ты хочешь замуж за Ящера? Чтобы они оба от тебя отвалили, ты должна срочно выйти замуж.
– А за кого-нибудь другого, кроме барона, я разве не могу выйти замуж, если уж это так нужно? Виталя, ты не надумал на мне жениться? – Я посмотрела на Лопоухого и обворожительно ему улыбнулась.
Он от моей улыбки скривился, как после поцелуя с жабой, и отмахнулся как от назойливой мухи. Тогда я обратила свои чары на Кактуса.
– Юленька, я бы рад, – проворковал Кактус, – но работа дороже. Ты же сама как-то говорила, что не уважаешь мужчин, для которых не дорога работа. Я хочу, чтобы ты меня уважала. И не хочу ругаться с Иваном Захаровичем. Ты же должна понимать, что может означать для меня конфликт с таким человеком. Как, впрочем, и для тебя. Но если ты возьмешь меня в любовники…
– Цыц! – рявкнул Сухоруков. Кактус сразу заткнулся, но успел мне подмигнуть.
Слова Ивана Захаровича, признаться, не были лишены смысла. И как я сама раньше об этом не подумала? Давно нужно было сделать с кем-то фиктивку. Хотя, в шкафу сидит Вадим… Интересно, что он думает о наших латиноамериканских страстях по-питерски?
Но почему Иван Захарович вдруг решил поженить нас с бароном?
– За соседа Стаса можно, – подала голос Татьяна, не желавшая отдавать барона даже мне, точно зная, что он мне на фиг не нужен.
– Татаринов не поверит, – заметил Сухоруков. – Он в этой квартире сколько прожил? И знаком со Стасом.
– За оператора Пашку, – не унималась Татьяна. – Пашка сделает все, что скажет Юля. И даже временно может тут пожить. В смысле, у нас на площадке, – добавила соседка. – Мы решим, в чьей квартире. И Юле не надо будет за ним заезжать по утрам. И в случае очередного ночного происшествия мы совместными усилиями его разбудим.
– Надо, чтобы все было правдоподобно! – рявкнул Иван Захарович. – А тут Юля становится баронессой. И так мы отмажем барона!
Я призналась, что не совсем улавливаю ход мыслей Ивана Захаровича. Он любезно пояснил. Отто Дитрих в случае заключения официального брака со мной в этот своей приезд сможет утверждать, что в предыдущий раз у нас произошла помолвка. И что в предыдущий раз он приезжал ко мне, а не к Тамаре и не к Светке. Я – его любимая женщина, он долго меня добивался…
– Как он мог меня добиваться?! Его приезды в Россию легко проверить! Он сюда по паспорту въезжал, а не багажом в чемодане!
– По электронной почте он тебя добивался, – вставил Лопоухий. – Теперь модно знакомиться через Интернет.
Я закатила глаза. Татьяна тоже сидела прибалдевшая и дико расстроенная. Я взяла ее за руку.
– Юль, ты только представь себе ментовские рожи, когда они узнают, что барон – твой законный супруг, – проворковал Иван Захарович, напоминая в этот момент самое известное в мире пресмыкающееся под яблоней, правда, сидел он под портретом моей умершей тетки, от которой мне досталась квартира.
Я представила. Как, впрочем, и лица остальных своих знакомых – из прокуратуры, ГУИНа, холдинга…
Однако все аргументы Ивана Захаровича казались мне малоубедительными. С Серегой и Ящером я как- нибудь сама разберусь, без помощи Сухорукова и барона. Отмазывание немца… Я пришла к выводу, что Иван Захарович хочет немца к себе привязать. Взять его за горло. Поприжать. Но почему через женитьбу на мне?! Мог бы компромат какой-нибудь собрать. Иван Захарович в этом деле большой мастер.
– Потом разведешься, – невозмутимо продолжал Иван Захарович. – Подумаешь, делов-то: замуж сходила, вернулась обратно, а сколько проблем сразу решается!
– И на разведенных женщин больше спрос, – вдруг родил Кактус.
– Какой спрос? – не поняла я.
– Ну, у мужчин.
– Я на спрос не жалуюсь! За последнее время – это третье предложение руки и сердца, которое я получила. Только на этот раз не от потенциального мужа, а от посредника.
В этот момент раздался звонок в дверь. Кого еще черти несут?! Неужели четвертый жених?
Пошла открывать. Иван Захарович с Лопоухим и Кактусом, слава Богу, в шкаф не прыгали. Они сейчас не вне закона, а для разнообразия считаются добропорядочными, законопослушными гражданами, и даже не находятся под подпиской о невыезде.
Открыв дверь, я прибалдела. На пороге стояли опер Андрюша и следователь Сан Саныч. Потенциальный жених со свидетелем?
– Юль, ты извини, что мы без предупреждения, – начал Андрюша.
– Но мы просто побеседовать. Частным образом, так сказать, – добавил Сан Саныч. – Ситуация требует личной встречи и общения в неформальной обстановке…
«Это он так Андрея мне сватает? – прикидывала я. – Сватовство по-ментовски? Могли хотя бы цветы купить».
Я пригласила очередных незваных гостей в комнату. При виде радостно улыбающихся представителей городской Козы Ностры работники органов как-то стушевались. Правда, вежливо поздоровались.
– Знаю: вам интересно, что я тут делаю, – с широкой улыбкой на устах заявил Иван Захарович. – Вот, решил посвататься к Татьяне Михайловне.
Я чуть не села мимо стула. Татьяна чуть со своего не свалилась.
– А почему в квартире Юлии Владиславовны? – первым нашелся следователь.
– Спросите у вашего молодого коллеги, – еще шире улыбнулся Иван Захарович, кивая на Андрюху. – Вот если бы он решил посвататься к Татьяне Михайловне, в какой квартире он стал бы это делать?
– В этой, – сказал Андрей не задумываясь.
Сан Саныч странно посмотрел на нас на всех, но он не знал про Татьяниных змей… Правда, вести его туда на экскурсию – хотя бы из-за Отто Дитриха – не стоило. Ему все пояснили на словах.
Иван Захарович быстро перевел разговор на цель визита представителей органов и поинтересовался, не может ли он им как-нибудь помочь. Сан Саныч откашлялся, посмотрел на меня, на Ивана Захаровича и объявил, что к ним поступило заявление от певца Артура Небосклонова об изнасиловании означенного гражданина Смирновой Юлией Владиславовной.
В комнате воцарилось молчание, потом Иван Захарович, Лопоухий, Кактус и Татьяна одновременно разразились диким хохотом. Мне, признаться, было не до смеха. Сан Саныч с Андреем заявили, что сами не понимают, как реагировать. Решили со мной побеседовать.
Вместо беседы я поставила кассету, оставшуюся у меня как доказательство. Пашку и Димона, как я заявила, могу предъявить им лично.
– Он что, полный идиот? – спросил Сан Саныч, ни к кому конкретно не обращаясь.
– А вы сомневались? – посмотрела на него Татьяна. – Вы его концертный наряд хоть один видели? А клип? Разве может нормальный мужик покрасить волосы оранжевой и зеленой краской, причем одновременно? А язык себе проколоть? А эта его любимая шубка из страусиных перьев?
– У нее даже какое-то имя есть, – подал голос Андрей. – Я у Димона Петроградского читал. Она у него – как одушевленная, Небосклонов с ней вроде бы разговаривает, и они друг другу чего-то там желают перед каждым концертом. Только не «ни пуха, ни пера», так как там сплошные перья…
– Ну вот вы, сами все знаете, – заметила Татьяна. – Вы же нормальные люди! Что думает нормальный человек, когда видит особь мужского пола в шубе? Даже не из страуса? И с Юлей вы не первый день знакомы. Неужели вы думаете, что Юля могла позариться на э т о? У меня язык не поворачивается назвать Небосклонова мужчиной.
Иван Захарович, которому я не успела сообщить о случившемся в квартире певца, задумчиво почесывал подбородок. На копии кассеты не была записана только моя беседа со связанным гардиной парнем. Ну, и процесс срывания одежд с Небосклонова поклонницами – только результат.
– Он что, не видел, как ты снимала? – поразился Андрей. – Не помнит, что тебе говорил?
– Он был дико запуган, – пояснила я. – Неужели непонятно? И ведь к вам он поперся явно не по собственной воле. Не потому, что ему в больную голову пришло обвинить меня в стремлении его… осчастливить.
– Заявление составлено очень грамотно, – заметил Сан Саныч.
