содержат остальных женщин, какая там охрана, какие подступы, ну и так далее. Ребята сами понимают, что именно может его заинтересовать.
Парни кивнули. Но для начала выложили свои условия – и конечную цель побега, совершенного вместе с Кирой.
Они хотят домой, в Россию. И просят их отмазать. Они наслышаны, что отец и дедушка заложниц – олигарх питерского значения, что уже немало, и у него, как здесь у Андрея Николаевича, дома наверняка все схвачено. Гарантия безопасности и, главное, свободы на родине взамен на любую помощь тут. Парни обтекаемо намекнули, что они не всегда были в ладах с законом, но про имеющуюся у Андрея Николаевича на них компру ничего не сказали.
Ну и Киру они все-таки спасли…
Сергей Глебович поинтересовался, каким образом.
По всей вероятности, Андрей Николаевич считал, что с маленького островка захваченные дамы теперь никуда не денутся – вертолет и самолет-амфибию они водить не умеют, так что угонять не станут, да и летчики там постоянно не сидят. С управлением яхтой тоже не справятся, с многочисленным персоналом «Маргариты» – тем более. В то, что его предаст кто-то из подчиненных, шеф поверить не мог. Он не сомневается, что его подчиненные никуда не денутся. Некуда им деваться. Уверен, что все с большой охотой готовы вкалывать на него – климат, условия, работа в принципе не такая уж и сложная, бабки идут, по местным меркам, так вообще великолепные.
Но парням стало жалко заложниц. Может, еще и потому, что они давно не только не имели, но и даже взгляда украдкой не бросали на белых женщин. Но, главное, они увидели, насколько сломлены Алена и Зоя, которых вернули в лапы Андрея Николаевича. Эти две, кажется, уже готовы на все. Они – рабыни. Катя, похоже, несколько тронулась умом – вообще постоянно ревет, но у Киры пока был шанс остаться нормальным человеком. И Гриша очень понравился Кире… Он тоже был бы не против заиметь ее только для себя. «А вернуться на родину женихом (или прямо мужем?) внучки Буйновского, – добавила я про себя, – было бы очень неплохим вариантом». Правда, она несовершеннолетняя, но это же не проблема? В особенности если есть большое желание и большие деньги. Да и до восемнадцати ей меньше года. И если Кира обслуживала тут весь личный кобелиный состав охраны, то вполне может быть уже беременна сыном полка. А Гриша готов жениться – и говорить всем и каждому, что это его ребенок. Я вспомнила о своем разговоре у бассейна на территории асиенды с Гришей и еще одним парнем из охраны. Тогда они высказывались о Кире не самым лучшим образом – и у них явно имелись для этого основания.
Но за спасение Киры Грише стоит помочь, считала я. Да и что парень столько лет мучается? Я не знаю, каких он там дров наломал в России, но нельзя удерживать человека у себя силой, как делает Андрей Николаевич, к которому я вообще не испытывала никаких положительных чувств. Ребятам памятник надо ставить за то, что смогли его хоть как-то кинуть.
Парни знали, что у работников Андрея Николаевича из местных имеются свои катера, привязанные у небольшого причала, были также и шлюпки, на которых людей доставляли на твердую землю с яхты. Они решили воспользоваться катером или моторной лодкой. До островного государства, на котором располагалась асиенда, от личного островка Андрея Николаевича было миль семьдесят, и уж если местные преодолевают этот путь на своих катерках, то что ж помешает парням?
Они поделились соображениями с Кирой. Та ухватилась за идею, словно утопающий за соломинку. Она же видела свою мать… Вот только мать прихватить нельзя, сказали Кире. Мы можем спасти тебя одну – или никого. И Кира согласилась, думая, что, добравшись до каких-то представителей власти, она напишет заявление, сделает сообщение, ну, или что-то там еще. И ведь мы с Ванькой спаслись? Нас не смогли достать люди Андрея Николаевича. Значит, можно попытаться и ей.
На крохотном островке заложниц не держали постоянно в поле зрения – не поплывут же они до большой земли? И прогулка втроем не вызвала ни у кого подозрений, – возможно, ребята решили прихватить с собой девочку, чтобы искупаться на закрытом тропической зеленью участке берега. Именно на тот участок они и отправились, чтобы никто не заметил их отплытия.
Там была лишь одна моторная лодка, в которой лежали два весла. Компания тут же села в нее – и рванула с места. Их отплытие осталось незамеченным – в противном случае за ними уже давно отрядили бы погоню. Но потом мотор заглох… И что с ним делать, они не знали… Пришлось взяться за весла.
– Почему вы не попросили кого-нибудь взять вас на борт? – поинтересовался Сергей Глебович. – Судов-то вокруг… – И он махнул рукой в сторону иллюминатора.
– Так ведь не знаешь, к кому попадешь, – ответил Гриша. – Если бы судно встретили под каким-то флагом, какой мы точно знаем… Ну или тех пиратов… Безопаснее было рвать прямо до берега, а там выходить на вас. – Он посмотрел на меня. – Алена назвала Кире номер вашего телефона, Ирина Оле… то есть Александровна. И рассказала, как вы ее выкупили… Ну, в общем, про все. Мы собирались вам позвонить.
Полковник поинтересовался, есть ли у ребят деньги и, главное, документы. Кредитные карточки и наличность – и местная, и «зеленая» – имелись в большом количестве, из документов – только водительские удостоверения. Все паспорта хранятся в сейфе у Андрея Николаевича, отобранные при, так сказать, приеме на работу.
– А вообще мы хотели бы попробовать проникнуть в дом на асиенде, – сказал Костя. – Ночью. Охраны там не осталось. Если только местная полиция, но с ними всегда можно договориться. Ну и многие из них лично знакомы с нами… Мы знаем там расположение всех комнат. Вот бы забрать наши документы. Паспорта, конечно, просроченные, но тем не менее. И еще кое-что…
– Бабки, что ли? – усмехнулся Сергей Глебович. – Понятное дело.
– Не только, – промычал Гриша, но опять ничего не сказал про компромат.
Полковник внимательно на него посмотрел, а у меня уже мелькнула мысль – я-то ведь была наслышана о перспективных планах Арсения Михайловича, в которых и мне отводилась определенная роль. Парни открыли рты, когда я сказала про компромат – на всех сотрудников. Не понимаю, почему не говорили про него прямо? Слишком много дров наломали на родине и никому не нужно о них знать? А возможно, боятся, что и Сергей Глебович или Буйновский могут это использовать против них и держать на коротком поводке, как держал Андрей Николаевич? Ну и правильно. На их месте я бы тоже никому до конца не доверяла. Сергей Глебович внимательно выслушал про сделанные мне Арсением Михайловичем предложения и заметил, что все вполне может храниться и на том островке, с которого ребята только что сбежали.
Парни пожали плечами и заметили, что есть шанс отыскать добро на асиенде. Или его часть. Шанс надо использовать. Другого, может, и не представится. И Сергей Глебович был прав: бабки их тоже там. Большая часть. Не оставлять же честно заработанное Андрею Николаевичу?
– И когда думаете двигать? – уточнил полковник.
– Сегодня ночью, – ответили парни. – Ваших прихватим с радостью. Пошуруете там, сколько хотите.
– Спасибо, мы прошлой ночью уже там были, – усмехнулся полковник.
Костя с Гришей разыграли немую сцену. Потом дружно промычали:
– И?.. Что?.. Вы там…
– Ничего интересного не нашли, а в принципе и не искали. Ирина Александровна не имеет привычки делиться лишней информацией.
Я обворожительно улыбнулась собравшимся, а Сергей Глебович поинтересовался, не поведаю ли я еще чего-нибудь любопытного, а то ведь не знаешь, что может вдруг понадобиться.
Я пока ничего любопытного вспомнить не могла, но изъявила желание также побывать в доме Андрея Николаевича.
– Сдурела, что ли?! – возмутился Сергей Глебович. – Тебя там еще не хватало!
Я спокойно заметила в ответ, что женский ум частенько работает совсем не так, как мужской, и мне на месте вполне могут прийти в голову идеи, которые никогда не посетят мужчин, так что от меня будет только польза. Обузой не стану, ребятам нечего бояться, – по-моему, своими подвигами на этом острове и в его окрестностях я доказала, что в состоянии за себя постоять и найти выход из разнообразных нестандартных ситуаций, в которых оказывалась не по своей воле.
– Чего ты там думаешь найти? – с самым серьезным видом спросил Сергей Глебович.
– Посмотрим, – ответила я. – Просто взгляну.
