предосторожности. А как иначе после несчастного случая с Бенни?
Он что, намекает, будто смерть Бенни может сойти мне с рук?
— Извините, — обратился я к водителю, — езжайте дальше. Рад слышать, что ты по-прежнему уважаешь коллег! — обернулся я к Хольцеру. — Давай сюда ремень!
— Бенни никогда не был мне коллегой, — процедил Хольцер, делая вид, что раздосадован моей тупостью. — Морочил голову и тебе, и нам! — Сняв ремень, он протянул его мне. Микрофончик наверняка под пряжкой!
— А где батарея?
— Застежка и есть батарея. Сплав никеля.
— Отлично работаете, ребята! — Открыв окно, я выбросил ремень на улицу.
Хольцер попытался меня остановить, но не успел.
— Какого черта, Рейн! Мог бы просто удалить микрофон!
— Покажи туфли!
— Только если обещаешь не выбрасывать их в окно!
— Выброшу, если найду «жучки»! Разувайся! — Так вот что мы носим! Мягчайшие мокасины на резиновой подошве. Микрофон здесь не спрячешь. Стелька теплая и влажная от пота. Значит, он надел их не прямо перед выходом. Да, похоже, здесь умельцы из ЦРУ не приложились.
— Все в порядке? — поддел Хольцер.
— Говори, что хотел, у меня мало времени!
— Знаешь, — театрально вздохнув, начал он, — тот инцидент в твоей квартире — глупая ошибка. Ничего подобного не должно было случиться. Вот я и решил принести извинения лично.
Страшно подумать, как искренне может звучать ложь!
— Я многим рискую, встречаясь с тобой, — вкрадчиво начал Хольцер. — То, что я сейчас расскажу, может быть расценено как...
— Надеюсь, что может, — перебил я. — Если собираешься пересказывать содержание передовиц, то зря теряешь время.
Хольцер нахмурился.
— Мы уже пять лет работаем с одним типом из японского правительства. Человек надежный, на хорошем счету, пользуется доверием. И что самое главное, знает все страшные тайны, а их немало, уж поверь.
К разочарованию Хольцера, я никак не отреагировал.
— С каждым разом его доклады все интереснее, хотя до сенсации пока далеко. Ничего такого, что мы могли бы использовать. Ты меня слушаешь?
Я кивнул. Он имеет в виду «использовать для шантажа»?
— Этот тип ведет себя как девчонка из католической школы: все время говорит нет, хотя сама сгорает от желания. — Мясистые губы изогнулись в усмешке. — Мы продолжали с ним работать, постепенно усложняя задания, но месяцев шесть назад он запел совсем по-другому. Вместо «нет, не хочу» мы стали слышать «нет, боюсь», что, согласись, уже совсем другое дело.
Все понятно! Так говорят люди, знающие себе цену. Обычно это завуалированная просьба увеличить вознаграждение.
— Пришлось срочно его выручать. Щедрые отступные, фальшивый паспорт, билет на тропический остров — фактически та же программа по защите свидетелей, только в VIP-варианте. Взамен он должен был предоставить компромат на ЛДП: что-нибудь стоящее вроде вымогательства, взяток, заказных убийств и устранения стукачей. К каждому материалу доказательства: фотографии, записи телефонных разговоров — в общем, что-то, с чем можно выступить в суде.
— Зачем вам это?
— А ты как думаешь? С таким компроматом ЛДП станет марионеткой правительства США! У руля окажется тот, кто нам понравится. Больше никаких проблем с военными базами, экспортом риса и полупроводников! ЛДП — главная сила в Японии, а теперь за ними будем стоять мы и выжмем из страны все соки!
— Судя по твоему тону, что-то пошло не так. Планы так и остались планами?
— Ну, не совсем, — снова ухмыльнулся Хольцер. — Просто с исполнением придется повременить. Ничего, мы ребята терпеливые!
— А при чем тут Бенни?
— Бедный Бенни был в курсе всего, что происходит в ЛДП, только доказать не мог. Слышал звон, но не знал, где он!
— Однако ко мне на квартиру вы его послали!
— Да, послали, чтобы он тебя допросил. По плану Бенни должен был идти один.
— Как вы узнали о том, что с ним случилось?
— Ради Бога, Рейн! Ему сломали шею практически на пороге твоего дома! Кто еще мог это сделать? Один из местных пенсионеров? К тому же на нем было подслушивающее устройство, так что я своими ушами слышал, как этот крысеныш меня сдал.
— — А второй парень откуда?
— Про него ничего не знаю, за исключением того, что полиция Токио нашла его бездыханное тело в темном переулке, всего в двухстах метрах от Бенни.
— Бенни сказал, что он из Боейчо Боэйкёку и познакомил их ты.
— В Боейчо Боэйкёку я знаю очень многих, мы часто вместе работаем, но того парня и в глаза не видел. Мы навели кое-какие справки, и могу с уверенностью сказать: на японскую разведку он не работал. Так что к тебе на квартиру пошел по заданию какой-то третьей стороны. Разве можно доверять «кротам»? Ты что, забыл, сколько проблем у нас с ними было во Вьетнаме?
Глянув в зеркало заднего обзора, я увидел изумленное лицо водителя. Вряд ли он понимает, о чем речь, но, похоже, что-то заподозрил.
— У «кротов» на первом месте деньги, — вдохновенно продолжал Хольцер. — Знаешь, Рейн, по Бенни я скучать не стану: знал, на что идет, раз работал на несколько сторон сразу.
— Да, пожалуй, — неохотно согласился я.
— Но вернемся к нашему осведомителю. Три недели назад он должен был передать нам обещанный компромат на компакт-диске. Представляешь цену этого диска? Так вот, в метро с ним случился инфаркт, и он умер. Наши люди побывали в больнице, но диск исчез.
— С чего ты решил, что диск был у него в момент смерти?
— Мы уверены, Рейн. Ты же знаешь, у нас свои методы. Однако пропавший диск — это еще не все... Хочешь узнать самое интересное?
— Сгораю от нетерпения!
— Ну ладно, — заговорщицки прошептал он, пододвигаясь ближе. — Самое интересное — что у нашего друга был не инфаркт! Кто-то подогрел его мотор, и он перестал работать, причем обставили все так, что врачи, не задумываясь, сказали «инфаркт».
— Ну, по-моему, ты загнул...
— Неужели? Не то что в Японии, во всем мире найдется всего несколько человек, способных провести такую операцию. Лично я знаю только тебя.
— Так вот зачем ты меня вызвал? Чтобы поделиться своими предположениями?
— Да ладно тебе, Рейн! Хватит прикидываться! Наверняка ты замешан в этой истории!
— Не понимаю, о чем речь!
— Правда? Может, поймешь, если я скажу, что за последние десять лет половину заказов ты получал от нас, хотя и не напрямую?
Что он такое несет?
Прильнув к моему уху, Хольцер прошептал несколько имен видных политиков, финансистов и чиновников, скоропостижно скончавшихся при моем непосредственном участии.
— Что это доказывает? Обо всех них писали в газетах! — отчаянно отбивался я, прекрасно понимая, что главные козыри он еще не выложил.
Да, Хольцер знал и о чате, и даже номер моего счета в швейцарском банке!
