Щедро, однако, успехом прилежный мой труд наградили; Им я кормлюсь, да и добрых людей угощать мне возможно. Но от моей госпожи ничего уж веселого ныне Мне не бывает, ни словом, ни делом, с тех пор как вломились В дом наш грабители: нам же, рабам, иногда так утешно Было б ее навестить, про себя ей все высказать, сведать Все про нее и, за царским столом отобедав, с подачей Весело в поле домой на вседневный свой труд возвратиться». Кончил; ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный: «Чудно! Так в детстве еще ты, Евмей-свипопас, из отчизны В землю далекую был увезен от родителей милых? Все мне теперь расскажи, ничего от меня не скрывая: Город ли тот, населенный обильно людьми, был разрушен, Где твой отец и твоя благородная мать находились, Или, оставшись у стада быков и баранов один, ты Схвачен морским был разбойником; он же тебя здесь и продал Мужу тому, от него дорогую потребовав цену?» — «Друг, — отвечал свинопас богоравный, людей повелитель, — Если ты ведать желаешь, то все расскажу откровенно; Слушай, в молчании сладко-душистым вином утешаясь; Ночи теперь бесконечны, есть время для сна, и довольно Времени будет для нашей радушной беседы; не нужно Рано ложиться в постелю нам: сон неумеренный вреден. Все же другие, кого побуждает желанье, пусть идут Спать, чтоб при первых лучах восходящей денницы на паству В поле, позавтракав дома, с господскими выйти свиньями; Мы на просторе здесь двое, вином и едой веселяся, Память минувших печалей веселым о них разговором В сердце пробудим: о прошлых бедах поминает охотно Муж, испытавший их много и долго бродивший на свете. Я же о том, что желаешь ты знать, расскажу откровенно. Есть (вероятно, ты ведаешь) остров, по имени Сира, Выше Ортигии, где поворот совершает свой солнце; Он необильно людьми населен, но удобен для жизни, Тучен, приволен стадам, виноградом богат и пшеницей: Там никогда не бывает губящего голода; люди Там никакой не страшатся заразы; напротив, когда там Хилая старость объемлет одно поколенье живущих, Лук свой серебряный взяв, Аполлон с Артемидой нисходят Тайно, чтоб тихой стрелой безболезненно смерть посылать им. Два есть на острове города, каждый с своею отдельной Областью: был же владельцем обоих родитель мой Ктесий, Сын Орменонов, бессмертным подобный. Случилось, что в Сиру Прибыли хитрые гости морей, финикийские люди, Мелочи всякой привезши в своем корабле чернобоком. В доме ж отцовом рабыня жила финикийская, станом Стройная, редкой красы, в рукодельях искусная женских. Душу ее обольстить удалось финикийцам коварным: Мыла она, невдали корабля их, белье; тут один с ней Тайно в любви сочетался — любовь же всегда в заблужденье Женщин, и самых невинных своим поведением, вводит. Кто и откуда она, у рабыни спросил обольститель? Дом указав своего господина, она отвечала: „Я уроженица меднобогатого града Сидона; Там мой отец Арибант знаменит был великим богатством; Силой морские разбойники, злые тафийцы схватили Шедшую с поля меня и сюда увезли на продажу Мужу тому, от него дорогую потребовав цену“. Ей отвечая, сказал финикиец, ее обольститель: „Будешь, конечно, ты рада в отчизну свою возвратиться С нами; опять там увидишь и мать и отца в их блестящем Доме: они же, мы ведаем, живы и славны богатством“. Выслушав то, что сказал он, ему отвечала рабыня: „Я бы на все согласилась охотно, когда б, мореходцы, Вы поклялися в отчизну меня отвезти без обиды“. Так отвечала рабыня; и те поклялися; когда же Все поклялися они и клятву свою совершили, К ним обратяся, рабыня крылатое бросила слово: „Будем теперь осторожны; молчите; из вас никоторый Слова не молви со мной, где меня бы ему ни случилось Встретить, на улице ль, подле колодца ль, чтоб кто господину, Нас подсмотрев, на меня не донес: раздраженный, меня он В цепи велит заключить, да и вам приготовит погибель. Скуйте ж язык свой; окончите торг поскорей, и когда вы В путь изготовитесь, нужным запасом корабль нагрузивши, В доме царевом меня обо всем известите немедля; Золота, сколько мне под руки там попадется, возьму я; Будет при том от меня вам еще и особый подарок: Знать вы должны, что смотрю я за сыном царя малолетним; Мальчик смышленый; со мною гулять из дворца он вседневно Ходит; я с ним на корабль ваш приду: за великую цену Этот товар продадите вы людям иного языка“. Так им сказавши, она возвратилась в палаты царевы. Те же, год целый оставшись на острове нашем, прилежно Свой крутобокий корабль нагружали, торгуя, товаром; Но когда изготовился в путь нагруженный корабль их, Ими был вестник о том к финикийской рабыне отправлен; В дом он отца моего дорогое принес ожерелье: Крупный электрон, оправленный в золото с чудным искусством; Тем ожерельем моя благородная мать и рабыни Все любовались; оно по рукам их ходило, и цену Разную все предлагали. А он, по условию, молча Ей головою кивнул и потом на корабль возвратился. Из дому, за руку взявши меня, поспешила со мною Выйти она; проходя же палату, где множеством кубков Стол был уставлен для царских вельмож, приглашенных к обеду (Были в то время они на совете в собранье народном), Три двоеручных сосуда проворно она, их под платьем Скрыв, унесла; я за нею пошел, ничего не размысля.
