Вмиг умирает человек, Как былие, когда протек Над ним самума вихорь знойный. О, сколь для многих день, спокойно Угаснувший средь их надежд, Угас навек — и мертвых вежд Уж не обрадует денницей! И стала смрадною больницей Благоуханная страна; Сияньем дремлющим луна Сребрит тела непогребенны; Заразы ядом устрашенный, От них летит и ворон прочь; Гиена лишь, бродя всю ночь, Врывается для страшной пищи В опустошенные жилищи; И горе страннику, пред кем Незапно вспыхнувшим огнем Блеснут вблизи из мрака ночи Ее огромны, злые очи!.. И Пери жалости полна; И грустно думает она: «О смертный, бедное творенье, За древнее грехопаденье Ценой ужасной платишь ты; Есть в жизни райские цветы — Но змей повсюду под цветами». И тихими она слезами Заплакала — и все пред ней Вдруг стало чище и светлей: Так сильно слез очарованье, Когда прольет их в состраданье О человеке добрый дух… Но близко вод, и взор и слух Манивших свежими струями, Под ароматными древами, С которых ветвями слегка Играли крылья ветерка, Как младость с старостью играет, Узрела Пери: умирает, К земле припавши головой, Безмолвно мученик младой; На лоне бесприветной ночи, Покинут, неоплакан, очи Смыкает он; и с ним уж нет Толпы друзей, дотоле вслед Счастливца милого летавшей; В груди, от смертных мук уставшей, Тяжелой язвы жар горит; Вотще прохладный ключ блестит Вблизи для жаждущего ока: Никто и капли из потока Ему не бросит на язык; Ничей давно знакомый лик В его последнее мгновенье — Земли прощальное виденье — Прискорбной прелестью своей Не усладит его очей; И не промолвит глас родного Ему того прости святого, Которое сквозь смертный сон, Как удаляющийся звон Небесной арфы, нас пленяет И с нами вместе умирает. О бедный юноша!.. Но он В последний час свой ободрен Еще надеждою земною, Что та, которая прямою Ему здесь жизнию была И с ним одной душой жила, От яда ночи сей ужасной Защищена под безопасной, Под царской кровлею отца: Там зной от милого лица Рука невольниц отвевает; Там легкий холод разливает Игриво брызжущий фонтан, И от курильниц, как туман, Восходит амвры пар душистый, Чтоб воздух зараженный в чистый Благоуханьем превратить. Но, ах! конец свой усладить Он тщетной силится надеждой! Под легкою ночной одеждой, С горячей младостью ланит, Уж дева прелести спешит, Как чистый ангел исцеленья, К нему, в приют его мученья. И час его уж наступал, Но близость друга угадал Страдальца взор полузакрытый; Он чувствует: ему ланиты Лобзают огненны уста, Рука горячая слита С его хладеющей рукою, И освежительной струею Язык засохший напоен… Но что ж?.. Несчастный!.. то сквозь сон Одолевающей кончины
