не темные, светло-русые. Любовница Руслана не превращала себя в платиновую блондинку или «пшеничную» блондинку, она просто слегка осветляла натуральный цвет, поэтому все казалось очень естественным.
Вообще у нее оказалось очень ухоженное тело. Конечно, она могла позволить себе (и должна была пользоваться!) лучшего парикмахера, маникюршу, массажистку. Теперь это тело съедят черви. Жаль. Всегда жаль красоту. Но красота слишком часто бывает порочной.
Конечно, сельские жители не могли сказать, натуральная она блондинка или нет, как и вторая девица. Но деревенские женщины отметили: та, что была в церквях, скорее прибалтийского типа. Про подругу Руслана этого сказать было нельзя. И первая – старше. Гораздо старше. Лет на десять. Хотя на самом деле, может, и меньше, ведь много значит уход – сколько времени, сил и средств женщина тратит на себя.
– Значит, по кладбищам – точно женщина Руслана, по церквям другая? – уточнила я.
Андрей кивнул.
– Невольно напрашивается вопрос про коллекцию Гоги Вахтанговича.
Он возник и у сотрудников органов, занимающихся убийством дивы.
– А Гоги опознал диву? – уточнила я.
– Однозначно. Ночь с ним проводила она. Та, что на фото, и та, которую убили в джипе. Любовница Руслана. Никакую вторую блондинку он в окрестностях не видел. Сказал: обязательно заметил бы и познакомился. Думаю, на него в этом деле можно положиться. Тем более он тут – пострадавшая сторона.
Сотрудники органов стали выяснять, где могла жить вторая блондинка. Она была высокой, худой и одним этим обращала на себя внимание. К тому же в тех местах не так уж и много натуральных блондинок с длинными волосами. А те, которые есть (молодые), задействованы Камазом и компанией для выполнения вполне определенных работ и предоставления услуг лучших людям города и их гостям.
Первым делом сотрудники во главе с Николаем Михайловичем пошли в единственную гостиницу, хорошо мне известную. Администраторы вообще люди наблюдательные и имеют профессиональную память на лица. Женщины дружно сказали: в гостинице проживала дива Руслана. Второй блондинки не было.
Потом знакомая мне тетя Люся задумалась и сказала, что постоялица иногда вела себя странно. Ну, может, не совсем странно, но необычно. Администратор списывала это на надменность. Проходила мимо, буркнув приветствие себе под нос, надвинув на глаза платок. Ходила она в песцовой шубке или кожаной куртке (видимо, прихваченной для вылазок в ночное время) и платке.
– Это могла быть другая женщина? – спросили у администратора.
Она опять задумалась, потом сказала, что один раз ей показалось, что дива с утра ушла в шубке, а вернулась в куртке, потом вышла в куртке, вернулась в шубке. Может, это в самом деле были две женщины?
– А могли две женщины жить в гостинице под видом одной? – спросили у администраторов.
– Как это? – не поняли тетки.
– Ну, например, спать в постели с немцами или…
– Да немчура же девок постоянно приводила! Наших! – воскликнули тетки. А другие кровати оставались нетронутыми.
– Нет, – твердо сказала тетя Люся. – Вторая блондинка тут не жила. Но теперь думаю: могла появляться.
И органы принялись за поиски. Если она появлялась в их краях, причем появлялась несколько раз, то должна была какое-то время жить где-то поблизости. И если это деревня (а кругом находились одни деревни) – она не могла не привлечь внимания местных жителей.
Прочесали все в радиусе почти двухсот километров. Давно местные сотрудники так не трудились, но всем было интересно. Тем более Гоги Вахтангович обещал премии выплатить за возврат коллекции.
– Кстати, а немцы все там?
– Да, – кивнул Андрей. – И все копаются на месте старой усадьбы. Клад ищут. Или хотят, чтобы все думали, что ищут. Они не могли не узнать про активные поиски второй блондинки. Ведь в маленьком городке вообще сложно что-то утаить, а тут тем более все обсуждали новости. И немцы это слышали, и молдаване, пробивающие для них грунт, им рассказывали. И в ресторане братва обсуждала. И девочки по вызову. Так что, по всей вероятности, немцы решили не высовываться, а продолжать начатое. Может, они в самом деле приехали на поиски клада?
– Ты так считаешь?!
– Теперь уже не знаю, что думать, – признался приятель. Слушай дальше.
Наконец поиски увенчались успехом. На расстоянии ста семидесяти километров от известного мне провинциального городка, в небольшой деревеньке, в которой теперь осталось двенадцать домов, местные жители сказали, что в доме на окраине, уже много лет забитом, в последнее время наблюдалась активность.
Вначале приехали двое мужчин. Ни с кем не общались. Дом открыли, протопили (и в дальнейшем топили регулярно, следовательно, постоянно кто-то жил).
Через некоторое время приехали мужчина и женщина.
– Блондинка с длинными волосами?! – воскликнула я.
– Никто из той деревни длинных волос не видел. Она ходила в вязаной шапочке. Но не черная, как сказали. И вроде бы не белые волосы. С местным населением вновь прибывшие общались – по крайней мере, здоровались, а на вопрос, надолго ли прибыли, девица ответила: там видно будет. Сказала, что дом этот купили совсем недавно по дешевке, не исключено, что на лето привезут ребенка, сейчас осматриваются, выясняют, нужен ли какой-то ремонт, что подкупить и так далее.
– Сколько времени прожили?
– Неделю. Может, дней десять. Это мужчина с женщиной. Насчет второго парня – из первой пары – неизвестно.
– Так местные жители не видели, как он уезжал?
– Машина ездила туда-сюда. Во-первых, в деревне нет магазина. Во-вторых, люди только что купили дом – или они так сказали – и явно хотели посмотреть окрестности. Никто не посчитал странным, что они ежедневно куда-то ездят. Видимо, один раз парень поехал – и не вернулся. По крайней мере, его машина (или их машина) у дома больше не стояла. А дым из трубы продолжал идти. Вроде бы. Так местные решили, что одного больше нет. Потом появились мужчина с женщиной. На другой машине.
– Но местные сотрудники в доме, конечно, никого не застали?
– Застали, – сказал Андрей. – Труп Григория Петрова, совершившего побег во время доставки его к месту отбытия наказания.
Я открыла рот и долго не могла закрыть.
– Так… – наконец произнесла. – Чего сразу не сказал? Или решил медленно подвести меня к кульминационному моменту, чтобы не упустить ни одной детали?
– И это еще не все, – сказал Андрюша с видом фокусника, собирающегося извлечь из шапки кролика. – Как ты думаешь, кому принадлежит дом? Догадайся с трех раз.
– В смысле что за мужчина и женщина его недавно купили?
– Да никто его не покупал! Это они лапшу вешали на уши местным. Ведь те же не спрашивали у них документы. И не побегут же они проверять регистрацию.
– Э… – промычала я.
– Не мучайся. Дом по документам принадлежит Виктору Анатольевичу Глинских. То есть принадлежал до смерти. И принадлежал в тот момент, когда туда въехал Григорий Петров (кто его привез, мы так и не смогли узнать), а потом появилась пара.
Андрюша пояснил, что в доме почти всю жизнь прожила двоюродная бабка Виктора Анатольевича по отцовской линии. Григорий к дому отношения никакого не имел и бабкиным родственником не являлся (поскольку у них с банкиром родство шло по материнской линии), поэтому никому и в голову не пришло, что он скрывается в доме Виктора Анатольевича, да еще в такой глуши.
– Банкир, возможно, про него и думать забыл, – заметила я.
– Возможно, – согласился Андрюша. – И ему, скорее всего, и в голову не могло прийти, что братец воспользуется его недвижимостью. Его, из всех людей. Однако Григорий про дом знал. И нашел там свою
