смерть.
– От руки мужчины и женщины?
– Ну, этого уже мы не узнаем. Они не оставили записки с пояснениями. Может, его убил мужчина, с которым он приехал. Деревенские не уверены, видели ли Григория после отъезда сопровождавшего и до приезда пары. Кто-то говорит: дым шел из трубы. Кто-то: не шел. Там моложе семидесяти никого нет.
Деревенские никаких криков из дома ни разу не слышали. Все было спокойно. Люди приезжали – уезжали. В один день уехали – и не вернулись. Деревенские даже не подозревали, что новые жильцы в тот раз уезжают насовсем – или на длительное время. Они просто не вернулись.
– А дом в каком состоянии оставили?
– Просто заперли. Как запирали, уезжая каждый день. Однако никаких вещей, по которым можно было бы опознать мужчину и женщину, в доме не осталось. И никаких отпечатков пальцев.
– Уехали они, конечно, в день убийства любовницы Руслана?
Андрюша кивнул.
– А где нашли труп Григория?
– В погребе. В принципе мужчина и женщина все-таки могли его не найти. В погребе холодно. Тело хорошо сохранилось. Запах… Могли списать на запахи старого дома. Кстати, его застрелили. Но звук выстрела, как ты можешь догадаться, в деревне никто не слышал. Может, пистолет был с глушителем. Может, приняли звук за что-то другое. Мало ли чем люди в доме заняты…
– Случайно, не из того же оружия, что банкира?
– Нет.
– И что дальше?
Андрей развел руками. Зацепок не было никаких. Ни сотрудники милиции провинциального городка, ни наши оперативники не догадывались, кто были таинственные мужчина и женщина. Деревенских попросили составить фотороботы, но из этой затеи ничего не получилось. Они видели жильцов дома на отшибе в основном проезжающими на машине. С женщиной разговаривали один раз – две бабки. С мужчинами, появлявшимися в доме, никто ни разу не говорил. Женщина – не подруга Руслана. Это сказали однозначно. Но как ее описать? Вроде бы ничего особенного, если не считать высокого роста. Ни родинок на лице, ни бородавок, ни шрамов. Горба нет, не хромает, ноги одинаковой длины. Выдающейся красотой не блещет, но и не уродина. Обычная. Скорее светлая, чем темная.
– Но вы, как я понимаю, не особо переживаете из-за убийства Григория?
– А чего переживать? – рассмеялся приятель. – Беглый зэк. Убийство не на нашей территории. Да, мы, конечно, оказываем содействие коллегам. В особенности тем, которые так радушно принимают наших. А дальше-то что? Меня лично гораздо больше волнует убийство банкира Глинских. Оно произошло на нашей территории. Вот им предстоит заниматься: из-за него начальство будет стучать кулаком по столу и топать ногами. Из-за Григория Петрова не будет. И из-за подруги Руслана не будет. Спасибо любезным киллерам, которые действовали не у нас.
Я задумалась.
– Считаешь, дела связаны с драгоценностями Беловозовых-Шумских или нет? – спросила я у приятеля.
– А шут его знает… Время покажет. Или не покажет. Знаешь, где у меня эти бриллианты уже сидят?
А потом двое коллег Андрюши, вместе со мной посетившие провинциальный городок, где им так понравилось, проявили небывалую активность. Очень продуктивно поработали. Они были раздосадованы тем, что пришлось вернуться в Питер и приступить к выполнению должностных обязанностей, которые приходилось выполнять с утра до ночи. И никто радушных приемов не оказывал. Более того, начальство требовало результатов, регулярно отчитывало, государство платило значительно меньше мафии. В плохом настроении ребята отправились к родной сестре убитого Григория Петрова, она же – двоюродная сестра убитого банкира Глинских.
Похороны обоих братьев легли на ее плечи. Поэтому женщина была в разбитом состоянии. А опера настроены решительно. Им платили мало денег, требовали больших результатов, ругали ни за что, а тут банкирша. В роскошных апартаментах. Пусть она занимала не руководящую роль в банке двоюродного брата, но являлась начальницей отдела. А теперь, по всей вероятности, она еще и унаследует приснопамятный особнячок, в свое время построенный графами Беловозовыми-Шумскими.
И опера принялись за женщину, надеясь хоть что-нибудь из нее вытянуть. Пусть не о драгоценностях. Пусть не о коллекции картин. Но хоть что-то о деятельности банка. Или клиентов. Чтобы представить в качестве результата работы начальству. Чтобы начальство, которое само давно забыло, как работало «на земле», для разнообразия хоть немного похвалило ребят.
Но они получили такой результат, которого не ожидали. Никак. И не ожидало их начальство. И не ожидали мы с Пашкой. Может, только Иван Захарович. Но он не имеет склонности перед кем-то отчитываться и делиться своими мыслями и планами.
Двоюродная сестра банкира Глинских раскололась. Она уже была готова к этому. А тут надавили и…
На банк в последнее время наезжали чеченцы. Хотели подмять его под себя. Виктор Анатольевич, конечно, отдавать банк не желал. Когда сидишь на деньгах, причем хорошо сидишь, не хочется уступать свое место. Если можешь справиться с соперником, нужно от него избавиться. Если не можешь… Глинских не мог потянуть против чеченцев. И прекрасно это понимал. Поэтому решил, что нужно делать ноги. Конечно, не пустому.
У него и так немало было отложено на черный день. Или черный год. Или черное столетие. Но не хотелось оставлять ничего. Самому было не потянуть. Не перегнать большую часть богатств куда хотелось. Требовался, по крайней мере один помощник. Лучше двое. К кому пойти за помощью, как не к родственникам?
– Послушай, Андрей, – обратилась я к приятелю, который и рассказывал мне про откровения банкирши, – но ведь вроде бы банкир Глинских был в не очень хороших отношениях с двоюродными сестрой и братом? Тем более после того, как Гриша отправился в места не столь отдаленные…
Андрей усмехнулся:
– Это сам банкир говорил. И его родственники. А ведь сказать можно что угодно. Что выгодно. Нет, Юля, на самом деле они были в нормальных отношениях. И кому можно доверять, как не родственникам? Которые прекрасно понимают, что их материальное положение зависит от тебя?
Виктор Анатольевич поделился мыслями с двоюродной сестрой. Она и без него знала про наезды чеченцев. В банке, как и в любой организации, новости распространяются довольно быстро. Сотрудники обсуждали ситуацию. Всех, естественно, волновала их будущая судьба. Останутся ли они работать в этом заведении или не останутся? Если останутся, то с каким жалованьем и обязанностями? Кто станет начальником? Всех в большей или меньшей степени устраивала работа у Глинских. Идеальных вариантов не бывает, но этот все считали неплохим.
Сестра почин брата перекинуть деньги клиентов за рубеж поддержала и стала подумывать перебраться туда с семьей. Или, может, не перебираться? Брат сказал однозначно: мотать нужно всем. Если он исчезнет, родственникам не поздоровится. Тем более если речь идет о чеченцах. Сестра согласилась.
– И кто переводил средства? Ведь это же нужно было сделать единовременно? Знать коды доступа…
– Какие проблемы с кодами? – удивился Андрюша.
– Ах да, не подумала… Один – самый главный банкир, вторая – его кузина.
– И начальница международного отдела. Сестрица ведала связями с иностранными партнерами.
– Так…
– А муж у нее – программист.
– Дальше можешь не объяснять. Только один вопрос: а бабки где?
– Вот этого выяснить не удалось. Может, пока… Может, не удастся никогда… Нам. Как насчет других заинтересованных лиц… Не мне тебе объяснять.
– Гриша Петров знал про операцию?
Андрей кивнул. По его словам, сестра стала готовить и его к отъезду. Гриша не возражал. Ему в принципе было все равно, где жить. Может, даже лучше за границей. Ведь многие наши люди почему-то
