и как.
— Ну давай, я только за, — сказал Сергей, припарковывая машину на небольшой площадке у обрыва.
Катя посмотрела назад. Игорь с Кирой по-прежнему крепко спали.
— Кто нас будет фотографировать? — спросила она Сергея.
— Игорь, разумеется, — ответил Сергей. — Сейчас разбудим. Хотя это, конечно, чревато. Игорь не любит, когда его резко будят.
— А как он любит?
— Когда его будят поцелуем в ушко.
— Ой, — испугалась Катя. — Ты его вообще часто в ушко целовал?
— Ни разу, — твердо ответил Сергей. — Даже когда мы в студенчестве спали на одной постели. Впрочем, на той же постели спали еще две девушки, но это мы были молодые, горячие и беспостельные.
— Все это очень мило, — сказала Катя, — но я так и не поняла, кто должен его целовать в ушко.
— Обойдется, — твердо сказал Сергей, повернулся назад и нежным голосом прогугукал:
— Просыпон. Просыпон. Игоречек, просыпон.
— Я тебе сейчас дам просыпон, — пробормотал Игорь, не открывая глаз. — Что за дела вообще? Спи давай.
— Ну Игги, ну проснись, — заканючил Сергей.
— Кирик, — пробормотал Игорь, — а ты куда смотришь? Меня тут будят злые люди. Надо с ними что-то сделать.
— Аф, аф, — смешно пролаяла Кира, также не открывая глаз.
Тут Сергей решил прибегнуть к радикальному средству и коротко бибикнул гудком машины.
Игорь мгновенно раскрыл глаза. Взгляд его был тяжел и не предвещал ничего хорошего ни Сергею, ни гудку, ни автомобилю, ни всему живому в радиусе километра вокруг.
— Игорь, это я попросила, — быстро сказала Катя. — Серега тебя будить не хотел.
— А ты чего хотела? — мрачно сказал Игорь, прижимая к себе Киру.
— Мы хотели сфотографироваться у океана, — объяснила Катя. — Смотри — распогодилось, а тут еще площадочка подвернулась. Самое милое дело.
— Фотографироваться, — горько сказал Игорь. — Вдвоем. На фоне природы. Какая пошлятина! Ладно бы еще хотели просто сфотографировать красивый кусочек океана — за это я бы даже, наверное, простил такую жестокую побудку.
— На черта мне фотка океана? — спросила Катя. — Игорь, мне грустно тебе это рассказывать, но Америку всякие океаны омывают со всех сторон. Так что у меня его фоток — хоть залейся.
— Да уж, особенно твою Миннесоту они омывают, — не удержался Игорь. — Аж пять штук.
— Миннесоту они не омывают, — согласилась Катя, — но фотографий у меня все равно полно. Потом, на океан я предпочитаю любоваться вживую.
— А на Серегу — на фотографиях? — полюбопытствовал Игорь.
— Ты был прав, — сказала Катя Сергею. — Этого гада надо было будить только поцелуем в ушко. Или огнеметом.
— Правильно, поцелуем в ушко, только так, — согласился Игорь.
Кира открыла глаза и поцеловала Игоря в ушко.
— Вот, — удовлетворенно сказал тот. — Вот именно так и только так меня надо будить. Учитесь все.
— Обойдешься, — хором ответили Катя с Сергеем.
— Ладно, — потянулся Игорь. — Раз вы меня все равно разбудили, пошли к океану — будете нас с Кирой фотографировать. Я хочу, чтобы у нас была фотография на фоне океана.
— Ничего себе, — возмутилась Катя. — Сам же только что говорил, что фотографироваться вдвоем на фоне чего-то там — это пошло.
— Да как ты можешь сравнивать? — удивился Игорь. — Одно дело — когда вы с Серегой своими физиономиями портите пейзаж. А другое — когда мое мужественное лицо запечатлевают для истории. Разницу не ощущаешь?
— Понесло коня на скачки, — сказал Сергей, вылезая из машины. — Я-то все думаю — что-то давно Игоречка на манию величия не пробивало. Прям даже стал как-то волноваться.
— Да и я думаю — что-то давно меня на объективную оценку моей личности в истории не пробивало, — согласился Игорь, также выползая наружу. — Небось, думаю, Серега волнуется.
— Судя по всему, — заметила Катя, увлекая Сергея к краю площадки, — поводов для волнений уже нет, так что пускай Игорь в наказание теперь нас и фотографирует.
— Да запросто, — согласился Игорь, нажимая на фотоаппарате кнопку включения. — Только чего вы так скучно встали-то? Как можно снимать, когда вы торчите дубы дубами?
— А что ты предлагаешь? — спросил Сергей.
— Ну, сделайте какую-нибудь инсталляцию, — предложил Игорь. — Пускай, например, Катя типа как падает с обрыва, а ты ее типа как ловишь. Вот это уже эффектно, это уже будет что вспомнить. Если ты ее, конечно, все-таки поймаешь.
— Ты снимай давай, — невозмутимо сказал Сергей. — Надоело уже тут торчать.
Игорь сделал пару кадров, посмотрел их на дисплее аппарата и скривился.
— Ну, — сказал он, — я же говорил. Скукотища. Ладно, давайте нас теперь снимайте.
Игорь отдал фотоаппарат Сергею, подвел Киру к обрыву, обнял ее — и они застыли практически в точно такой же позе, как и предыдущая парочка.
— И где обещанная инсталляция? — поинтересовался Сергей, фотографируя. — Почему никто не падает с обрыва?
— А нам и без обрыва есть что вспомнить, — нагло ответил Игорь, слегка меняя позу.
После сеанса фотографирования Игорь сел за руль, и машина покатила дальше по первому хайвею.
Ехали они так до вечера, остановившись в дороге только один раз, чтобы перекусить.
Где-то к десяти, когда уже стало темнеть, поток машин на шоссе заметно изменился. Все чаще и чаще стали попадаться навороченные спортивные тачки, которые с легкостью обгоняли их «Монтеро» и быстро скрывались в серой дали.
— А чего это они так несутся-то? — недоуменно спросил Игорь. — Мы тут, можно сказать, четко соблюдаем скоростной режим, а эти ездят как хотят. Нужно срочно настучать в полис.
— Фи, — скривился Сергей. — Стучать — это подло.
— Смотря кому стучать и на что, — ответил Игорь. — Одно дело — выдавать оппозиционеров кровавому режиму. А другое — сообщать полиции о том, что кто-то нагло нарушает закон. Мне с этой точки зрения местный подход вполне нравится. Кинул бычок из окна машины — тут же на тебя настучал ближайший очевидец. Больше кидать не будешь. Видел, как тут чисто?
— Все равно, — продолжал упорствовать Сергей. — Стучать — нехорошо.
— Предположим, — согласился Игорь. — Тогда сравни их и нас. У нас правила никто не соблюдает, на улицах грязища, зато типа как никто не стучит. Хотя стучат, разумеется. Только по более крупным поводам. Вот что ты выберешь? Наш беспредел и грязищу или местный вариант?
— Местный выглядит хорошо, — согласился Сергей. — Да и ездить здесь — одно удовольствие. Такое ощущение, что ни одного больного на всю голову за рулем нет, а у нас — каждый второй.
— Я бы сказал — каждые четверо из пяти, — поправил Игорь.
— Но покупать это ценой стука — нет, я не готов сказать, что с этим согласен, — продолжил Сергей.
— Ну и дурак, — разозлился Игорь. — А я готов. Я хочу, чтобы было чисто и чтобы все соблюдали правила.
— Кто бы говорил, — фыркнул Сергей. — А то я с тобой по Москве не ездил. Ты правила постоянно нарушаешь.
— Потому что Москва, — объяснил Игорь. — У нас правила все нарушают. Не нарушают их только
