— Дон Эстебан, а как он… дон Луис?
— Лучше чем когда бы то ни было!
Ответ явно успокоил Рафаэля.
Труднее всего оказалось уговорить Хорхе Гарсию, а его жена, Кармен, и слушать ничего не хотела. Хорхе совершенно забыл о быках, стал скромным служащим при лечебнице Святого Рафаэля в квартале Чамартин и жил там же вместе с женой, дочерью и сыном. К мысли о возможности воскрешения Луиса Вальдереса Гарсия отнесся с величайшим скепсисом, и мне пришлось долго его убеждать и даже спорить с ним. Но, в конце концов, деньги и тут сделали свое дело. Хорхе и его жена прикинули, что, если все пойдет хорошо, через несколько лет они смогут купить небольшой домик, о котором мечтали со дня свадьбы. Кругленькая жизнерадостная Кармен оказалась великой спорщицей, и не требовалось особой наблюдательности, чтобы сообразить, кто в этом семействе хозяин. Но и ее в конечном счете заставила сдаться сумма страховки.
Я встретился с доном Амадео в «Эль Чикоте», и он вручил мне крупную сумму, необходимую на оформление полисов в фирме, специализировавшейся на страховании тореро.
— Молю Бога, чтобы вы не ошиблись в доне Луисе, — заметил сеньор Рибальта, передавая мне деньги, — иначе скоро мне придется просить подаяние.
Я вполне искренне успокоил его. Мы вместе обсудили, каким журналистам следует поручить организацию рекламы — мы нуждались в ней, чтобы возбудить интерес владельцев арен.
В страховой компании меня приняли, как вельможу — что ж, я оставлял у них несколько тысяч песет и имел право на реверансы.
С сознанием хорошо исполненного долга я вернулся к себе в гостиницу «Флорида» на площади дель Каллао. На следующий день мне предстояло отправиться вечерним поездом в Севилью и Ла Пальма дель Кондадо, откуда шли вести одна лучше другой.
Я уже заканчивал одеваться, когда зазвонил телефон и мне сообщили, что меня был бы счастлив видеть некий Фелипе Марвин. На секунду я остолбенел от изумления. Когда-то я хорошо знал Марвина. Но зачем я ему понадобился в эту минуту? Оставалось только пригласить гостя подняться ко мне в комнату.
Глава третья
Я уже встречался с Фелипе Марвином, поскольку он не пропускал ни одной корриды с участием знаменитостей, чью жизнь страховала компания, на которую он работал. Короче, Фелипе был чем-то вроде частного детектива при страховой компании — той самой, в которую я только что обратился. В его обязанности входили: расследование обстоятельств смерти тореро и защита компании от жуликов.
Ни одна страховка не выплачивалась, пока Марвин не выскажет своего мнения. Чуть старше меня, внешне Фелипе немного напоминал лисицу. «Длинный нос помогает вынюхивать», — говаривал он, подсмеиваясь сам над собой. Впрочем, мне Марвин всегда нравился как человек безусловно порядочный. Многие пытались его подкупить, но так и оставались ни с чем. Зато благодаря Фелипе провалилось немало махинаций со страховкой. Когда-то мы были почти друзьями, поскольку я очень ценил его блестящее знание быков и тореро. Ни разу в жизни я не слышал, чтобы Марвин сказал глупость, более того, взглянув на работу какого-нибудь новильеро, он мог почти безошибочно предсказать его дальнейшую карьеру.
Дверь открылась, и я сразу заметил, что, несмотря на посеребрившиеся виски, Марвин почти не постарел.
— Здравствуйте, дон Эстебан, — улыбкой приветствовал он меня, — счастлив снова вас видеть.
— Я тоже, дон Фелипе… Давненько мы не встречались.
— С тех пор как вы оставили Мадрид…
Я предложил Марвину сесть и налил мансанилы. Мы выпили за прошлое.
— А знаете, дон Эстебан, я все еще досадую на вас, хоть и много воды утекло…
— Не может быть! Почему же?
— Покинув арену, вы лишили Испанию великого матадора!
— Кто знает, дон Фелипе?
— Я, дон Эстебан, да и вы, наверняка, тоже. Ваш уход принес огромное разочарование всем истинным ценителям, тем, кто не попадается на все эти новомодные штучки, где форсу больше, чем таланта.
— Ба! В любом случае сейчас бы я уже расстался с ареной.
— Почему? Я недавно узнал, что Луис Вальдерес решил снова выступать, а он не намного моложе вас, если вы не ровесники.
— Луис всегда обладал достоинствами, которых я лишен, дон Фелипе.
— Позвольте не согласиться с вами. Он умел пустить пыль в глаза, но не требовалось особой проницательности, чтобы понять, как мало под этим внешним блеском настоящего… Впрочем, конец карьеры был довольно жалок. Прошу вас, простите меня, если я задел ваши дружеские чувства.
— Луис пережил трудный период, тут я согласен с вами, но такие вещи забываются…
— Очевидно, раз он задумал вернуться…
Мы оба замолчали, не зная, как продолжить разговор. Почему он так настойчиво расспрашивает о Луисе?
— Вы, наверное, знаете, дон Эстебан, что я по-прежнему служу в страховой фирме?
— Да, действительно.
— Так вот, прежде чем подписать новый полис, его обязательно показывают мне. Таким образом я и познакомился с документами, касающимися двух давным-давно покинувших арену бандерильеро и одного основательно забытого пикадора. Признаться, меня это очень изумило, но тут я вспомнил, что по Мадриду бродят смутные слухи о возможном возвращении на арену Вальдереса. Ведь, если память мне не изменяет, все трое входили в куадрилью Вальдереса?
— Совершенно верно.
— Но почему же тогда не оформлена страховка на самого дона Луиса? Или вы обратились в другую фирму?
— Ничего подобного. Просто Луис достаточно обеспечен, чтобы рисковать. Его жене нужда не грозит, тем более что у них нет детей…
— Понимаю. Так это вы организуете его возвращение, дон Эстебан?
— Ничуть. Я лишь посредник и займу свое прежнее место подле Луиса.
— А не будет с моей стороны бестактностью спросить, кто финансирует эту операцию?
— Амадео Рибальта, человек, сочетающий страсть к быкам и азарт игрока. Надеется сорвать крупный куш. Думаю, Рибальта заставит Луиса подписать драконовские контракты, но, как я вам уже говорил, Вальдерес — человек состоятельный и заботится только о славе.
— Ему крупно повезло. Не хотел бы злоупотреблять вашим терпением, дон Эстебан, но скажите: к чему выбирать таких… поседевших на арене помощников?
— Луису, по крайней мере в первое время, необходимо чувствовать себя уверенно, и тут помощь прежних соратников просто бесценна. Тем более что эти люди, которым не слишком повезло в жизни, вложат в дело всю свою душу.
— Понимаю. Но страховка на такую крупную сумму потребует весьма солидных взносов. Вам не кажется, что этс изрядно урежет прибыли сеньора Рибальты?
— У бандерильеро и пикадора есть жены, а у некоторых и дети. Без крупной страховки их не удалось бы уговорить. Когда они снова почувствуют вкус к корриде и смогут выступать, как во времена былой славы, я уверен, дон Амадео попытается сократить взносы.
— Отлично. Если бы в этом деле не участвовали вы, дон Эстебан, у меня возникли бы серьезные сомнения, но ваше участие гарантирует, что тут все честно. Стало быть, я скажу своим работодателям, что согласен. И когда же собирается ре-дебютировать бывший Валенсийский Чаровник?
— В июне во Франции.
