С подарком? Или с «подарком» в кавычках?
– Ну что, полезем под стол? – хохотнув, предложил Бодряну.
– Всегда успеем, – беспечно откликнулась я.
– Ты уверена?
Через пару минут я пожалела, что мы туда не залезли.
По пути через парк или при входе в особняк Артем развернул сверток и вошел в зал, где проходило торжество, уже с обрезом.
– Всем молчать! – рявкнул сильно пьяный Артем. Как он доехал-то сюда? – Стрелять буду!
– Артем, ты не туда целишься, – подал голос тамада Вася, правда без своей обычной бравады. – Клавдия Степановна вон там сидит.
– Молчать! – рявкнул Артем и выстрелил.
Вася, надо отдать ему должное, успел пригнуться, но на стене за его головой образовалась дырка…
Быстро среагировал один мужик из родственников Клавдии Степановны. Он вскочил из-за стола и ногой выбил обрез из рук Артема. Оружие грохнулось на стол, зазвенело разбитое стекло, но это явно было меньшим злом, чем пьяный несостоявшийся Ленкин муж с обрезом.
Тут же подскочили еще два мужика и скрутили Артема. Он разрыдался. Вася сказал, что брошенному Артему нужно выпить, и предложил Клавдии Степановне поднести чарку бывшему зятю, от которого она избавилась.
– Ты уверен, что я от него избавилась? – уточнила Клавдия Степановна. – Может, как раз наоборот, теперь постоянно будет бегать ко мне с обрезом. Или с автоматом. Или с гранатами. Знаешь же, что при желании сейчас все купить можно. Раньше-то он ко мне в гости не заходил. Никакими пирогами было не заманить.
– Да вас было не выгнать из моей квартиры! – заорал услышавший ее слова Артем, отрываясь от водки, которую ему налили мужики. Двое усадили его за стол между собой, а тот, который выбил обрез ногой, в ту минуту осматривал оружие.
– Ах, какой страстный мужчина! – воскликнула баронесса Литтлвудская, которой Сигизмунд Сигизмундович, похоже, объяснил происходящее. – У нас в Англии на свадьбу своей бывшей возлюбленной и друга еще никто с обрезом не прибегал!
«Это точно», – подумала я.
– В России такое в порядке вещей, – заметил один из уже сильно пьяных родственников Клавдии Степановны. – Меня девушка из армии не дождалась, с другом моим загуляла, который в институт поступил. А я дембельнулся как раз к их свадьбе, ну и ребят попросил, с которыми служил, вначале ко мне в гости заехать. Вот драка была так драка! У нас в поселке ее до сих пор вспоминают, хотя уже больше двадцати лет прошло. Как приезжаю к матери, дружок с самогоном заходит и…
– Так вы остались друзьями? – встрял Бодряну, в венах которого текла не только русская кровь.
– Мужчины всегда становятся лучшими друзьями после настоящей драки, – нравоучительно заявил дядька, поднимая правый указательный палец вверх. – Да и больше мне никто в жизни таких подарков не делал. Я только лет через десять после той драки понял одного нашего мужика, отписавшего в завещании свой дом бабе, которая за тридцать лет до его смерти за него замуж не вышла.
– Слушай, Артем, что умные люди говорят! – подала голос Клавдия Степановна. – Давай-ка составь завещание. Отпиши квартиру Ленке за то, что она не за тебя, а за Олега замуж вышла.
– И про машину не забудь, – подсказала тетя Света. – Хотя ты ее разобьешь, наверное, до смерти-то. Кстати, а кого ты сегодня убивать собирался?
– Я еще не решил, – ответил Артем и после принятия очередной рюмки водки упал лицом в салат, положенный чьей-то заботливой женской рукой ему на тарелку.
Бодряну опять позвонил Семен и сообщил, что к дому направляется весьма воинственно настроенная группа граждан, прибывшая на четырех машинах. Группа включает мужчин и женщин разного возраста.
– Вооружены? – уточнил Бодряну.
– Огнестрельного ничего не вижу… – произнес Семен. – Но шествие скорее похоже на крестьянский бунт – как их в фильмах показывают. Только вил и топоров нет. В общем, крестьяне идут к барину требовать отмены крепостного права…
– Еще только крестьян нам тут и не хватало, – буркнул Бодряну и отключил связь. Не сговариваясь, мы с ним поднялись из-за стола, желая покинуть зал. Но выйти незаметно не получилось.
– Куда это вы, господа иностранцы? – крикнул тамада Вася. – Сейчас петь будем! А уединяться потом. Девушка, вы по-русски понимаете или перевести? Мистер Бодряну, вы ее где-то здесь прихватили или с собой привезли?
– Она понимает по-русски, – вставила Клавдия Степановна, но не стала уточнять, кто именно меня привез в Россию.
– Давайте, спойте нам что-нибудь из ваших национальных свадебных песен. Или наших национальных песен. Может, станцуете еще?
– Только после того, как ты подаришь мне бубен или барабан с палочками, как обещал, – ответила я с милой улыбкой. – И принесешь табуретку.
Вася открыл от удивления рот. Все, знакомые с ситуацией, покатились со смеху. Другие гости просили объяснить, в чем дело. Сигизмунд Сигизмундович, сидевший между баронессой Литтлвудской и Резой Асланом, лично принялся им что-то нашептывать. Но не успел, что меня порадовало. Я не хотела привлекать к себе излишнее внимание англичан (то есть граждан, проживающих в Англии). Потому что в зал ворвалась толпа разгневанных мужчин и женщин, о которой предупреждал Семен. По большей части они были одеты в льняную одежду, почему-то ассоциирующуюся у многих западных людей с русским крестьянством. Даже стиль называется «пейзан рюс», что в переводе с французского означает «русский крестьянин». У меня создалось впечатление, что одежда вновь прибывших покупалась в одном магазине или шилась на одной фабрике. Мы с Бодряну прижались к стене и оба, не сговариваясь, бросили взгляды под стол. Может, стоило сразу же под него залезть?
– Где моя дочь, паршивец?! – заорал мужчина, возглавлявший группу. Обращался он к Олегу.
– Я же вам сказал, что она порвала со мной отношения, – невозмутимо ответил Олег. – Я не знаю, где ваша дочь, и меня это не интересует.
– Больно быстро ты на другой жениться собрался, – заметила женщина, стоявшая рядом с лидером боевого отряда. Мать Полины?
Я бы с удовольствием надела на себя такой, как у нее, костюмчик. В нем не стыдно и в Лондоне показаться, на пятичасовом чае, например. Может, мне в Петербурге купить себе что-нибудь льняное? А то в Лондоне и континентальной Европе подобные вещи очень дорого стоят.
– Может, так и планировал с самого начала? – продолжала женщина, обращаясь к Олегу. – Конечно, хорошо, что наша дочь не связала свою судьбу с таким кобелем, как ты, Олег, но нас интересует, где она находится сейчас.
Внезапно откуда-то снизу, словно из подземелья, раздался крик, скорее напоминающий рев запертого медведя. Затем послышался какой-то грохот.
На мгновение все за столом замерли. Тишину нарушал лишь храп Артема, почивавшего в салате.
– Привидение! – воскликнула на английском баронесса Литтлвудская. – Я чувствую себя словно в Англии! Не знала, что в России тоже живут привидения.
Сигизмунд Сигизмундович мгновенно посмотрел на Олега. Тот еле заметно пожал плечами. Лицо его выражало искреннее недоумение. Вася уже порывался встать и отправиться выяснять, что за привидение поселилось в особняке. Но Олег дернул его за рукав и велел сесть обратно на стул. Ему явно требовалась поддержка Васи при разборке с несостоявшимися родственниками.
Рев и стук снизу прекратились.
– Простите, а почему вы сейчас приехали сюда? И как нашли дорогу? – спросил Сигизмунд Сигизмундович поразительно спокойным голосом.
Правда, мне послышались в нем и стальные нотки. Похоже, он не исключал, что рев и крик были каким- то образом связаны с незваными гостями. Ему не могло прийти в голову, что у него в подвале сидит алмазный король (потому что другого подходящего места не нашлось). Но, думаю, Бодряну удастся все
