– Не поверит, – сказала я. – А вот в контрабандные бриллианты поверит. И ей как раз нужно восстанавливать утерянное.
– Ей нужно сказать, что ее драгоценности могут лежать у Паскудникова! – воскликнула тетя Света.
– Он – этакий перевалочный пункт при транспортировке камней и драгоценностей, – добавила я. – Тогда Ксения самолично всю квартиру перероет. Уж очень она была зла на воров.
– Она поверит, что это мог сделать ее Сашуля? – Ник скривился при упоминании бывшего родственника.
– Он явно знал, что у нее есть, – сказала я. – И мог собрать фотографии, где она изображена с разными драгоценностями. Ник, не волнуйся, я это возьму на себя.
– Так вы сходите со мной?! – радости Ника, казалось, не было предела.
– Мы сходим все вместе, – объявила тетя Света.
Наконец прибыли остальные гости. Вова с Геной принесли арбуз. При виде него Ник дернулся, как от гранаты с вырванной чекой.
– Ты чего? – удивленно спросил Вова. – Арбуза никогда не видел?
Ник продолжал в ужасе смотреть на зеленый шар.
– Ник, чего ты испугался? – спросила я. – Думаешь, внутри бомба заложена? Я что-то не слышала про теракты с участием арбузов. Или у вас в Америке были?
Наш американский друг сообщил, что, по статистике, 64 % его соотечественников боятся арбузов. Проводились специальные исследования, целью которых было выяснить, какие продукты пугают потребителей. Граждане заявили, что камуфляжный окрас арбузов заставляет их думать о вооруженных конфликтах и террористах.
– Арбузы появились до камуфляжа, – заметила тетя Света.
– По-моему, никто из русских не назовет окрас арбуза камуфляжным, – сказала я.
Иван Васильевич кивнул и заметил, что камуфляж не является обязательной формой террористов.
– Ник, тебе не козлов надо лечить, а арбузофобию, – заявил Гена. – Вначале у себя, потом у своих соотечественников. Как можно при виде арбуза начинать думать о террористах?!
В ответ на это Ник сообщил, что некоторые его соотечественники боятся арбуза в разрезанном виде. Он у них ассоциируется с разинутой пастью чудовища. Вова покрутил пальцем у виска.
Ник взял себя в руки, все заняли места за столом, роль рассказчицы взяла на себя тетя Света. Удивительно, но Ксения быстро поверила в возможность организации кражи у нее дома Паскудниковым. Он один из немногих знал про комплект, подаренный на восстановление Петербурга умирающей старушкой.
– Если я найду у него что-нибудь из своего, я ему самолично яйца оторву! – прошипела Ксения.
– Надо выяснить, когда его не будет дома, – сказал Вова.
– Соседи, – напомнил Гена.
– Сейчас лето. Все на дачах, – сказал Иван Васильевич. – В особенности, если там живут подруги его мамы.
– Мы с Ваней постоим на шухере, – объявила Агриппина Аристарховна.
– Откуда вы такие слова знаете?! – удивленно воскликнул Вова.
– Сейчас их все знают, Вовочка. А мы посидим на скамеечке перед подъездом. Двое пожилых людей на скамеечке перед подъездом не привлекут внимания.
– Идти нужно ночью, – заметил Гена. – А двое пожилых людей ночью у подъезда точно привлекут внимание. Лучше вы погуляете по окрестностям. И если вдруг увидите милицейскую машину, позвоните нам. Я отдам вам свою трубку.
– Марина, позвони нашему маленькому другу, – дала указание тетя Света. – Он определенно нам поможет.
– А когда пойдем? – спросил Ник Хаус. – Мне улетать в следующее воскресенье…
– Сегодня. Чего откладывать? – заявила тетя Света. – Быстро доедаем, допиваем… Сколько у нас машин?
На машинах приехали Ксения и Вова с Геной. Там у них также лежал и инструмент, который понадобится для попадания в квартиру, если вдруг у Паскудникова все-таки появился новый замок.
– Погодите, – сказала я. – А если Паскудников дома?
– Сейчас выясним, – объявила Ксения. – Все молчат. Я звоню.
Она запустила набор нужного номера и заворковала в трубку.
– Сашуля? Это Ксения. Ой, я слышу какой-то женский смех. Я ревную, Сашуля. Ты где? В ночном клубе? И будешь до утра? Как жаль… А я хотела тебя пригласить к себе… Утешить бедную девочку. Мне так плохо, Сашуля… Точно до утра? У тебя важная встреча? Да, понимаю, работа… Работа прежде всего. Ну позвони как-нибудь. Целую, дорогой. Чмок-чмок. Звони, заходи.
Ксения отключила связь и объявила:
– Подлец! Деловая встреча у него. Когда едем?
Вова посмотрел в окно и объявил, что надо бы часок подождать. Как раз все доедим и обсудим детали. Я пошла в коридор вызывать Шедевра, которому предстояло прибыть непосредственно к дому Паскудникова. Ксения не только больше не пила, а еще и приняла «антиполицай», как и Вова, которому тоже предстояло сесть за руль. Я сяду с Ксенией на переднее место пассажира, на заднем сиденье разместятся Иван Васильевич с Агриппиной Аристарховной. Внутри «каблука» поедут Ник Хаус с тетей Светой. Моя родственница объявила, что не хочет оставлять американца одного.
«Чтобы не передумал?» – мелькнула у меня мысль, но уточнять я не стала.
Я также рассказала собравшимся про возвращенный мне пакет с вещами, который оставался в машине у Константина, подвозившего меня в злополучную пятницу.
Никто не смог предложить никаких вразумительных объяснений. Нигде в вещах мой адрес не значился.
Ночь с воскресенья на понедельник
Не успели мы отъехать от дома, где снимала квартиру Лен и теперь жил Ник, и преодолеть первый поворот, как нас тормознули гаишники. Вернее, они тормознули «каблук» Вовы с Геной, который ехал за «БМВ» Ксении. Журналистка тут же дала задний ход, и мы все выскочили из машины.
Вова уже открывал «каблук», откуда вылез пьяненький Ник Хаус с бутылкой русской водки, которую, видимо, взял для храбрости, и объявил нашим гаишникам, что он – гражданин Америки, а затем спросил, по какому праву нас всех остановили. Разве здесь нет левого поворота?
– Он здесь, видимо, платный, – буркнула себе под нос Ксения. Ее услышала только я.
– Он, – сказал один гаишник другому.
– Они все, – сказал второй, обводя нас всех взглядом. Мы как раз собрались у дверей «каблука». – Из той квартиры.
Из припаркованного у края тротуара грузовика выскочили третий гаишник и пассажир, с которого, похоже, только что содрали штраф, и тоже уставились на всех нас, словно на зверюшек из зоопарка.
– Точно. Все из телевизора, – сказал мужик-водитель. – А можно с вами сфотографироваться? У меня фотоаппарат с собой. Ну, пожалуйста?
Мы милостиво кивнули, и сотрудники ГАИ, вместо того чтобы повышать свое материальное благосостояние, отработали штраф, исполняя роль фотографов. Мужик был безумно счастлив. Он фотографировался с нами по отдельности и со всеми сразу. Фотоаппарат оказался еще и у одного гаишника, и сотрудники органов тоже с нами сфотографировались на память.
– Поезжайте спокойно, – сказали нам на прощание. – Мы сейчас всем постам передадим, что это вы едете.
И мы поехали. Только свернули, не доезжая до следующего поста.
Иван Васильевич с Агриппиной Аристарховной, как мы и договаривались, остались прогуливаться вдоль дома, мы же все вошли в подъезд, не отягощенный ни кодовым замком, ни домофоном.
Ник указывал путь. Мы с ним, Ксенией и тетей Светой поехали на лифте, мужчины отправились вверх по лестнице пешком. Встретились все у квартиры. Гена открыл дверь предоставленным Ником ключом, первым вошел и подтвердил отсутствие сигнализации. В свое время Лен удивлялась, что муж не ставит квартиру на охрану. Он утверждал, что, во-первых, к нему, как к криминальному репортеру, ни один вор не сунется, а
