что именно он убил светлого бога Аллона, для остальных – то, что два демона, которые сейчас крушат друг друга, и черная волчица были у него в слугах! Пока он затаился, а может быть, уже подтягивает вожжи этой войны к себе.
– Чего же он хочет? – прошептал Фарг.
– Не знаю, – понурился Чаргос. – Пока не знаю. Другой вопрос: что он может? Если то оружие, которым был пронзен алтарь в логове Валгаса, окажется в его власти, этот враг будет способен уничтожить и Эл- Лиа!
– Разве он безумен? – спросила Смегла.
– Скорее всего, да, – ответил Матес.
– Подождите! – вскочил полноватый Сереграст. – Если даже армия отправляется на верную гибель, это не повод вместо стяга подвешивать на копья собственное вымаранное нижнее белье! Есть хоть какие-то хорошие новости?
– Есть! – бодро ответил Чаргос. – Хотя они напоминают не надежду на лучший исход, а всего лишь ее тень.
– Тень надежды лучше, чем тень смерти! – произнес Едрис.
– Хорошо. – Чаргос задумался. – С чего бы начать? Пока еще враг не ушел из Дары, он заперт горами и Ингом. Для того чтобы сразиться с ним, нам не придется идти слишком далеко.
– Близкая смерть ничем не лучше отсроченной смерти, – заметил Ормин.
– Зато близкая победа желательней дальней, – отрезал валли. – Хозяйка Вечного леса, которую недалекие элбаны кличут ведьмой проклятого леса, хотя никакого зла никому она первой не причиняла, вновь обрела силу. От нее помощь будет.
– Древки для стрел? – нахмурился Бокраст.
– Важнее, – оборвал недовольного нари Чаргос. – Не все я могу рассказать, но повторяю, помощь будет. Среди хороших вестей я числю и победу над врагом в Эйд-Мере! А ведь еще недавно кто-то считал серых воинов непобедимыми? Даже магия им не помогла!
Слушатели довольно зашевелились.
– Теперь же о более важном, – продолжил Чаргос. – Повторюсь: пылающие врата погашены, и новых сил властитель Ари-Гарда не получит. Да, ему вполне достаточно и старых, да, он успел загубить на пылающих вратах лиги невинных элбанов, но теперь он приперт к стене.
– Змееголов, припертый к скале, во много раз опаснее обычного змееголова, – заметил Ормин.
– Демон опаснее любого змееголова, – усмехнулся Чаргос. – Однако я не закончил с хорошими новостями. Там, в логове врага, действуют наши братья. Рискуя жизнями, они подбираются к демону. Среди них князь освобожденной страны из-за арки. Простым воином он ушел в ряды серых, чтобы постараться остановить бойню.
– Уж не думает ли он, что его подданным будут прощены все эти бесчинства? – крикнул Сереграст.
– Хорошо, что этот вопрос задал ты, – строго сказал Чаргос. – Надеюсь, что будут. Но только тем, кто, выйдя из-под власти демона, придет в себя и поймет, что он натворил!
– Это все хорошие новости? – замогильным голосом спросил Ормин.
– Конечно нет. – Валли постарался улыбнуться. – Вот Фарг знает, я думаю, как нужно преподносить новости. Самое вкусное подается на десерт. Короли Салмии собрали большую армию, даже император послал пять своих лучших легионов ему в помощь. Конечно, этого недостаточно, чтобы победить войско демона живой силой, но достаточно, чтобы тень надежды подсказала, где искать саму надежду. Думаю, армии Матеса нужно соединиться с салмами.
– Эл всемогущий! – воскликнул Ормин. – Я уж думал, что не дождусь ни единого слова, которое могло бы согреть мое сердце. Как нам соединиться с салмами, куда двигать армию?
– Подожди немного, – улыбнулся Чаргос. – Судьба Эл-Лиа решится уже этой осенью, я уверен. А что касается армии, скоро мы все узнаем. По крайней мере, завтра я с друзьями собираюсь идти к салмам. Месяц назад я уже был в деррских лесах и скажу одно: надеяться есть на что! Ждите хороших вестей.
Совет закончился уже за полночь. Чаргос всего мгновение раздумывал, где ему остаться ночевать. Райба взяла их с Даном за руки и попросила:
– Пойдемте ко мне. Я боюсь собственного дома. Боюсь оставаться одна.
Башня Вадлина стояла недалеко от лавки Ноба. На месте дома Вика Скиндла горел костер, шестеро бойких банги расчищали от груд камня уходящие в подвал ступени. Райба сняла со шнурка ключ, отомкнула похожий на глиняную чашу с ручкой замок и вошла внутрь. Странно, но жилище помощника нари-кузнеца не подверглось разграблению. Или жители Эйд-Мера даже в приступе безумия помнили, что Вадлин небогат, или соседство с таинственным магом призывало к осторожности. А скорее всего, уже то, что стояла неказистая башенка прямо на перекрестке, на видном месте, как-то уберегло ее от внимания мародеров. Райба развела огонь в закопченном очаге, схватила кувшин и выскочила к уличному источнику. Дан закрутил головой, окидывая взглядом балки из потемневшего дерева, убегающую на второй этаж кованую лестницу, широкий стол, скамьи, мешковину под ногами. Кто может знать, сколько еще раз придется ему войти в этот дом?
– Мысли, которые приходят словно бы ниоткуда, на самом деле могут оказаться эхом твоей собственной судьбы, – сказал Чаргос, зажигая масляную лампу.
– Вот и вода, – Райба хлопнула дверью, – сейчас приготовлю ктар по рецепту отца, вы такого еще не пробовали, а потом будем отдыхать. На втором этаже достаточно лежаков, у нас часто останавливались друзья Вадлина. Что это ты покраснел, Дан? Обо мне говорили? Да?
Дан что-то пробормотал и смущенно присел в углу. Чаргос принялся о чем-то беседовать с Райбой, расспрашивать ее о висящих на стенах разбитых щитах и зазубренных мечах, а Дан смотрел на вздернутый носик девчонки и постепенно отдавался сну.
Проснулся он от прикосновения Райбы. Поняв, что, сонного, его отнесли наверх, парень покраснел еще гуще, чем перед сном, и кубарем слетел с лестницы. Дверь была открыта, на улице стояла утренняя утомленная тишина, словно город не верил, что Алателю удастся растопить небесную серость, и покорно ждал своей участи. Дан скинул рубаху, огляделся, чтобы отыскать уличный источник, но Райба уже ждала его. Она подняла кувшин, и парню только и осталось, что подставить спину и принять на нее, на шею, затылок и плечи холодные струи. Так же как принимал подобные струи его отец, когда мать выгоняла ранним утром Дана из теплой постели к крыльцу их дома в Лингере. Откуда-то появилось мягкое полотенце, запах вчерашнего ктара смешался с утренним, и, когда по узкой улочке разнеслось дружное цоканье копыт, Дан наконец понял, что такое счастье.
– Медальон Даргона у тебя? – строго спросил Чаргос, выводя из-за угла трех кьердских лошадок, навьюченных мешками и прутяными корзинками.
– Конечно, – хлопнул себя Дан по груди, где спутались шнурками медальон Даргона, камень ари и аптекарский камень Лукуса.
– Тогда поспешим, – твердо сказал валли. – Разведчики Матеса говорят, что серых близ северной цитадели не видно, но испытывать судьбу не стоит. Чем скорее мы отойдем от Эйд-Мера, тем лучше!
Сборы были недолгими. Райба залила огонь в очаге, вернула на место замок, и башня Вадлина вновь застыла в терпеливом ожидании хозяйки. В корзинках щебетали, как сказал Чаргос, «почтовые птицы». Лошади отнеслись к седокам с молчаливым и терпеливым почтением. Опустевший город с утра казался всего лишь чуть более сонным, чем обычно. Только дозоры, в которых одновременно мелькали и нари, и ари, и люди, нарушали его тишину. Огороды в северной части города оказались заброшены. Друзья пересекли речку, и тут только Дан понял, что так закололо его в сердце при виде узкой долины. Не осталось ни одного ланда! Только горы выкорчеванных пней древних гигантов лежали вдоль дороги. А на их месте поднимались молоденькие деревца.
– Фардос! – позвал Чаргос согнувшегося над одним из саженцев элбана.
– Ясного дня, – послышался знакомый голос, и Дан узнал проводника в Вечный лес.
– И тебе ясного дня, – ответил валли. – Как продвигается дело?
Фардос весело подмигнул Дану, поклонился Райбе и довольно вздохнул:
– Все ланды принялись, нашлось место и для смарага, только ведь магией саженцы торопить нельзя. Деревья, что охраняют покой вольного города, должны вырасти сами. Думаю, что через пару вармов лет они почти сравняются с прошлыми.
