мне к нему обращаться было не с чем. Вот к колдуну к какому-нибудь, может, и сходила бы, да и то только в том случае, если бы верила в возможность возвращения на эту грешную землю моего предыдущего – из тех мест, где он находится.
Марис пообещал дяде Саше, что лично передаст мулатку с рук на руки по указанному Никитиным адресу, проследит за «делом Дубовицкого», будет держать руку на пульсе в плане отношений Оксанки с Зурабом, а если она ему надоест, пристроит девицу туда, куда велел дядя Саша.
После этого мы начали обсуждать, на чем нам лучше ехать. Все сошлись на том, что наиболее подходящий для нас вид транспорта – автомобиль, только мы никак не могли прийти к общему мнению, на каком ехать. Вахтанг Георгиевич настаивал на своей комфортабельной цистерне, в которой места хватит всем, да и путешествовать в ней удобно. И сколько запасов можно с собой прихватить! Главным для Чкадуа был комфорт.
– Не забывай, что нам, возможно, придется много ездить и по Латвии, – заметил дядя Саша. – И маневрировать. А вдруг нужно будет уходить от погони? Я, например, не возьму на себя смелость утверждать, что в этой громадине мы сможем успешно скрыться, если возникнет такая необходимость.
– Но Саша… – пробормотал Вахтанг.
– Возьмите «Лендровер», – предложил Зураб. – Ну чем не машина? По любым дорогам пройдет. Ведь не зря на ней гонки по всяким непроходимым местам устраивают! Как раз то, что вам нужно.
– Нет, надо бы что-нибудь попроще, – заметил дядя Саша. – Чтобы не особо бросаться в глаза.
– Тогда остается моя «бээмвэшка», – вставила я. – Скромно, но со вкусом. И машина проверенная.
Дядя Саша снова отклонил предложенный вариант и заявил, что теперь уже ему надо кое-кому позвонить. Может, нам выделят нужную машину. «Интересно, кто это такой добренький?» – подумала я, но не стала ничего спрашивать вслух. Для себя я решила, что это постараются его коллеги, предварительно напичкав машину разной техникой. Ну что ж, дядя Саша уже продемонстрировал, что умеет хорошо готовиться к операциям. Пусть еще раз докажет это. Я была согласна ехать на той машине, которую выберет Никитин.
Мы стали собираться в город. Было решено, что мы поедем на моей машине, дядя Саша оставит ее у своих друзей, которые предоставят ему другую взамен. Я заявила, что мне нужно кое-куда заехать.
– Тебе что, шмоток не хватает? – спросил дядя Саша. – Если уж так нужно проведать свою квартиру, скажи, что взять. Я дам задание своим людям.
– Нет, у меня всего в достатке, – ответила я. – Если только до зимы не задержимся. Шубку не прихватила. Вещей хватит.
– А чего не хватит?
– Мне нужно заехать на кладбище.
– А это еще зачем?
– Попрощаться с одним человеком.
– Он работает на кладбище? – полюбопытствовал дядя Саша.
– Нет, проживает.
Вахтанг, Зураб, дядя Саша и Марис, присутствовавшие при этом разговоре, в удивлении уставились на меня. Я пояснила, что хочу побывать на могиле Сергея – мужчины, оставившего в моей жизни самый значительный след. Меня стали отговаривать, но я упорно стояла на своем, заявив, что в противном случае никуда не поеду. В конце концов, дядя Саша, назвав меня «упрямой ослицей», вынужден был уступить.
– Тогда в город нужно двигаться, по крайней мере, на трех машинах, если не на четырех, – заметил Вахтанг Георгиевич. – Наташа отправится по своим делам, ты, Саша, – по своим. У Мариса – свои. Ну, да и мне, откровенно говоря…
– Нет, Вахтанг, нет, нет и нет! – перебил его младший брат. – Ты не будешь заниматься никакими делами! Хочешь, чтобы в тебя еще раз выстрелили? А вдруг попадут?
– Так и в тот раз попали, – усмехнулся Вахтанг.
– Теперь по-другому попадут! В сердце попадут! Не пущу! – вопил Зураб. – Только через мой труп! Саша, скажи ему!
Никитин поддержал Зураба Георгиевича, и Вахтанг согласился сопровождать по делам дядю Сашу. Интересно, а вдруг полковник Никитин хочет отвезти старшего Чкадуа куда-то во вполне определенное место? Или что-то от него выпытать? Как-то мне не особо верилось в заботу, которую дядя Саша проявлял о благополучии Вахтанга Георгиевича. Зачем-то он был ему нужен…
Чкадуа заявил, что в таком случае их повезет Вадим на «Лендровере», а потом отгонит его обратно. Можно захватить и мулатку, а не оставлять ее на даче вместе с Зурабом и Оксанкой. То есть в одной машине поедут Вадим, Вахтанг, дядя Саша, Рута и Лена, а во второй мы с Марисом.
– Послушай, – обратился ко мне Шулманис, – может, ты оставишь мне свою тачку? А то без машины в Питере… сама понимаешь…
– Конечно, оставлю, – благосклонно согласилась я. – А потом не нужно отгонять ее к друзьям дяди Саши, просто поставишь на мою обычную стоянку.
Вахтанг Георгиевич разлил всем красное вино (настоящее грузинское, а не «подвальное»), встал с бокалом в руке, чтобы произнести тост (наверное, за успешное воплощение наших планов), уже расплылся в улыбке и открыл рот, чтобы начать речь, как наступившую тишину прорезал дикий вопль:
– Убью, сука!
За первым криком последовал второй, жалобный и протестующий. Мужчины дернулись, не понимая, что случилось. Мне же сразу стало понятно, что это опять сцепились Оксанка с мулаткой. Голоса принадлежали им.
Мужчины бросились в направлении драки, а я спокойно дожевала кусок яблока и поднялась со своего места. Открылась дверь из кухни, и в столовую заглянула Людмила.
– Что там? – шепотом поинтересовалась она.
– Да две бабы дерутся, – отмахнулась я. – Эка невидаль!
– А эти все глазеть побежали?
– А то как же! Сама знаешь, мужичье любит посмотреть, как девки из-за них бутузят одна другую, – подтвердила я.
– Из-за кого сцепились-то? – любопытничала Людка. – Из-за хозяина?
Вопрос заставил меня задуматься. Я в самом деле не знала, почему сцепились Оксанка с мулаткой. Отару говорила, что Оксанка ее ненавидит за то, что Лена стала любимой наложницей Дубовицкого, но они больше не в гареме у Гавнадия Павловича. Зураб четко заявил Оксанке, что берет ее к себе. Одну. Тогда что же? Я решила пойти выяснить ситуацию, пообещав рассказать Людмиле все, что удастся узнать.
Оказывается, мулатка бросилась на защиту Руты, которую почему-то решила отбутузить опохмелившаяся Оксанка. И эту пьянь хочет забрать к себе Зураб? Не понимаю я мужиков. Лену я зауважала. За себя постоять не могла, проигрывала Оксанке в схватках, а вот за более слабую и беззащитную вступилась. Боролась как львица! У меня, откровенно говоря, на мгновение появилось желание ввязаться, чтобы тоже поддать этой стерве Оксанке, но я вовремя сдержала свой благородный порыв: не нужно опускаться до такой степени, тем более в присутствии мужиков. Особи противоположного пола стояли, словно очарованные, глядя на бой. Ситуацию следовало в корне менять. Эту почетную миссию могла на себя взвалить только я – больше было некому.
– И не стыдно вам? – завопила я. – Нет чтобы разнять немедленно, так они решили полюбоваться! Зураб, ты хотел эту пьянчугу? Так забери ее! Забери и наслаждайся. Может, и тебе когда-нибудь пару раз поддаст. Или дом спалит. Нужна тебе такая? Ты посмотри на нее, посмотри. Полюбуйся! Дядя Саша, вы-то куда смотрите? Вахтанг Георгиевич, как вы можете допускать подобное в своем доме? Марис, постыдился бы! Твою Руту защищает другая женщина, а ты стоишь, разинув пасть!
Мои увещевания подействовали. Девчонок растащили. Рута с безразличным выражением лица сидела в кресле, поднявшись из угла, куда ее отшвырнула Оксанка. Рута не принимала участия в драке. Ей было все равно. Она посмотрела на нас пустыми глазами и отвернулась к стене. Марис бросился к ней и запорхал вокруг кресла, воркуя на латышском.
Зураб не поскупился на воспитательные мероприятия – и Оксанка получила кулаком в глаз, правда, восприняла это как должное, придя к определенным выводам, о которых тут же сообщила вслух:
– Бьет – значит, любит. Ты правда меня любишь, Зурабчик?
