совладать. Одеяло превратилось в шалаш, несмотря на ужас от летящего в меня судейского молота. Да какой там шалаш! Чум! Казахский или чувашский. Пришлось даже применить холодное обливание на контрасте с кипятком, чтобы таким убойным вмешательством сбить прицел с естественной физиологии и включить защитную реакцию организма. Хотя от чего защищаться, с другой стороны — от могучести собственного здоровья и повышенной чувственности? Что послужило тому причиной — это я про эрекцию, — выяснять не стал. Просто порадовался, что хорошо и бодро стоит, как — помните? — табуреточный арт-нуво при первом творческом оргазме.
И этого вполне оказалось достаточно. Но сюрприз больше не повторился, и поэтому через какое-то время я об этой истории вспомнил и печально задумался. Но думал недолго, так как в жизни моей к тому моменту уже основательно укрепился свежий интерес, конопляный, и увёл тот памятный суд в сторону от основной жизненной магистрали. Теперь же, когда новое бытие обрело для себя привычное русло, я определил в нём устойчивый для себя горизонт, о котором только что упомянул.
Итак, что мы имеем на сегодня — сведём баланс.
Мы имеем подержанного дядьку, всё ещё удивляющего окружающих своим писательским талантом.
Мы имеем законного отца двух прекрасных приёмных детей, мальчика и девочки.
Мы имеем восхитительную родную дочь, рождённую от любимой женщины, покойной, но лучшей на всём белом свете.
Мы имеем в лице этой дочери мать для нашей младшей приёмной дочки.
Мы имеем животное Нельсон, немолодое, прожорливое, но тоже вполне любимое.
Мы имеем отлично оборудованную растениеводческую лабораторию по выращиванию и переработке дури высокого качества, пользующейся неизменным спросом в семье.
Мы имеем в активе кучу талантливых, неоднократно переизданных или допечатанных литературных произведений, обеспечивающих семейству безбедную жизнь на два дома.
И мы имеем причину быть абсолютно недовольным текущим жизненным моментом, поскольку за последний двухлетний период привыкание к полезному аромату бахчевого продукта происходит ровно с той же скоростью, с какой проистекает отвыкание от основного труда.
Ну а про устойчивое выпадение из разряда привлекательных мужских объектов по признаку не профессиональному, а вообще, включая возрастную составляющую, я уже говорил. Тоже радости не добавляет. И это несмотря на последовательно устойчивое положительное воздействие, оказываемое на мой организм индивидуальным лечебным препаратом.
Подумал ещё, может, найти себе Айгульку какую-нибудь да залечь? Успокоиться, замереть на сколько-то? Отвести от себя не самые весёлые думы про это выпадение. Только что скажет Ника? И дети. Как объяснить им, что душа просит обновления, а тело перехода в иные ласковые сети.
Короче, накатило. До одури. Или попробовать перетереть сами зёрна? Семена? Говорят, усиливает воздействие и укрепляет дух и плоть. И что вообще происходит, не пойму. Куда устремить себя? В минус? В плюс? Обнулиться? Как?
На прошлой неделе, когда в очередной раз крепко и хорошо курнули с Джазом, по отдельной на брата, в честь события, он и говорит, что, мол, папа, ты не подумай ничего дурного, но я бы тебе ещё порекомендовал коксик. Кокс. Кокаин. Это тоже абсолютно натуральный продукт, такой же безвредный, как наша с тобой «дуречка». Вырабатывается из листков коки, тоже растение такое, вроде нашей конопельки, но только из Южной Америки. Почти такие же безобидные листики, как наши кокосиковые листочки. Всё естественно и природно. По виду простой белый порошок, самый обычный. Нюхнуть, и всё. Можно добавочно к дыму. И с алкоголем нормально сочетается, без проблем, сами врачи так говорят, кстати. Да вся творческая элита годами сидит на нём, по всему глобусу. И ничего, как видишь, никто пока не окочурился: поют, пляшут, фокусы показывают. Потому что добавок сил. Только один у них сидит не на коксе, а на грибах, и всё продвинутое читательское сообщество об этом в курсе. Но его тоже не так уж сильно глючит, между прочим, наоборот, раскупают и хвалят. Многие современным гением называют. Коллега твой, кстати говоря, конкурент по книжкам. Но только ты, папа, на мой взгляд, гораздо сильней его как писатель. Значительней, Ярче. И естественней, что ли, как-то, ближе к натуральному человеку и без придурковатых технологий, как у того. А кокс вообще не наркотик в принципе. Это укрепляющее средство, дающее организму интенсивный энергетический заряд — вроде электрического, но совершенно безболезненного и мягкого шока. Типа нашего травяного, но пободрей и без тумана в голове. Без полёта. И не смешной, как наш. А если ещё понятней, то так: вдохнул через носоглотку — сжал пружину, несильно вроде как. Выдохнул — пружина разжалась, но уже вместе с тобой, целиком, и гораздо сильней, чем была сжата. Типа три к одному, не меньше. А ещё многие индейцы из Южной Америки считают, что если хорошо и правильно употребить и нормально разжаться, то запросто можно выйти на разговор с самим Богом! Ни больше ни меньше. Очень тому способствует. Нет проблем, короче. Просто он денег стоит. Но вполне терпимых, могу узнать, если хочешь.
Про Бога это подходило. Это было делом стоящим. Подумал ещё, давно назрело. А происходило всё летом, помню. Никуська увезла Гелочку в Болгарию, апартамент там сняла, в Синеморце, на самом южном болгарском краю, на два месяца, на двух берегах: Чёрного моря и белокафельного бассейна. А Джаз как раз в Университет дружбы народов поступал, на международное юридическое отделение. Лично я был не против такого выбора. Решил, дело хорошее плюс перспектива. Языки, опять же, все дела. Ну и прикинул про себя заодно, что таких, как мой мальчик, там наверняка с половину наберётся, не меньше. Небелых. Там ему, глядишь, и спокойней будет, среди своих. Сами знаете, какие дела сейчас в Москве некоторые уроды затевают против выходцев из тёмных стран.
Тогда я ещё не догадывался, каковы были главные мотивы, руководившие моим сыном, когда он с присущей ему тщательностью подбирал место будущей учёбы. Так вот: поступал и поступил — умничка! Я, конечно же, денег заготовил на случай прокола, но не понадобились. Сам себя мальчик мой обслужил по линии учёбы. К тому же попал на бесплатное отделение, как успешно прошедший через все испытания абитуриент. Договорились, что невостребованную стоимость платного обучения буду отдавать непосредственно ему в руки, на молодую жизнь и молодые увлечения. А денежки немалые, к слову сказать. Так что будет стимул теперь успевать по всем предметам, иначе — труба, сниму с довольствия и стану методично истреблять наши средства, отдавая их университету.
Вот он и приехал в тот день хвастануть полученным результатом, а заодно закинул про кокс. Типа просветил отца из лучших побуждений. А я на радостях вместо того, чтобы оборвать просветительскую лекцию и дать кулаком по фиолетовой морде, вслушался и не стал возникать. То есть вместо того, чтобы, отбросив всё отвлекающее, никчёмное, немедленно применить радикальное лечение всей корневой системы, я просто, прищурившись, сдул с листиков пыль и благосклонно произвёл очередной профилактический осмотр. И знаю почему, кстати. Потому что меня самого рассказ заинтересовал, да ещё пришёлся к тому же на личный и творческий кризис. Попал, как говорится, на разрыхлённый и унавоженный грунт и вдобавок — сразу после доброго косяка, я уже говорил. А косяк вообще с любым негативом плохо сочетается. В этом его смысл и суть. Только хорошее, только доброе. Чтобы надёжно и в цвет. И жутко смешное. Короче говоря, подозрительность моя отцовская и настрой на негатив истаяли тогда вполне быстро, как два кубика льда в крутом кипятке.
В общем, в тот светлый день Джаз, отрадовав отца доброй вестью, прихватил с собой травки и, воодушевлённый известием о будущей зарплате, умотал обратно в город, проживать в самостоятельную одиночку оставшийся до наших девочек месяц. Уже законным студентом. А что? Он всё ж теперь, по сути, умел: и по хозяйству, и по кулинарии, и по личной гигиене. Не маленький уже сын мой. И младший мой друг. Он же постоянный партнёр по теме — изо рта в рот.
А я, оставшись наедине с самим собой, опустил себя в кабинетное кресло, дёрнул «резвую» и продолжил размышлять о жизни дальше. Грустный вывод, если не брать в расчёт последние успехи сына, всё ещё оставался безрадостно-минорным. И если с частью его, опиравшейся на межполовую лирику, я ещё как-то мог совладать, то творческая пустота, чувствовал, заполняет меня всё бодрей и энергичней. Словно за обозримо короткий срок растянулась подпруга под моим скакуном, и седло стало медленно, но неотвратимо сползать к земле, утягивая меня, прикипевшего, вслед за собой. А я, вместо того чтобы спрыгнуть да поправить, не прикладываю ни малейших усилий вернуть опасную ситуацию вспять. Смотрите сами: за два с небольшим года всего один, правда, весьма удачный, сюжет о необитаемом острове с парой
