Они заговорили одновременно и тут же осеклись.
– Давай, ты первая, – предложил Рамон.
Черт, я уже забыла, что собиралась сказать, подумала Синтия.
– Пожалуй, я не отказалась бы от джема, – сказала она первое, что пришло ей на ум.
Рамон поднялся из-за стола, чтобы подать джем. Синтия начала заводиться.
– Я же не просила тебя доставать! Ты бы показал мне, где он стоит, и я достала бы сама!
Рамон со стуком шмякнул банку на стол.
– Нет проблем, – отрезал он.
Паршивец! – разозлилась Синтия и тоже встала.
– Ну и куда ты теперь? – процедил Рамон.
– Это ты прыгаешь взад-вперед, – огрызнулась Синтия.
– Сядь за стол и ешь! – велел Рамон.
На себя бы лучше посмотрел, мысленно огрызнулась Синтия.
– Я не голодна.
– Ешь! – сердито повторил Рамон.
– Я не могу есть, когда ты рассматриваешь меня, словно под микроскопом.
– Я понял. Что ж, позавтракаю позже. Но Бога ради, Синтия, – добавил он, – съешь хоть что- нибудь.
Рамон быстро вышел из кухни, и Синтия, чувствуя себя виноватой, насильно запихнула в себя тост и допила кофе. Потом она сварила свежий кофе, поджарила еще тостов, поставила все это на поднос и отправилась искать Рамона.
Нашла она его быстро, по приглушенному звуку его раздраженного голоса. Рамон сидел за рабочим столом в красиво отделанном просторном кабинете, все стены которого были заставлены старинными инкрустированными книжными шкафами, которые, должно быть, стояли здесь столько же, сколько стоял сам дом.
Он беседовал с кем-то по телефону, но, как только в дверях появилась Синтия, тут же положил трубку на рычаг.
– Предлагаю мир. – Она робко улыбнулась и поставила поднос перед ним на стол. – Извини, что я затеяла эту глупую перепалку.
– Я сам виноват, – начал оправдываться Рамон.
– Нет, это я завелась. Просто я очень нервничаю, вот и сейчас тоже.
– Налей, пожалуйста, кофе, – попросил Рамон тоном, каким обычно нувориши обращаются к прислуге.
Задетая подобным отношением, Синтия, тем не менее, наполнила чашку и молча передала ее Рамону. Он принял ее и в знак благодарности молча кивнул.
– Вы тяжелый человек, сэр, – сухо заметила Синтия и повернулась, чтобы уйти.
– А вы, миледи, самая непредсказуемая из всех женщин, которых я знал, – не остался в долгу Рамон.
– Это комплимент или упрек?
Он рассмеялся.
– Пожалуй, комплимент. Не уходи, – попросил он, и теплота в его голосе заставила Синтию остановиться.
И что теперь? – недоумевала она, снова на всякий случай приготовившись к обороне.
– Дай мне пару минут, чтобы… обдумать твое предложение мира, и я покажу тебе дом, если ты не против.
Синтия смягчилась от его вкрадчивого «если ты не против» и согласно кивнула. В это время зазвонил телефон. Пока Рамон разговаривал, Синтия разглядывала переплеты книг, по большей части старинных.
– Неужели кто-то читал все это? – поинтересовалась она, когда Рамон повесил трубку на рычаг.
– Нет, насколько я помню, – усмехнувшись, отозвался он. – Книги начал собирать мой прадед.
Синтия кивнула.
– Прямо-таки музейные экспонаты.
Она заметила, что глаза Рамона потеплели, и сердце ее бешено застучало. Но это длилось не больше секунды – Рамон моргнул своими длинными ресницами, и взгляд его стал прежним, словно Синтии все только показалось.
– Эти книги стоят здесь с самой постройки дома, – продолжал Рамон, как ни в чем не бывало. – Я только хранитель этих ценностей. Даже моя мать после смерти моего отца, когда переделывала весь дом по своему вкусу, не тронула их.
– Мне не нравится твой цинизм, – строго попеняла ему Синтия. – Ведь твоя мать вышла замуж за твоего отца, стало быть, она его любила.
– Это был ее первый брак. Через год после смерти моего отца она снова вышла замуж.
Синтия слегка нахмурилась,
– Кажется, ты воспитывался здесь, в этом доме?
– Да, так хотел мой отец. Он располагал немалыми деньгами и, стало быть, властью, так что его воля оставалась для матери непререкаемой, даже когда он был уже в могиле. – Теперь его цинизм звучал уже совершенно неприкрыто. – Поскольку моя мать вовсе не желала расставаться с деньгами, ей приходилось исполнять волю покойного и воспитывать наследника так, как того хотел мой отец.
– Должно быть, ты не очень хорошо ладил с матерью?
– Ошибаешься, – холодно возразил Рамон. – Я ее обожал. Она и Сай…
Он неожиданно оборвал себя на полуслове и поджал губы. Воцарилась напряженное молчание. Новый звонок телефона прорезал тишину, заставив обоих вздрогнуть. Рамон схватил трубку.
– Слушаю! – рявкнул он.
По мере того как Рамон слушал собеседника, он все больше мрачнел. Синтия тем временем перебирала в памяти детали их с Рамоном диалога и старалась понять, почему он так неожиданно замолчал. Может, сболтнул что-то лишнее? О книгах? О матери? Или… чуть не произнес имя отчима?
– Что, прямо сейчас? – резко спросил Рамон. – Отлично, принято. – Он встал из-за стола. – Время меня вполне устраивает, можешь договариваться. Я буду через полчаса. – Рамон повесил трубку и обратился к Синтии: – Извини, мне надо отлучиться по делу. Может, ты без меня осмотришь дом?
– Да, конечно.
– Хорошо. Я ненадолго, – на ходу бросил Рамон, направляясь к двери. – Располагайся, чувствуй себя как дома.
Насколько я понимаю, здесь до недавнего времени и был мой дом, с обидой подумала Синтия, недовольная его поспешностью. Наверное, обрадовался возможности избавиться от меня.
Хотя, что это я? – остановила себя Синтия. У Рамона и впрямь может быть важная встреча, ведь он руководит крупной компанией. Конечно, интересы дела должны быть на первом месте.
Ну вот, так и не выпил сегодня кофе, грустно улыбаясь, посетовала Синтия и, взяв поднос, понесла его обратно в кухню. Пожалуй, теперь я наконец ощутила себя женой, которую муж не ценит и совсем забросил, ставя на первое место свою работу, подумала она.
– Знаешь что… – услышала она за спиной голос Рамона. – Ты ведь дождешься меня тут и не вздумаешь выходить одна, чтобы…
– Не потеряться? – сердито продолжила Синтия и резко обернулась.
Однако стоило ей увидеть Рамона, как ее злость испарилась. Он надел серый костюм, белую рубашку и голубой галстук, преобразившись из обычного мужчины в бизнесмена – стильного, преуспевающего и… сексуального.
– Конечно, я не должен оставлять тебя сейчас одну… – продолжал Рамон, явно не замечая, что на Синтию напал столбняк.
– Отправляйся по своим делам и ни о чем не волнуйся, – хмуро отозвалась она. – Я не собираюсь совершать никаких глупостей.
– Ладно, я пошел, пока мы снова не повздорили. – Рамон усмехнулся и направился к выходу.
