оттуда.
– Сколько предосторожностей! – заметил Ромео, проводив ее глазами. – Как, по-твоему, что это может означать, Анджело?
Дворецкий пожал плечами – что он мог ответить?
Стив Мерси явно обрадовался гостям. Жил он очень скромно и, предоставив Тарчинини с Анджело стулья, сам уселся на краешек кровати. Ромео, все еще под впечатлением от странного визита сюда Джанет Паркер, невольно заговорил без прежней теплоты в голосе:
– После освобождения полицейские вам не особенно докучали?
– Нет. Во всяком случае, пока я их даже не видел. Знаю лишь, что кто-то приходил проверить, правильно ли я назвал адрес. Наверняка боятся, как бы я не удрал.
– Надеюсь, вы не собираетесь сделать такую глупость?
– Конечно, нет.
– И каковы ваши дальнейшие планы?
– Честно говоря, пока я об этом не думал.
– Разумнее всего было бы устроиться на работу, верно?
– Само собой, но кто захочет взять на службу подозреваемого в убийстве?
– Кое-кто уже подыскивает место… Вы не так одиноки, как вам кажется.
– Да, и я знаю, что всем этим обязан вам!
– Так вы продолжаете утверждать, что в баре к вам подошел незнакомец и представился секретарем Паркера?
– Да.
– В случае чего вы сможете его узнать?
– Не уверен… Уже стемнело, а парень надвинул на глаза шляпу.
– Досадно… А кто-нибудь вас уже навещал после освобождения?
Молодой человек чуть заметно запнулся.
– Н… нет, никто.
Спускаясь по лестнице, Ромео ломал голову, зачем Стиву Мерси понадобилось лгать.
В комнате Тарчинини поджидал Сайрус.
– Ну что, вы очень гордитесь собой, а? – тут же набросился он на тестя.
– А что?
– Я имею в виду скандальную сцену, которую вы устроили за обедом! Моя мать слегла, а отец заперся у себя в кабинете. Как вы могли учинить такой дебош?
– Ma que! Разве я виноват, что Черити плохо переносит «Кьянти»?
– А зачем вы ее поили?
– Хотел показать, что на свете существует не только кока-кола.
– Это было нечестно!
– Экспортеры итальянских вин вряд ли согласились бы с вашим мнением.
– Из-за вас теперь все пойдет не так, как прежде!
– И вы еще жалуетесь? Но, бедный мой Сайрус, вы же все живете в тюрьме! Патриция это поняла, а теперь, благодаря «Кьянти», и Черити – тоже. И где тут зло? Если бы ваш отец и мать пили вино, возможно, и они стали бы похожи на людей!
– Я запрещаю вам…
– Ma que! Сайрус, вы ведь отлично знаете, что я прав! Вспомните только, каким вы приехали в Верону!
– Дело вовсе не в том…
– Наоборот! Именно в этом и дело! Почему вы не хотите, чтобы ваши родители пережили такую же метаморфозу? Чтобы они поняли наконец, в чем смысл жизни, и стали счастливы?
– Но они и так счастливы!
Ромео добродушно поглядел на зятя.
– Врать – нехорошо, Сайрус… – вкрадчиво заметил он.
Лекок, видимо, борясь с собой, пытался удержаться на прежних позициях, но в конце концов сдался.
– Может, вы и правы… Но попробуйте стать на мое место! Все единодушно вас ненавидят, и каждый только и мечтает поскорее отправить ко всем чертям! А больше всех – Карлсон.
– Потому что я отнял у него добычу?
– Поверьте мне, тесть, вы ошибаетесь. Вы слишком привыкли становиться на сторону бедных против богатых, но на сей раз природная доброта ввела вас в заблуждение. Мерси виновен!
– Зачем ему было убивать Паркера?
– Порой преступления совершаются без особых причин.
– Чувствительные юноши вроде Стива не убивают просто так!
Сайрус с раздражением покачал головой.
– Ох, уж эти ваши вечные любовные истории!
– Странно, что я, старик, верю в любовь и считаю ее движущей силой всех человеческих поступков, а вы, молодой человек, это отрицаете!
– Как бы я хотел убедить вас, что в Бостоне совсем иные ценности, нежели в Вероне.
– Ma que! Люди везде одинаковы!
– По-моему, на сей раз это вы ведете себя как юнец!… Но, так или иначе, никто не понимает вашего поведения. В нем усматривают лишь желание навредить и унизить нашу полицию. А она этого ни в коей мере не заслуживает! Почему вы внесли залог за Мерси?
– Потому что уверен в его невиновности.
– Больше всего меня смущает то, что у вас не могло быть такой крупной суммы. Кто же согласился дать вам столько денег?
– Я не могу назвать вам имя.
– Эта таинственность меня тревожит.
– Почему?
– Я опасаюсь, что, сами о том не подозревая, вы стали игрушкой в чьих-то руках… И этот человек очень заинтересован в том, чтобы мы никогда не узнали ни кто убил Джереми Паркера, ни почему.
– Не морочьте себе голову, Сайрус… Я не стану открывать вам тайну лишь для того, чтобы показать, насколько вы заблуждаетесь. Кстати, мне понадобятся кое-какие сведения. Могу я от вашего имени обратиться за ними к капитану Нортону?
ГЛАВА V
Имя зятя снова послужило Тарчинини пропуском, и он узнал от Нортона все, что его интересовало. Капитан ненавидел этого самонадеянного коротышку и считал его поведение просто смешным. Как любой средний американец, Нортон обладал солидным здравым смыслом и наивно верил, что его цивилизация во всем превосходит остальные, а потому поступки Ромео рисовались ему как злонамеренные попытки подорвать надежность привычных и удобных догм, иными словами, просто ересь. Уверения итальянца, что он хочет восстановить справедливость, Нортон про себя называл чистой воды надувательством. Нечего выдавать за оригинальную мысль то, чего в глубине души хочет каждый! Полицейский считал себя верным и преданным слугой закона и не мог допустить, чтобы какой-то иностранец смел утверждать обратное. Раз он, Нортон, может привести четкое, ясное и логичное объяснение убийства, значит, Стив Мерси виновен, и нечего создавать дурацкие сложности. Все равно это ни к чему не приведет. В действиях Тарчинини он видел лишь желание придать себе весу за счет бостонской полиции. И, чтобы успокоиться, Нортон
