Муж умерщвлен; в многоконном Аргосе он много оставил Сродников ближних и братьев, могучих в народе ахейском; Гибель и мстящую Керу от них опасаяся встретить, Я убежал; меж людей бесприютно скитаться удел мой. Ты ж, умоляю богами, скитальца прими на корабль свой, Иначе будет мне смерть: я преследуем сильно их злобой». Кончил. Ему отвечал рассудительный сын Одиссеев: «Друг, я тебя на корабль мой принять соглашаюсь охотно. Едем; и в доме у нас с гостелюбием будешь ты принят». Так он сказал и, копье медноострое взяв у пришельца, Подле перил корабельных его положил на помосте. Сам же, вступив на корабль, оплывающий темное море, Сел у кормы корабельной, с собою там сесть пригласивши Феоклимена. Гребцы той порой отвязали канаты. Бодрых гребцов возбуждая, велел Телемах им немедля Снасти убрать, и, ему повинуясь, сосновую мачту Подняли разом они и, глубоко в гнездо водрузивши, В нем утвердили ее, а с боков натянули веревки; Белый потом привязали ремнями плетеными парус; Тут светлоокая Зевсова дочь им послала попутный, Зыби эфира пронзающий ветер, чтоб темносоленой Бездною моря корабль их бежал, не встречая преграды. Круны и Халкис они светловодный уже миновали; Солнце тем временем село, и все потемнели дороги. Феу корабль, провожаемый Зевсовым ветром, оставив Сзади, прошел и священную область эпеян Элиду. Острые тут острова Телемах в отдаленье увидел. Плыл он туда, размышляя, погибнет ли там иль спасется. Тою порой Одиссей с свинопасом божественным пищу Ели вечернюю, с ними и все пастухи вечеряли. Свой удовольствовав голод обильно-роскошной едою, Так им сказал Одиссей (он хотел испытать, благосклонно ль Сердце Евмея к нему, пригласит ли его он остаться В хижине с ним иль его отошлет неприязненно в город): «Слушай, мой добрый Евмей, и послушайте все вы; намерен Завтра поутру я в город идти, чтоб сбирать подаянье Там от людей и чтоб вашего хлеба не есть вам в убыток. Дай мне, хозяин, совет и вели, чтоб дорогу мне в город Кто указал. Я по улицам буду бродить, и, конечно, Кто-нибудь даст мне вина иль краюшку мне вынесет хлеба; В дом многославный царя Одиссея пришедши, скажу там Людям, что добрые вести о нем я принес Пенелопе. Также пойду и к ее женихам многобуйным; уж верно Мне, так роскошно пируя, они не откажут в подаче. Я же и сам быть могу им на всякую службу пригоден; Ведать ты должен и выслушай то, что скажу: благодатен Эрмий ко мне был, богов благовестник, который всем смертным Людям успех, красоту и великую славу дарует; Мало найдется таких, кто б со мною поспорил в искусстве Скоро огонь разводить, и сухие дрова для варенья Пищи колоть, и вино подносить, и разрезывать мясо, Словом, во всем, что обязанность низких на службе у знатных». С гневом на то отвечал ты, Евмей, свинопас богоравный: «Стыдно тебе, чужеземец; как мог ты такие дозволить Странные мысли себе? Ты своей головы не жалеешь, В город сбираясь идти к женихам беззаконным, которых Буйство, бесстыдство и хищность дошли до железного неба: Там не тебе, друг, чета им рабы подчиненные служат; Нет! Но проворные, в платьях богатых, в красивых хитонах, Юноши, светлокудрявые, каждый красавец — такие Служат рабы им; и много на гладко-блестящих столах там Хлеба, и мяса, и кубков с вином благовонным. Останься Лучше у нас. Никому ты, конечно, меж нами не будешь В тягость: ни мне, ни товарищам, вместе со мною живущим. После ж, когда возвратится возлюбленный сын Одиссеев, Ты от него и хитон и другую одежду получишь; Будешь им также и в сердцем желанную землю отправлен». Голос возвысив, ему отвечал сын Лаэртов: «Да будешь, Добрый хозяин мой, ты и великому Зевсу-владыке Столь же любезен, как страннику мне, о котором с такою Лаской печешься! Несносно бездомное странствие; тяжкой Мучит заботой во всякое время голодный желудок Бедных, которым бродить суждено по земле без приюта. Здесь я охотно дождусь Телемаха, а ты расскажи мне Все, что о славной в женах Одиссеевой матери знаешь, Все, что с отцом, на пороге оставленном старости, было — Если еще Гелиосовым блеском они веселятся; Или уж нет их, и оба они уж в Аидовом доме?» Сыну Лаэртову так отвечал свинопас богоравный: «Все по порядку тебе расскажу, ничего не скрывая: Жив благородный Лаэрт, но всечасно Зевеса он молит Дома, чтоб душу его он исторгнул из дряхлого тела; Горько он плачет о долго-отсутственном сыне, лишившись Доброй, разумной и сердцем избранной супруги, которой Смерть преждевременно в дряхлость его погрузила: о милом Сыне крушась неутешно и сетуя, с светлою жизнью Рано рассталась она. Да не встретит никто из любимых Мною и мне оказавших любовь столь печальной кончины! Я же, покуда ее сокрушенная жизнь продолжалась, В город к ней часто ходил, чтоб ее навестить, поелику Был я в ребячестве с дочерью доброй царицы, Клименой, Самою младшею между другими, воспитан; я с нею Рос и, почти как она, был любим в их семействе; когда же Мы до желанного возраста младости зрелой достигли, Выдали замуж в Самосе ее, взяв большие подарки. Был награжден я красивой хламидой и новым хитоном, Также для ног получил и сандалии; после царица В поле к стадам отослала меня и со мной дружелюбней Прежнего стала. Но все миновалось. Блаженные боги
