Я посмотрела на сына.
– Поесть, – твердо сказал Ванька. – У меня в животе уже урчит от голода.
– Ну тогда и я с вами чайку попью, – заявил хозяин асиенды, и мы всей компанией (за исключением специалиста по телефонам) отправились на первый этаж.
Нас усадили за довольно широкий стол персон этак на двадцать – нас с Ванькой с одной стороны, Андрей Николаевич – напротив, телохранители рассредоточились по комнате. Накормили вкусно и обильно. В конце трапезы Ванька даже откинулся на спинку высокого стула и тяжело вздохнул, сообщив, что объелся.
– Вкусно было? – елейным голосочком поинтересовался Андрей Николаевич.
Сам он на протяжении всего ужина смешивал у себя в желудке коктейли (а не чай, как было обещано) – вначале «Отвертку» – водку с апельсиновым соком, затем «Кровавую Мэри» – водку с томатным соком.
– Очень вкусно, – откликнулся Ванька.
– Вот в следующий раз и скажешь дедушке, что хочешь и дальше так питаться. А не сидеть на хлебе и воде. Вашему батюшке, Ирина Олеговна, местная кухня тоже нравится. У меня один из поваров – мексиканец. Старается.
– Так батюшка тут бывал? – мгновенно ухватилась я за слова Андрея Николаевича, называя Буйновского так же, как он. «Тогда шеф понял, где мы», – добавила я про себя. Я же сказала: на асиенде Андрея Николаевича. Значит, есть шанс, что нас скоро отсюда вызволят.
– Принимал, принимал вашего батюшку, – кивнул Андрей Николаевич. – Вот теперь имею удовольствие познакомиться с доченьками и другими дорогими его сердцу людьми, – и улыбнулся моему сыну улыбкой сытого крокодила.
Ванька решил еще немного пообщаться с хозяином асиенды на предмет нашего тут пребывания и поинтересовался, почему бы Андрею Николаевичу не отпустить нас на все четыре стороны, в случае если Буйновский не согласится на его условия.
– Да ты… Да как же… – Андрей Николаевич снова стал надуваться, подобно жабе, потом наконец нашел аргумент: – Ты знаешь, сколько я на вас на всех потратил?
– Так мы можем оплатить свой стол, – заметил мой сын. Я кивнула в поддержку ребенка и заметила, что нас в случае нулевого результата переговоров с Буйновским следует выпустить за ворота и дать возможность выбираться отсюда самим.
Андрей Николаевич внимательно посмотрел на меня, глубоко задумался, потом хихикнул и выдал:
– А это мысль.
Потом опять задумался, но мне очень не нравилось постоянно меняющееся выражение его лица. Пожалуй, лучше бы Ванька не раскрывал рта.
– М-да, интересно будет… интересно… – вслух размышлял Андрей Николаевич. – А может, мне в любом случае вас выпустить? Вот только куда…
Когда нас сегодня высаживали в гавани, я видела, что там пришвартовано много судов, правда, некрупных – яхта, на которой приплыли мы, оказалась одним из самых больших. Но уж с кем-то я смогу там договориться? Куда-то меня доставят? К тому же на острове наверняка имеются и телефонная связь, и почта. «Выберусь, – решила я, – если только не увезут куда-нибудь в джунгли». Если они, конечно, тут есть. Как раз следовало разобраться.
– Остров большой? – спросила я у хозяина асиенды.
– Двести четырнадцать квадратных километров, – без запинки ответил он.
Не хило. Но и не так чтобы очень много.
– И какие тут имеются достопримечательности?
Андрей Николаевич хмыкнул, четверо находившихся в столовой телохранителей тоже.
– Поля, – наконец выдал хозяин асиенды с хитрой ухмылочкой.
– Маковые, что ли? – небрежно бросила я.
На мне остановились пять пар внимательных глаз.
– Как я понимаю, попала в точку, – констатировала я факт.
– Не совсем, – возразил Андрей Николаевич.
Я приподняла одну бровь. Ванька превратился в одно большое ухо и пока не встревал.
– Не только. Есть и другие культуры, – расплылся в улыбке хозяин асиенды.
– Из той же оперы, – добавила я, а потом поинтересовалась, не эти ли культуры Андрей Николаевич не поделил с Буйновским.
Хозяин асиенды заметил, что я хочу знать слишком много, что моего бабского ума все это не касается. Ванька мгновенно встрял и заметил, что он – не баба, но его тоже это интересует. Я добавила, что раз речь идет о нас с сыном (условиях содержания, свободе и, не исключено, жизни), нам бы все-таки следовало знать, из-за чего разгорелся весь сыр-бор.
Андрей Николаевич внимательно осмотрел меня и заметил, что я совсем не такая, как все его предыдущие гостьи.
– Отец один, а матери разные, и вот какие интересные результаты получились, – покачал он головой.
Ванька тут же решил выяснить, какой результат Андрею Николаевичу нравится больше.
– Из всех собравшихся, на мой вкус, Ваня, – твоя двоюродная сестра.
– Кто? – не врубился Ванька, а я вся внутренне сжалась. Значит, этот мерзавец любит молоденьких девочек. Кирку надо спасать, а на Алену в этом деле особо рассчитывать не приходится.
Я наступила Ваньке на ногу, чтобы больше не ляпнул лишнего, но Андрей Николаевич списал промах моего ребенка на тот факт, что он может не знать всех своих родственников, и принялся объяснять степень родства тех, кого держит в заложницах на асиенде. Ванька слушал внимательно, а потом заявил Андрею Николаевичу:
– Мне Кира тоже понравилась.
– А я тебе дам попробовать, – расплылся своей крокодильей улыбкой Андрей Николаевич. – Ты еще не пробовал? Это неважно, что она твоя родственница. Ты же не собираешься заводить с ней детей?
На эту тему хозяин асиенды распространялся еще минут пятнадцать, а я тем временем думала, что ему давно пора показаться сексологу, психиатру, да, возможно, и другим врачам тоже, хотя, как мне почему-то казалось, больше всего его хотели бы видеть представители МВД и ФСБ. Не просто же так он сидит тут, на острове?
Телохранители молчали и за весь вечер не проронили ни слова.
Перед тем как отправить нас с Ванькой в отведенные нам апартаменты, Андрей Николаевич проинформировал, что нам запрещается покидать их в ночное время, а в дневное мы будем выходить на территорию только в сопровождении приставленных к нам ребят (и кивнул на пару телохранителей, стоявших с невозмутимыми лицами). С другими заложницами общаться также запрещалось.
– А чем мы будем заниматься днем? – встрял Ванька. – Море тут далеко?
– Далеко, – кивнул Андрей Николаевич, – но есть бассейн. Загорайте, купайтесь сколько хотите. Библиотека есть, правда, на русском почти ничего. На английском, испанском, французском. Питание пока в неограниченном количестве. Еще вопросы?
Я поинтересовалась, как насчет джоггинга по утрам. Будет ли это мне позволено, а то я, знаете ли, привыкла начинать свой день с пробежки, чтобы, так сказать, держать себя в форме.
Андрей Николаевич задумался на секунду, потом глянул на одного из приставленных к нам с Ванькой телохранителей (со змеей на бицепсе) и приказал ему:
– Пробежишься завтра с дамой. Только по территории. – И повернулся ко мне. – Во сколько планируете побегать, Ирина Олеговна?
– В восемь, – заявила я. – Также распорядитесь, пожалуйста, чтобы мне в комнату принесли сок и простую воду. Сейчас.
– Все уже там, – откликнулся Андрей Николаевич. – Рядом с вашей кроватью стоит телефонный аппарат, и на листке указано, что нужно набрать, чтобы связаться с кухней и горничной… Ну там все есть. На всякий случай. Нашим гостям предоставляется полный комфорт.
– Только под замком, – хмыкнула я, а потом у меня мелькнула еще одна мысль, и я решила немного подействовать на нервы Андрею Николаевичу. – А если я захочу мужчину? – спросила я.
