вами.
– Это по поводу могилы моей жены?
– Да, сэр. Они хотели бы встретиться с вами сегодня, если возможно.
– Сегодня? Но я не могу добраться до Глазго сегодня.
– По всей видимости, могилу опять вскрыли, сэр. Они хотят, чтобы вы приехали. Им нужно что-то вам показать. Если у вас нет машины, мы можем довезти вас на нашем автомобиле.
В Глазго мы домчались за полтора часа. Мой эскорт ожидал, пока меня провели в комнату на четвертом этаже. Через пять минут дверь открылась, и вошел инспектор Камерон. Он ввел меня в курс дела.
– Прошу прощения за то, что нам пришлось так скоро вас побеспокоить, доктор Маклауд. По-видимому, констебль из Эдинбурга, что привез вас, уже объяснил вам суть дела. Вчера ночью могила вашей жены вновь была вскрыта.
– Вы не думаете, что я имею к этому отношение?
Он яростно помотал головой:
– Ну, конечно же, нет. Я просто хотел встретиться с вами в надежде, что вы прольете свет на то, что мы там обнаружили.
– И что же вы обнаружили?
– Тот, кто рыл, в этот раз оставил кое-что на дне могилы.
В это время раздался стук в дверь, и она тут же открылась. Вошел констебль с плоской картонной коробкой.
– Положи ее на стол, Джимми, и оставь нас, – распорядился Камерон.
Когда дверь закрылась, Камерон подошел к столу и жестом пригласил меня следовать за ним.
– Вы только не волнуйтесь, доктор Маклауд, в коробке нет ничего неприятного. Просто вещи, которые ставят нас в тупик.
Он поднял крышку. Внутри лежало с полдюжины разных предметов. Сердце мое сжалось, когда я посмотрел на них. Один из них был арабский талисман – треугольный кусок меди с выгравированным на нем заклинанием. Кроме этого, там лежал лист бумаги с европейским магическим квадратом, текст в нем был выполнен на латыни; рядом с ним серебряное кольцо. Я не брал его в руки, но знал, что с внутренней стороны в нем имелась короткая надпись. Козлиное копыто. Плоская чаша со следами засохшей крови на кромке. Ноготь.
– Зачем вы мне все это показываете? – спросил я. – Мне это ничего не говорит.
– Вы уверены, сэр?
– Уверен? Конечно! Вы же сами говорите, что я не имею к этому отношения.
Прислонившись спиной к стене, он покачал головой:
– У меня нет причин предполагать что-либо. Мне просто любопытно, вот и все. Вы ведь можете догадаться, что означают эти предметы, разве не так?
– Это все связано с черной магией, – сказал я, стараясь, чтобы голос мой не дрожал. – Ритуальные предметы, амулеты. Не обязательно было вызывать меня сюда, чтобы рассказать вам об этом.
– Нет, конечно же, сэр. Просто... – он помедлил. Я старался смотреть на него, потому что считал, что взгляд в сторону будет выглядеть как признание вины. – Мы понимаем, что ваши исследования способствовали вашему знакомству с вещами такого рода. Магия. Оккультизм. Вы ведь этим занимались, сэр?
Я должен был бы уже догадаться, что они навели обо мне справки и выяснили все, что можно.
– Не совсем так, инспектор. Я социолог. Работа моя заключалась в исследовании групп, занимающихся оккультизмом: их состав, порядок проведения встреч, классовая структура, взаимодействие. Я не был заинтересован в том, что они делали или чему учили. Не это являлось предметом моего исследования.
– Понимаю. Значит, вы никогда не видели их за работой?
– Только читал об этом. Наяву не видел никогда.
– Но вы же были связаны с сектами, которые могли использовать эти предметы?
Я кивнул. Было бы глупо отрицать это. В Новом колледже имелись люди, которые могли сообщить ему, какие секты я исследовал.
– Да, конечно, но...
– В таком случае, всему этому должно найтись объяснение. Вы так не считаете, сэр? Возможно, одной из сект, которые вы исследовали, не понравилось то, что вы о них написали. Возможно ли такое?
– Мне об этом ничего не известно. Мое отношение к предметам, которые изучал, было чисто любительским.
– Быть может, вы не поладили с кем-то из них? Эти сектанты, знаете, могут быть очень ранимы.
– Возможно. Может, так и случилось – без всякого умысла с моей стороны...
– Совершенно верно, сэр. Вполне возможно, что вы и не заметили, как обидели кого-нибудь из них. Быть может, это был своеобразный способ дать вам понять.
– Очень неприятный способ.
– Да, мы тоже так думаем. – Он помедлил. – Вы не присядете на минутку, сэр?
