, хотя у Вовы на этот счет появилась весьма любопытная мысль. А Анзор ли убил бизнесмена с женой год назад? Может, Савушкин приложил руку и к тому делу? Но как теперь это выяснишь?
– Артем Александрович говорил про какой-то ствол Тимофея… – вспомнила я.
– Да мало ли у Тимофея стволов было! Или прошло через его руки. Был, да сплыл, – сказал Вова, помолчал и добавил: – Отец в свое время видел ствол у Тимохи в банке с сахаром, ну а тут решил на всякий случай проверить… Увидел разгром в квартире. Тоже, кстати, устроенный по заданию Андрюши.
Я спросила про Ольгу Дмитриевну, соседку Артема Александровича. Вова пояснил, что у Савушкина были наполеоновские планы – в смысле шантажа. Аппетит приходит во время еды. И тут пропадает такая любопытная бабка. А клиенты Артема Александровича для этой цели подходили идеально. Но потом он решил, что его диспетчерша слишком много знает. И знает кто-то еще, кто вышел на его след. Ольге Дмитриевне позвонила какая-то женщина, представившаяся Мариной, с деловым предложением. Оно повергло Андрея в панику. Вдобавок куда-то исчез Артем Александрович. В общем, Андрей принесся к Ольге Дмитриевне, постарался вытянуть из нее все, что она знала, а потом, поскольку она видела его лицо, пустил ей пулю в лоб. Пусть органы разбираются.
Я в ужасе подумала, что стала невольной причиной смерти Ольги Дмитриевны – или подтолкнула Андрея к очередному убийству. Но разве я могла предположить подобное? Вслух ничего не сказала, а Вова
