А у нас были лишь голые стены, обитые вагонкой. Хорошо, хоть пол выстелили деревом, иначе мы еще и простудились бы на бетонном или земляном. Надо отдать должное бандитам, в помещении было довольно тепло – и какой-то добренький дядя даже снял с нас с Веркой шубы, а с Ромы «аляску». Они были небрежно брошены кучей у единственной двери. Не хотел, чтобы мы взмокли? Наши с Веркой сумки и сотовые телефоны отсутствовали. Не исключаю, что их забрали для исследования содержимого.
Я дотронулась до своей груди, вспомнив о «ручке». Ее не было в нагрудном кармане рубашки под свитером… Неужели нашли? Затем я вспомнила, что на этот раз спрятала ее в специальный карман джинсов. Стоило мне до нее дотронуться, как настроение улучшилось, а боевого задора прибавилось. Еще повоюем!
Верка мгновенно заметила изменившееся выражение моего лица.
– Что ты лыбишься, как кот, нажравшийся сметаны? – спросила она. – Крыша не поехала случаем?
– Верю в свои силы, – ответила я уклончиво, так как не исключала, что где-то поблизости спрятан микрофончик, через который наши милые разговоры могут слушать лишние уши.
Верка посмотрела на меня внимательно.
Я приложила палец к губам. Подруга всегда понимала меня с полувзгляда, так что тут же кивнула (не знаю, что она подумала, но, по крайней мере, настроение и у нее улучшилось), затем перевела взгляд на Рому и заявила ему, что мы с ней и не из таких переделок выпутывались, так что и отсюда вылезем.
Рома поинтересовался, не знаем ли мы, где находимся.
Мы понятия не имели, но Верка, так же, как и я, заметившая небольшое, высоко расположенное окошко, предложила до него все-таки добраться. А вдруг что-то разглядим?
Я предложение тут же одобрила, незамедлительно скинула ботинки, Верка, даже не споря, подставила мне свою спину, и под несколько удивленным взглядом Ромы, пожалуй не ожидавшего от нас такой оперативности, мои глаза оказались на уровне окошка секунд через тридцать после того, как я разулась.
– Ну? – спросила снизу Верка.
– Фонари на некотором удалении, – сообщила я, вглядываясь в ночь.
– Еще что?
На некотором удалении также осталось немного снега: под нашим окном он отсутствовал, как и поблизости от строения, в котором мы находились. Расчищают? Оставался он лишь у высокого забора (я сказала бы: примерно двухметрового), за которым и горели фонари.
Мы в очередном загородном особняке? Вот только в чьем, интересно?
Но сейчас меня гораздо больше волновали другие вопросы, например, нельзя ли снять с окна решетку? Я как раз попробовала ее на прочность и убедилась в тщетности своих попыток, если не найдется нужного инструмента, а его в пределах видимости не наблюдалось.
– Я слезаю, – сказала я подружке.
Верка присела, я спрыгнула на пол и снова надела ботинки.
– Ты хотя бы примерно представляешь, кто нас на этот раз прихватил? – уточнила у меня Верка и опять заявила, что страшно хочет пить. Будто я не хочу!
– У тебя ни с кем из твоих клиентов заморочек не было в последнее время? Ведь следили-то за твоей машиной, – заметила я.
– В которой ехала и ты, – заметила Верка в свою очередь.
– Это не может быть как-то связано с клиникой, которую мы сегодня посетили? – встрял Рома.
Я посмотрела на Верку и напомнила про ее подругу, которая там содержится. Верка покачала головой, заметив, что та – слишком мелкая сошка для таких расходов и риска, и высказала предположение, что дело все-таки каким-то образом связано с убитым Тарасовым. Стас ворочал большими суммами. И мы до сих пор не знаем, кто отправил его к праотцам. Верка как раз предложила нам сейчас об этом подумать, раз делать все равно нечего, а времени для размышления – вагон.
– Рома, начинай, – посмотрела я на незаконнорожденного сына Тарасова, сменившего его на директорском посту.
– Я уступаю место вам, женщины, – Рома решил показать себя джентльменом.
Верка усмехнулась и в свою очередь посмотрела на меня, заявив, что с детства приучена уступать место старшим.
Я повторила вслух все, что мне было известно о передвижениях Станислава Леонидовича в последние дни его жизни.
Начала с четверга – и его встречи с журналисткой Лидией Лаушкиной, которую к Тарасову мог направить кто угодно. Например, она получила вполне определенный заказ – сделать какое-то предложение Тарасову, а в случае его отказа прикрепить взрывное устройство к его пальто. О том, что Лидия не совсем чиста, говорит тот факт, что она исчезла. Спать с ним она тоже могла по чьему-то заданию.
– Давайте отбросим мотивы, – сказала Верка. – Каким образом она могла прикрепить это взрывное устройство? Чисто технически? Стас ездил к ней домой или они встречались только на «Неве-металл»? Выслушав твой рассказ, Лана, я склонна думать, что он у нее все-таки не бывал, в особенности в последние дни. Они, скорее всего, трахались на заводе.
– Но она уже знала, что беременна…
–
Я кивнула и пояснила, что Стас и его посетители вешали пальто и шубы в шкаф-купе, стоящий в его кабинете. Рома тут же понял, какой шкаф я имею в виду. По всей вероятности, взрывное устройство было на липучке – или на чем-то подобном, к тому же оно было маленького размера, так что прикрепить его, когда Лидия забирала верхнюю одежду, сложности не представляло.
– Стас подал бы женщине пальто, – заметила Верка, выслушав меня.
– А если они здорово поскандалили? – встрял Рома. – Или она полезла в шкаф… за носовым платком? Или еще за чем-то?
– Согласна, – кивнула Верка. – Оставляем Лидию среди подозреваемых.
– Вот только на кого она работала? – спросила я.
Последний вопрос остался открытым. Также стопроцентно нельзя было исключать, что Лидия работала и на себя: например, Стас отправил ее на аборт, узнав о ее беременности, а она отомстила ему – чисто по- женски.
Обсудив Лидию (и заодно перемыв ей кости), мы перешли к пятнице – дню, когда Тарасов встречался с химиками.
– В пятницу он им еще не отказал, – заметил Рома. – Он отказал в понедельник, после испытаний на «Неве-металл».
Я напомнила ему, что взрывное устройство могли прикрепить в любой день, а срабатывало оно только после нажатия на пульт дистанционного управления. Химики могли прикрепить его на всякий случай. Кто знает, где Тарасов оставлял пальто? Не в нем же там ходил? А уж химики-то явно в состоянии всякую гадость изобрести.
– Но стоит ли отказ Стаса таких кардинальных мер? – спросила Верка.
– Как я понимаю, деньги там задействованы немалые. И смотря из каких масштабов исходить, – сказала я и напомнила, что химическое производство переживает не лучшие времена и долгосрочный контракт с «Невой-металл» обеспечивал химиков работой.
– Оставляем и их, – сделал вывод Рома. – Даже более вероятный вариант, чем с журналисткой.
Я не знала точно, где Стас был в субботу. Вроде бы секретарша что-то говорила про какую-то дачу…
В этом вопросе нас просветил Рома, пояснивший, что уже виденный мною Лев Иванович – лучший друг отца – регулярно приглашал его к себе попариться в баньке, но тут же добавил, что Льва Ивановича можно смело исключить.
На вопрос Верки, вдвоем ли они парились или в компании, Рома пожал плечами. Мы же с подружкой не
