Тайные корреспонденты 'Полярной звезды'

Герцен отвечал 13 января 1858 г., как видно, сразу на оба письма Аксакова. Однако еще прежде Аксакову была отправлена из Лондона посылка через берлинского издателя Шнейдера, о получении которой Герцен спрашивал в своем письме (XXVI, 155). По-видимому, в посылке находились новые издания Вольной типографии.

«Дружески благодарю Вас за письмецо, доставленное дамой и ее мужем», — писал Герцен (XXVI, 154). О появлении новых русских и дамы, «которая в прошлом была очень красива», Герцен извещал Мальвиду Мейзенбуг еще 11 января (там же). «Дама и ее муж» — это скорее всего чета Каншиных¹⁷: во-первых, как видно из переписки Герцена с Д. В. Каншиным, последний передавал и в 1858 г. и в 1859 г. поручения Герцена Аксакову (см. XXVI, 182–183, 273–275). Во-вторых, Герцен 7 июня 1859 г. писал Каншину в Москву как человеку, с которым уже встречался прежде (см. XXVI, 182–183). В-третьих, в свое первое посещение Каншин, без сомнения, явился к Герцену с женой. «Вы с супругой или один?» — спрашивал Герцен во время нового появления Каншина в Лондоне в июне 1859 г. (XXVI, 273).

Письмо И. С. Аксакова, переданное Каншиным, не сохранилось. Однако, судя по ответному посланию Герцена от 13 января 1858 г., можно приблизительно восстановить его содержание.

Аксаков писал под впечатлением рескриптов Александра II, с которых началась подготовка крестьянской реформы. В письме Аксакова был очевидно, совет похвалить Александра II. «Совет Ваш насчет Александра Николаевича исполню тем больше, что он согласен с моим искренним убеждением», — отвечал Герцен (XXVI, 155). Видимо, Герцен говорит здесь о своей статье «Через три года» в № 9 «Колокола» и о предисловии к IV-ой «Полярной звезде».

Аксаков сообщал также о неудачной попытке основать новый журнал и, очевидно, намекал на свои разногласия с другим, более умеренным славянофильским лидером А. И. Кошелевым («отчего Вы не можете сладить с другими? Оттого, что в сущности не делите их воззрений», — отвечал Герцен (XXVI, 154).

Наконец, Аксаков критиковал отдельные места «Колокола». «За что вы мне намылили голову по религиозной части?» — спрашивал Герцен и тут же давал отповедь этой попытке спасти духовенство от ударов его газеты (XXVI, 154–155).

B целом второе письмо Аксакова понравилось Герцену и Огареву и еще более укрепило их блок с левыми славянофилами. «Ваши строки, — писал Герцен, — как всегда, дышат силой и так проникнуты любовью и негодованием, что мы всегда перечитываем их несколько раз… » В то же время Герцен не перестает полемизировать с Аксаковым по некоторым вопросам. Он подчеркивает, что отделяет левую группу славянофилов, представляемую И. С. Аксаковым, от более умеренных — Кошелева, Самарина и тем более В. Григорьева, Н. Крылова, Т. Филиппова («славяномердов»).

Письмо Герцена от 13 января 1858 г. было отослано позже. В конце письма Герцен поставил вторую дату — 1 февраля (XXVI, 155).

Однако в начале следующего послания — от 26 февраля 1858 г. — Герцен пишет: «Письмо мое прождало нашего знакомого около двух месяцев — с тех пор много новых событий…» (XXVI, 161). Речь идет все о том же письме от 13 января — 1 февраля, которое так и не было отослано. Напрасно прождав оказии около двух месяцев, Герцен вместе с новым письмом отправил и второе. По- видимому, «наш знакомый», которого пришлось дожидаться более двух месяцев, был все тот же В. А. Черкасский.

Несколько месяцев спустя, 26 августа 1858 г., П. И. Бартенев, молодой историк, близкий к славянофильским кругам, писал из Бонна Е. А. Черкасской (жене В. А. Черкасского): «Поклонитесь от меня князю. Скажите ему, что в Лондоне мне чрезвычайно хвалили усердие, с которым он ходил слушать процесс Бернара и оставил там по себе самое выгодное впечатление»¹⁸. Легко догадаться, что речь идет о «выгодном впечатлении» Герцена и Огарева.

Процесс Бернара¹⁹ происходил в Лондоне в начале марта 1858 г. Примерно в те же дни было написано второе письмо Герцена Аксакову, отосланное с «нашим знакомым», и вышла в свет IV-ая «Полярная звезда».

28 марта 1858 г. В. А. Черкасский был уже в Париже. по пути домой, и писал А. И. Кошелеву, что 16 апреля надеется быть в Москве. Проезжая Берлин, Черкасский, по-видимому, захватил у Ф. Шнейдера посылку, дожидавшуюся Аксакова.

О том, что это была за посылка, мы узнаем из следующего письма Аксакова Герцену: «Ч. доставил мне от Шнейдера 10 экземпляров „Полярной звезды“. Остальных покуда нет возможности доставить в Россию иначе как по частям»²⁰.

«Ч.» — очевидно, В. А. Черкасский²¹.

Таким образом, только в апреле 1858 г. Аксаков получил январские и февральские письма Герцена и «Полярную звезду» со своей пьесой.

Таковы были связи и пути между Лондоном и Москвой в начале 1858 г. Как видно из этого эпизода, даже такие умеренные либералы, как князь Черкасский, помогали в то время доставке и распространению Вольной русской печати. Это было отражением сложной, противоречивой обстановки первого периода подготовки крестьянской реформы.

Вскоре отношения лондонских революционеров с Черкасским были разорваны из-за его нашумевшего выступления в защиту телесных наказаний²². Однако связи Аксакова и некоторых других крупных славянофильских деятелей с Герценом продолжались вплоть до 1863 г. Весной и летом 1858 г. развертывание событийв стране заставило и более умеренных «славян» — Ю. Самарина и А. Кошелева — установить контакты с лондонской Вольной печатью и выступить на страницах «Колокола»²³.

* * *

Цензурное разрешение каждого журнала в нем же и печаталось. Поэтому нетрудно узнать, что 2-я книжка «Русской беседы» была разрешена 17 мая 1858 г. Таким образом, письмо Аксакова было написано в первой половине мая. Оно было, видимо, отправлено с Петром Ивановичем Бартеневым.

Об историке и литературоведе, будущем издателе «Русского архива» П. И. Бартеневе известно, что в 1858 г. он доставил Герцену мемуары императрицы Екатерины II²⁴.

Я попытался, насколько это возможно, подробнее выяснить обстоятельства путешествия П. И. Бартенева в Лондон. По своим воззрениям и личным связям молодой ученый П. И. Бартенев принадлежал в это время к славянофильским кругам. Он входил в редакцию «Русской беседы», находился в дружеской переписке с И. С. Аксаковым, В. А. Черкасским, А. И. Кошелевым.

Сообщение об отъезде П. И. Бартенева «в Германию, Францию и Англию» впервые появилось в «Ведомостях московской городской полиции» 9 апреля 1858 г.²⁵. Однако только 28 апреля он был уволен в отставку, а 28 мая уехал из Москвы за границу²⁶.

П. И. Бартенев вез Герцену список тщательно оберегаемых властью мемуаров Екатерины, а также последние московские и петербургские новости и ряд писем, в том числе третье письмо И. С. Аксакова к Герцену. Это доказывается не только совпадением даты письма Аксакова и отъезда Бартенева (май 1858 г.), не только известным фактом их дружеских связей, но и свидетельством самого Герцена в письме И. С. Аксакову от 8 ноября 1858 г. Это было первое письмо Герцена к Аксакову после длительного (с конца февраля 1858 г.) перерыва. Герцен начинал его словами: «Любезнейший Иван Сергеевич, здравствуйте, после долгого молчания» (XXVI, 220). В письме Герцен говорит о разных событиях, происшедших «за несколько месяцев», и между прочим извещает: «Пишу к вам ответ с тем же общим знакомым, с которым вы мне прислали письмо от молодого человека. Поблагодарите его горячо, от всей души — его письмо доставило нам радостную минуту середь бурных вестей. Вы непременно передайте ему или им это <…>. Я собирался писать длинное письмо <к Ю. Ф. Самарину>, а теперь П. И. меня взял врасплох и я решился только написать вам» (там же).

На основании этого отрывка можно сделать ряд заключений.