неприятную работу, сержант отхлебнул немного виски и поставил на плитку воду для утреннего чая. Однако не успел Арчибальд зажечь конфорку, как в участок ворвалась Иможен. Дверь громко стукнула о стену, а мисс Мак-Картри продолжала двигаться с такой стремительностью, что опрокинула стул, на котором Мак- Клостоу только что аккуратно развесил китель. От удивления Арчибальд забыл вовремя бросить спичку и обжег палец. Сержант выругался и тут же обнаружил, что его форма валяется в пыли на полу. Этого он никак не мог стерпеть и выразился еще резче.
– Решительно, Мак-Клостоу, вы не джентльмен!
Сержант задохнулся от возмущения и временно утратил дар речи. Наконец, еще раз чертыхнувшись, он схватил незваную гостью за руку и поволок к двери. Мисс Мак-Картри отбивалась так решительно, что ей все же удалось вырваться.
– Вы, что, рехнулись, Мак-Клостоу?
– Возможно… Вон отсюда, или я вас стукну!
– И вы посмеете ударить женщину?
– Это вы-то женщина?
Смех сержанта показался Иможен отвратительно грубым.
– Ведьма! Вот кто вы есть! Настоящая ведьма!
– Но, послушайте, Арчи, что я вам сделала?
Наивный цинизм совершенно парализовал Мак-Клостоу. Долго он таращил глаза на мучительницу, соображая, то ли она издевается над ним, то ли и в самом деле не понимает.
– Так вы хотите знать, что я имею против вас?
Сержант собирался перечислить все постигшие его из-за мисс Мак-Картри беды, но быстро убедился в непосильности задачи. Едва начав, он махнул рукой и умолк. В это время вошел констебль, и Мак-Клостоу тут же призвал его в свидетели.
– Слыхали, Тайлер? У этой особы хватило наглости спрашивать, что она мне сделала!
Но констебль упорно не желал принимать сторону одного из противников, а потому в очередной раз попытался примирить реальное положение вещей с дружеской симпатией, которую он питал к дочери покойного капитана Мак-Картри.
– Боюсь, мисс, между вами и сержантом опять возникло какое-то недоразумение…
– Правда? Вы так думаете, Тайлер? А я ничего подобного даже не заметила…
Мак-Клостоу с такой силой шарахнул об пол чайник, что тот разлетелся на тысячи осколков. Иможен и констебль удивленно замолчали. Сержант с трудом опустился в кресло, и Тайлер поспешил на помощь, но его шеф сердито заорал:
– Уведите ее отсюда, Сэмюель! Уведите ее, или случится несчастье!
– И не надейтесь, Мак-Клостоу! Я не уйду, пока вы меня не выслушаете, как того требует ваш долг!
– Мой долг, мисс? В первую очередь, он повелевает мне следить за общественным порядком и предотвращать любые угрозы таковому! А вы только и делаете, что нарушаете порядок!
– Это все?
– Все будет, когда я того захочу! И не вам мне указывать!
– Я пришла вовсе не указывать вам, а подать жалобу!
– Что?
– Вы еще и оглохли, Мак-Клостоу? Я подаю жалобу!
Сержант повернулся к констеблю.
– Слышите, Тайлер? Она хочет подать жалобу! Она смеет жаловаться! Всякого я повидал за свою собачью жизнь, но это уж через край! Подумать только, убили несчастного старика, который, скорее всего, и мухи не обидел! Потом отправили на тот свет девчушку, невинную, как новорожденный агнец… Но эту особу никому не удается пристукнуть! Поверьте мне, Тайлер, убийцы просто разучились работать! Нет, ее не только не убили, хотя это было бы великим облегчением для всего города, куда там! Она еще нахально лезет с жалобами!
Мисс Мак-Картри, кипя от негодования, выпрямилась.
– Я запомню, сержант Мак-Клостоу, что в присутствии своего подчиненного вы изволили выразить сожаление, что меня еще не убили. Но об этом мы поговорим позже. А пока приказываю вам зарегистрировать мою жалобу!
– Она приказывает, Тайлер! Слушайте, мисс, может, я не в курсе, а вам уже отдали мое место?
– Вот что, сержант! В последний раз я при констебле Тайлере заявляю вам, что хочу жаловаться, и если вы откажетесь меня выслушать, подам на вас в суд за должностное преступление и взяточничество!
– Всего-то?
– Я думаю, этого хватит, чтобы навсегда изгнать вас из полиции, где вовсе не нужны продажные и ленивые сержанты, не способные справляться с собственными обязанностями!
– Ну да?
– Да! Потому что, лишая меня возможности подать жалобу, вы изменяете долгу, и ваш отказ можно объяснить лишь тем, что мои обидчики вас подкупили!
– Может, лучше все-таки узнать, на кого мисс Мак-Картри хочет подать жалобу? – робко посоветовал Сэмюель.
– Не лезьте не в свое дело, Тайлер! Ладно, мисс, я вас слушаю… в конце концов, и мне не вредно немного посмеяться!
Иможен рассказала, как кто-то, воспользовавшись ее отсутствием, суриком вывел на садовой ограде оскорбительную надпись.
– Какую мисс?
– Go home, Imogene!
– Ну и что?
– А то, что я хочу подать жалобу за притеснительство и оскорбление личности!
– Не вижу тут ничего оскорбительного. Анонимный автор просто передал вам мнение всего Каллендера. Жаль, что я его не знаю, а то бы с удовольствием пожал руку!
– Насколько я понимаю, вы отказываетесь составить протокол?
– Совершенно верно, мисс.
– Вы свидетель, Тайлер!
Констебль подошел к сержанту.
– Позвольте, сержант… Вы не можете отказать мисс Мак-Картри… Тут и вправду есть ущемление прав, а по закону мы обязаны…
– Лучше уж признайтесь сразу, Тайлер, что вы сообщник этой женщины! Хорошо!… Я готов принять вашу жалобу, мисс Мак-Картри, но не рассчитывайте, что я стану искать человека, по-моему, лишь проявившего гражданское мужество!
– Успокойтесь, сержант, ваша помощь мне вовсе не понадобится!
Во время обхода Тайлер рассказал всем, кто еще не знал или делал вид, что не знает, об оскорблении, нанесенном мисс Мак-Картри, а сам незаметно следил за реакцией собеседников. Зашел он и в «Гордого Горца». Тед Булит выслушал рассказ констебля с нескрываемым возмущением. Оба они согласились, что виновников следует искать среди тех, кто открыто ненавидит Иможен.
– В первую очередь это, конечно, Гарри Лоуден, но я все же не думаю, чтобы мэр осмелился выкинуть такой фортель… Слишком рискованно…
– Но он мог поручить это кому-нибудь другому…
– Опасно… Пожалуй, только с Кейтом Мак-Каллумом Гарри достаточно близок, чтобы попросить о подобной услуге. Но Кейт – человек осторожный.
– А кстати, Тед, ваша жена никуда не ходила вчера вечером?
– Я понял ваш намек, Тайлер. Но нет, она сидела дома, а если бы и вышла, то никогда не посмела бы сделать такую пакость. Маргарет знает, что я могу и шею свернуть…
Войдя в бакалею, констебль застал миссис Фрейзер, миссис Плери и миссис Шарп за оживленным
