— Я не должен вам объяснять наши указания, — Великий Мастер казался слегка раздраженным, — но, поскольку лично я к вам хорошо отношусь, то все же дам некоторые разъяснения. Возможно, это даже поможет вам в работе. Петерсон — потенциальный адепт, или, как мы говорим — 'потенциал', причем очень сильный. Сейчас его арестовали власти, и он находится в Матросской Тишине по обвинению в убийстве. Неясно — виноват он, тут ошибка, или его кто-то подставил. Виноват он или не виноват — вы в любом случае должны его официально оправдать. Мы, конечно, можем вытащить его и так, но нам он нужен 'чистым' и на своем месте, кроме того, нужна полная ясность в отношении него. Мы уже его проверили, но так ничего и не определили.
— Почему? Просмотрите ему память — и дело с концом.
— Вот тут-то все и не так просто. Почти все потенциальные адепты практически с рождения уже обладают рядом способностей, хотя и не могут правильно ими управлять и разумно контролировать. Вспомните себя до инициализации. Ну как, вспомнили? Так вот, у этого человека есть способность неосознанно закрывать от всех свои мысли.
— Ого! Я, помнится, очень долго и трудно училась ставить 'Зеркало'.
— Правильно, довольно сложный прием. Но у Петерсона получается само собой. Кроме этого, он владеет еще какими-то способностями, которые даже нам не до конца ясны.
— А разве такое возможно? — удивилась я.
— Конечно. Потенциальные адепты бывают весьма сильны, а иногда и опасны. Опасны, чаще всего, для себя, но нередко они приносили людям много горя. Религиозные войны, вспышки фанатизма, погромы, репрессии. Опасны такие индивидуумы и для нашего Братства.
— А чем такие недоделанные адепты опасны для Братства? Они что, перед заключением Договора могли сделать что-то лишнее, или могли рассказать о нас людям?
— Почему 'могли'? История знала множество эпизодов, когда людям было хорошо о нас известно. Нас по-другому называли, нас видели в другом свете и в иных тонах, но сути дела это не меняет. О нас знали и нас боялись. Нас преследовали и убивали.
— Как люди могут преследовать и убивать адептов? — не поняла я. — Ведь за нами Сила!
— На самом деле мы уязвимы. Очень уязвимы. Мы уязвимы не только для предателей из нашей среды, но и для людей. Самых обычных людей — прохожих с улицы, властей, озверелых фанатиков, толпы.
— Это как? — удивилась я.
— Очень просто. Ну, давайте вспомним. Москва, вечер, поздняя осень и уже темно. Молодую и привлекательную женщину преследует банда пьяных подростков. Помните?
— Конечно.
— Что вы сделали с десятком юнцов?
— Я измолотила этих подонков в хлам. Вернее, натравила их друг на друга, и они сделали все сами. Потом я еще добавила пару штрихов в уже готовую картину.
— В результате — двое погибли, трое остались на всю жизнь калеками, а остальные долго лечились. Один — лечится до сих пор. Хотите более подробно?
— Нет, не хочу, — я скривила рожу. — И что с того?
— Ничего. Просто вспомните, как вы себя чувствовали после этого?
— Как половая тряпка — я была тогда совсем без сил.
— А если бы за этой бандой последовала другая? А за той третья?
— Тогда… тогда мне пришлось бы плохо… Но в ту пору я только недавно стала собой, еще училась, только осваивала необходимые приемы и знания, я была неофитом.
— Вы уже достаточно владели Силой. Но не в том суть. Для любого мощного экстрасенсорного воздействия адепту требуется очень много энергии. Потом он должен восстановить свои силы, а если он не успевает ничего сделать, то оказывается полностью во власти своих врагов. На время вы теряете свои возможности, абсолютно бессильны и уязвимы. Врагам только и остается, что не дать вам времени для восстановления, и всего-то дел.
— Но тогда выходит, что эти враги, не обладая сами никакими силами, должны знать все наши секреты.
— Зачем все секреты? Достаточно только некоторых. И потом, если допустить, что в стан врагов перешел адепт? Или потенциальный адепт — 'потенциал'? А если потенциал сильный? А если он не один?
— Что, правда?
— Да. Такое случалось, и не раз. Один пример, вам, несомненно, хорошо известный, но недостаточно вами осмысленный. На закате средних веков, во времена Инквизиции, очень много наших было схвачено, а оставшиеся на свободе не могли им даже помочь. Некоторых, конечно, спасли, но далеко не всех.
— Вы имеете в виду охоту на ведьм? Но я всегда думала, что это были бессмысленные и ничем не оправданные жертвы тупого невежества и мракобесия.
— Не всегда. Тогда погибло много наших. Их имена внесены в 'Книгу Памяти', она есть в нашей Библиотеке, будет время — полюбопытствуйте. Почитайте также о способах, при помощи которых у наших отбирали Силу. Это будет вам очень полезно, надо всегда избегать опасных ситуаций.
— Да, адепты, предавшие своих… эти отступники… опасны.
— Я вам скажу больше — более опасны потенциалы, не прошедшие инициализацию, но имеющие кое-какие врожденные способности и совершенно не имеющие никакого понятия о Договоре, о Силе и о Братстве Круга Адептов.
— Все же я не поняла. Они-то почему более опасны, чем отступники?
— Потому что, имея некоторые способности, они могли сами, или при помощи кого-то со стороны, освоить ряд приемов, правильно пользоваться которыми не имели возможности, да и не умели. Это приводило, с одной стороны, к очень слабому, или наоборот — к излишне сильному воздействию с различными побочными эффектами, а с другой — к быстрому истощению основных жизненных ресурсов неинициализированного потенциала. Такой субъект быстро растрачивал свои силы и погибал. Погибал, как правило, тяжелой и мучительной смертью. Иногда — тянул за собою других.
— А примеры не приведете? Я люблю, когда вы рассказываете. — Я только недавно узнала, что Великий мастер в своей мирской жизни был профессором Московского философского университета и, кроме всего прочего, читал там курс лекций по истории мировой философии. Он принимал участие в издании очередных томов Истории Человечества, состоял в куче разных редакционных коллегий, и его перу, под разными именами, принадлежало столько книг, что ими можно было бы обставить кабинет какого-нибудь бизнесмена.
— Льстите? Или ленитесь? Не хотите читать литературу?
— Вы уже потратили на меня столько времени, что часом больше, часом меньше…
— Наглости вам не занимать. Ну да ладно, будет вам лекция.
Великий мастер сделан некоторую паузу, молча прошелся взад-вперед, и начал.
— Духовной основой европейской культуры много веков служило христианство, поэтому самосознание сегодняшнего человека, его природные, политические и социальные понятия, увы, не могут быть поняты без понимания исторических процессов развития религии, в том числе и периодов Средневековья и реформации. Инквизиция — проводимое в ту пору церковными властями следствие и выполняемое властями преследование еретиков для сохранения чистоты христианской религии. В 1232 году инквизиция стала одним из центральных папских учреждений, которое управлялось инквизиторами — преимущественно доминиканскими монахами. С 1352 пытки были разрешены официально. Наказания назначались от незначительных церковных штрафов до смерти в огне костра. В 1398 году Парижский университет официально утвердил теорию, согласно которой для колдовства обязательно необходим договор с Дьяволом. Отныне сотни людей шли на костер не за зримые проявления своего дара, а за сам 'факт' сделки с мифическим Князем Тьмы. Расскажу историю отца Урбена Грандье.
Видимо это имя что-то значило для Великого Мастера, поскольку он произнес его с борльшим уважением.
— К шестнадцатому веку 'договор с Дьяволом' обычно фабриковался по инициативе самого инквизитора, после чего обвиняемый ставил свою подпись. Или не ставил, тогда пытки продолжались. Через
