– А нас к Ольге пустят? – спросила Верка, как и я, совсем не мечтавшая посмотреть своими глазами на жизнь за колючей проволокой. – Мы же не родственники и вообще никто.
– Это мои проблемы, – сказал Лешка.
– А не родственников пускают? – встряла я.
– По спецразрешению начальника учреждения, – буркнул Афганец.
– А ты его знаешь? – подала голос Верка, потом повернулась ко мне: – Лана, ты разберись с Лешей. Откуда у него связи с женской колонией и зачем они ему? Я бы на твоем месте…
– Помолчи! – гаркнули мы вдвоем с Лешкой, потом Афганец более спокойным тоном добавил:
– На послезавтра рассчитывайте.
Мы с Веркой переглянулись. Но Лешка еще не закончил. Следующая информация, на мой взгляд, оказалась самой убойной.
Афганцу, конечно, хотелось побеседовать со строителями, возводившими уродливое строение из красного кирпича на пригорке у кладбища. Ведь не один же мертвый Макаров его выложил? На это ушло бы немало времени и сил. Да и не под силу это одному человеку.
Но фирма распалась. Более того, все, кто был каким-то образом связан со строительством замка, погибли. Это были несчастные случаи: злого умысла не удалось доказать ни разу. Строители – народ такой: любят выпить, в особенности после работы на морозе. Один по пьянке попал под машину, другой свалился с лестницы и сломал себе шею, третий утонул в озере на глубине по колено, как обычно и тонут пьяные. Строители погибали, пока Макаров еще возглавлял фирму. Она во всех случаях брала похороны на себя, платила семьям пособие. После того как Макарова зарезала жена, фирмы не стало.
Вдовы, с которыми удалось поговорить людям Афганца, вспоминали Олега добрым словом и считали, что их мужья сами виноваты в своей смерти. Со строительством замка они смерти не связывали – это уже сделали люди Афганца.
– Никто не выжил? – поразились мы с Веркой. – Погибли все, Макаров – последним?
– Один выжил. Сейчас работает на Байконуре.
– Как он там оказался? – поинтересовалась я.
Этому парню, можно сказать, повезло. В свое время он окончил французскую школу и не только не забыл язык, а усовершенствовал его. У людей ведь бывают разные хобби, почему бы строителю не учить в свободное от основной работы время французский? Как-то на объект, на котором работала фирма Макарова, пожаловали французы. Одна фирма переоборудовала в Питере несколько зданий. И тут выяснилось, что один из русских строителей свободно говорит по-французски. Его переманили к себе. Таких уникумов в России не очень много, а французам требовались как раз специалисты-строители, с которыми можно общаться не через девочку-переводчицу, не знающую строительных терминов и не понимающую, о чем идет речь. Мужик поработал в Москве, потом французская фирма выиграла тендер в Казахстане. По всей вероятности, он не собирается в ближайшее время работать в Питере и появляется тут крайне редко – навещает родителей. Таким образом он, наверное, себя и спас, даже не подозревая об этом.
– Ты считаешь, что их всех убили, чтобы не разболтали, что построили? – спросила Верка у Лешки.
– Ты, случайно, не намерен отправить нас после женской зоны на Байконур? – в ужасе спросила я.
– Нет, девочки, таких подвигов от вас не требуется. У меня в Узбекистане верные кореша имеются.
– А Узбекистан-то тут при чем? – не поняла я.
– Рядом потому что, – отмахнулся Афганец. – И восточным людям проще понять друг друга, чем восточному и русскому. А кореш верный.
– Сидели вместе? – полюбопытствовала Верка.
И попала прямо в точку. Оказалось, что Лешка парился вместе с тамошним наркобароном – не самым крупным в те годы, даже скорее мелким, тяготеющим к середничкам. Крупные бароны решили его сдать после дерзкой операции, задуманной им, но проваленной по вине пьяного компьютерщика (которого давно следовало сдать в профилакторий). Тогда наркобароны были очень недовольны вмешательством государства (Советского Союза в годы его существования) и сумели захватить ракетный комплекс при помощи экзотического в те годы специалиста по компьютерам. Заняв комплекс, уже вдрызг пьяного компьютерщика посадили перепрограммировать систему запуска. К сожалению, второго такого специалиста ни поблизости, ни в отдалении не имелось, приходилось полагаться на единственный кадр. А кадр подкачал – несмотря на большое количество потраченных на него средств и литров огненной воды. В результате хотя ракета и была запущена, но полетела совсем не в ту сторону, что надо. Самые могущественные наркобароны смогли откупиться, шороху в мире наделали, пригрозив колумбийским и перуанским конкурентам: не отдадите часть рынков сбыта, ракету к вам пошлем своим ходом. Ей въездная виза без надобности. Рейтинг советских наркобаронов в мире взлетел на небывалую высоту. Но властям требовалось кого-то сдать.
Отдали Нияза, с которым Афганец и познакомился на зоне. Ниязу, выросшему в теплом климате, было тяжело в не самом жарком уголке России (в те годы осужденных еще рассылали по всей стране). Афганец помогал ему там, а потом после выхода не потерял связь. Афганец поднимался в Питере, Нияз – у себя на родине. Афганец уже сообщил другу, что ему требуется.
– Ну хоть на Байконур не тащиться, – облегченно вздохнула Верка.
– А я бы на твоем месте проехался, – заметил Афганец. – Там с женщинами большая напряженка. Смоталась бы в творческую командировку на месяцок, потом отдохнула бы на Карибах.
– Так, может, Ланка на зону, а я у твоего друга лично информацию получу?
– Нет уж, красавицы, делайте, что вам сказано. И вообще, за вами глаз да глаз нужен, – добавил Лешка, прищурившись. – А то стоит только отвернуться, и жди подарочка. Я уже научен собственным горьким опытом.
Мы скромно потупили глазки.
– Так, сыты? – спросил Лешка, не желая больше говорить о делах.
Мы кивнули. Милый взял меня за руку и предложил отправиться в сторону спальни.
– А я? – спросила Верка.
– Нет уж! – рявкнула я. – Мужика я ни с одной бабой делить не буду!
– Вот в этом-то все и дело, – невозмутимо заметила подружка, закуривая. – Господа хорошие, а вы не подумали, почему это Ипполита похоронила своего бывшего рядом с замком? И так ухаживает за его могилкой? Кстати, Леша, – Верка подняла глаза на Афганца, – ты не сказал, что за девушка похоронена рядом с Макаровым?
– Подруга Ипполиты. Погибла в результате несчастного случая. Полтора года назад. Кстати, тело Макарова Ипполита переносила с другого кладбища – в городе. Примерно в то же время, когда хоронили ее подружку. Почему-то не получилось сразу похоронить Макарова у себя.
– Опять несчастный случай? – Я вернулась в кресло. Афганец сделал то же самое.
– Там в самом деле несчастный случай. Мои ребята говорили с врачом, которого вызывали в замок. Упала с лестницы.
Мы с Веркой переглянулись.
– Что вы тут переглядываетесь?! – рявкнул Лешка, грохнув кулаком по столу. – Они с этой девкой не разлей вода были. Ипполита по ней убивалась чуть ли не полгода.
– А это ты откуда знаешь? – тихо спросила я.
– От того же врача, – сказал Лешка немного поспокойнее. – Он ей выписывал какие-то транквилизаторы.
– Были подруги, между ними оказался какой-то мужик, одна другой сломала шею, поняла, что мужик ей не нужен, и стала горевать по подруге, – сказала я.
– Вот ты бы Верку стала убивать из-за меня? – спросил Афганец.
– Не надо переходить на личности! – рявкнула я.
– У нас с Ланой разные цели, – невозмутимо заметила Верка. – Поэтому и дружим столько лет.
– Какие разные цели? – прошипел Афганец.
– Карьерные, – невозмутимо ответила Верка. – Ты же знаешь, что я не собираюсь идти в туристический бизнес и отбивать у Ланы клиентов, а она уже никогда не пойдет в мое ремесло. Хотя бы из-за возраста.
– Не надо о грустном, – попросила я.
