– Если я вам отвечу положительно,– вы рассердитесь. Если я скажу нет, вы будете довольны, но тогда это не будет отвечать действительности.
– Скажите правду…
– Я провела прекрасный вечер. Это действительно так. Пьер – хороший друг, и у него доброе сердце. Я его расспросила о вашем разговоре с мадам Вальер, и он сказал, что страховой полис моего отца уже давно ни для кого не секрет.
– И вас это не удивило?
– А почему, собственно, это должно меня удивить, месье комиссар? Разве богатая девушка не может выйти замуж за небогатого парня?
– Конечно, может, если, конечно, он заслуживает эту любовь.
– Ничто не дает вам права, месье комиссар, думать о Пьере по-другому. Когда мы с ним поженимся…
– Когда вы поженитесь, мне будет безразлично, как вы будете жить.
На другом конце провода я услышал смешок.
– По крайней мере, вы откровенны.
– Вам это неприятно?
– Вовсе нет, месье комиссар, я даже могу вам это доказать.
– Весь во внимании…
– С самого утра Пьер с родителями уехал, чтобы присмотреть дом, который они хотят купить для месье и мадам Вальер. Вы ведь знаете, что родители Пьера продали свое дело.
– Да, я в курсе.
– Итак, месье комиссар, сегодня я одна, и если… вы захотите пригласить меня на обед, думаю, что не откажусь.
– Замечательно… Встретимся перед лицеем?
– Хорошо, тогда через час у лицея?
Мы прекрасно пообедали в Сен-Жене-Малифо в ресторане Монмартен. Мишель была весела, меня это радовало, и никак не хотелось верить в то, что эта обаятельная девушка помолвлена с другим. После обеда мы на машине поехали в Труа-Круа, где решили прогуляться по лесу. Присутствие Мишель рядом делало меня таким счастливым, что мне не хотелось даже разговаривать. Разговор начала она сама:
– Вам кажется странным мое поведение, не правда ли?
– Я стараюсь не задаваться этим вопросом,– просто мне с вами хорошо.
– Нам нужно прекратить встречи, Шарль.
Она меня опять звала по имени, как на прогулке в Ля Жасери.
– Почему?
– Потому, что я помолвлена.
– Ну и что?
– Если бы я была помолвлена с вами, Шарль, вам бы понравилось, если бы я проводила вечер с кем- то другим?
– Конечно, нет.
– Тогда…
Мы остановились на обочине дороги, ведущей к Сен-Соверан-Рю.
– Послушайте, Мишель, я не могу поверить, что вы любите Пьера настолько, чтобы выйти за него замуж.
– Не будем говорить об этом, Шарль. Это бесполезный и болезненный разговор. Но поверьте, что я не могу отвернуться от него.
– И это говорите вы!
– У меня тоже есть определенные моральные обязательства.
– Но, в конце концов, не станете же вы портить себе жизнь из-за угрызений совести, пусть даже в чем-то справедливых?
– Я вовсе не собираюсь этого делать.
Мы немного помолчали, и я, взяв себя в руки, произнес другим, спокойным, тоном:
– Мишель, вы могли бы дать мне одно обещание?
– В чем оно будет заключаться?
– Я прошу вас не выходить замуж прежде, чем я разберусь с делом об убийстве ваших родителей.
Она посмотрела на меня с подозрением.
– Какая связь между моей свадьбой и вашим расследованием?
– Я не хотел бы вам этого говорить, Мишель, но если вы сами спрашиваете,– пожалуйста: я считаю, что родители Пьера прямо или косвенно замешаны в убийстве месье и мадам Ардекур.
Она прошептала:
– Вы поступаете бесчестно, месье комиссар.
Я сделал вид, что не расслышал.
– Нам стало известно, что Вальеры выплатили огромные долги, тогда как до смерти ваших родителей у них денег не было.
Она скорей вскрикнула, чем сказала:
– Они же продали свое дело!
– Но продали за сумму, которая не покрывает и половины долгов. Кроме того, сейчас они собираются купить дом,– вы сами мне об этом сказали утром. Отсюда следует вопрос: на какие деньги?
– Не знаю. Но все, что вы рассказываете – отвратительно! Вы хотите вбить клин между мной и Пьером! Так вот, я не желаю вас слушать! Прошу вас только об одном: отвезите меня поскорей в Сент- Этьен, и я больше не хочу вас видеть! Вы мне отвратительны!
Мы доехали до Сент-Этьена, не проронив ни слова. Мишель сидела с каменным лицом и неподвижным взглядом. Мне было очень тяжело… Когда я остановил машину перед мужским лицеем, моя спутница вышла:
– Месье комиссар, я сожалею, что познакомилась с вами, и надеюсь никогда больше вас не встречать.
– Мне очень хотелось бы, чтобы ваши надежды сбылись, мадмуазель, но вряд ли это возможно.
Я лежал на кровати, погрузившись в мрачные размышления о том, сколь часто влюбленные женщины бывают глупы, а умные мужчины – невезучи. Мишель вела себя по меньшей мере неумно, и именно это я никак не мог ей простить. И все же, насколько мне было безразлично то, что Пьер Вальер мог попасть в неприятную историю из-за своих родителей, настолько же мне не хотелось, чтобы это коснулось Мишель. Пресытившись этими глубокими мыслями, в которых переплетались мой собственный интерес и служебный долг, я с некоторым облегчением отправился ужинать. Остаток времени ушел на кино. Выйдя оттуда, я заглянул в один из многочисленных в Сент-Этьене ночных баров и, в результате, оказался у дома, где жил, только к трем часам ночи. Когда я закрыл за собой дверь парадного, то обнаружил, что реле света было сломано. Я не курю, и поэтому у меня не оказалось при себе спичек. Взявшись за перила, я стал подниматься в сплошной темноте. Вдруг мне почудилось чье-то дыхание. Я остановился, прислушался, но больше ничего не услышал. И все же меня не покидало чувство, что кто-то находится рядом. Вполголоса я спросил:
– Кто здесь?
Никто не ответил, и я опять стал подниматься вверх. На своей лестничной площадке я обождал еще несколько секунд, прежде чем вставить ключ в замок. Я уже почти открыл дверь, как вдруг почувствовал движение воздуха и услышал тонкий запах женских духов. Скорей от удивления, чем от страха, я еще раз спросил:
