настойчивость, — что решила поговорить об этом с продюсерами.
— Я очень советую тебе этого не делать.
— Я уже взрослая девочка, — заявила Джилли, — и отвечаю я только перед самой собой.
С этими словами она удалилась со съемочной площадки.
Спускаясь в лифте, Джилли думала, не слишком ли много шума поднимает она по поводу такой короткой сцены, но ведь это ее последняя сцена перед тем, как она окажется в коме. В известном смысле, именно по этой сцене запомнят ее поклонники. Она решила, что ради этого стоит поспорить, хотя бы для того, чтобы показать продюсерам, что она их не боится.
Дверь лифта отворилась.
У Джилли глаза чуть на лоб не вылезли. Меньше всего она ожидала увидеть такое.
Весь коридор был забит медноволосыми девушками. Крупные, полногрудые рыжие девицы, другие — маленькие и гибкие, веснушчатые деревенские красотки, смуглые кошечки из джунглей. Здесь было столько рыжих девушек, что из них можно было бы сформировать вспомогательную воинскую часть, все в чулках- паутинках и обтягивающих юбках, с рыжими волосами, оттенки которых колебались от цвета русского золота до блестящих каштановых, И все они были заняты тем, что читали сценарий.
Одна из девушек подняла голову и дружелюбно улыбнулась Джилли.
— Привет, — прощебетала она. — Вы тоже собираетесь пробоваться на роль Кейс?
5
Пожилая актриса, игравшая в сериале роль графини, протянула Джилли кружевной платочек.
— Спасибо, — шмыгнула носом Джилли. Она откинула голову назад под таким углом, чтобы слезы не стекали и не портили грим. — Вы знали?
Графиня кивнула.
— Господи Боже, — застонала Джилли, — все знают, что меня заменяют, кроме меня. Графиня, что мне делать?
— Не знаю. Держать голову выше. — Графиня опытным глазом заглянула в глаза Джилли. — Почему бы вам не подготовиться к репетиции, отыграть свои сцены и плюнуть на все это дело? Позвоните другу, пойдите с ним пообедать или в театр.
— Вы именно так поступали, когда…
— Когда меня увольняли? — Графиня принялась пуховкой с рисовой пудрой подправлять грим на лице Джилли. — Да, но перед этим со мной происходило абсолютно то же, что и с вами сейчас. Потом становится легче, поверьте мне. А если вы крутитесь в этом деле достаточно долго, вы научитесь смеяться им в лицо, в их жалкие рожи. Хорошо смеется тот, кто умеет выжить.
Джилли в отчаянии затрясла головой.
— Увы, я не из тех… Я не такая сильная, как вы, графиня. Всю жизнь мне дьявольски везло, и у меня не было проблем, как выжить. Не знаю, справлюсь ли я с этим.
Графиня улыбнулась.
— Я верю в вас. Вы крепкая. А теперь мне надо одеваться к съемке, да и вам тоже. Увидимся на площадке.
— Спасибо, графиня, — хлюпнула носом Джилли.
Графиня ушла, а Джилли начала медленно и очень тщательно одеваться. В пятницу ее героиня Кейс уже должна лежать в клинике, найденная на пирсе в состоянии комы — жертва таинственного нападения, которое авторам сценария еще предстояло обосновать. Джилли должна лежать в больничном халате, в окружении множества медицинских аппаратов. Сегодня она хотела выглядеть как-то особенно, чтобы зрителям запомнился последний день, когда Кейс была еще в сознании.
— О'кэй, — прошептала она своему отражению в зеркале, — теперь мы готовы ко всему.
Она взлохматила свои волосы, оправила юбку, распрямила плечи и вышла из гардеробной.
Лаурин вернулась домой после пробежки и обнаружила на автоответчике послание от отца. Прежде чем перезвонить ему, Лаурин решила посоветоваться с Тини, но той не оказалось дома. Лаурин была разочарована, но быстро оправилась и стала звонить другой своей советчице — Кэтрин Вудс.
— Агентство Вудс, — ответил знакомый ей голос.
— Тини! Что делаешь у Кэтрин?
— Работаю. Привожу в порядок ее архив, отвечаю на телефонные звонки — обычная работа. Хватай машину и приезжай сюда.
— Тини, звонил мой отец.
— Что он хочет?
— Не знаю. Он оставил послание на автоответчике. Я еще не перезванивала ему.
— Так позвони, — посоветовала Тини.
— А если она возьмет трубку?
— Тогда скажи: 'Я тебя имела, сука!' — и повесь трубку.
Лаурин пришла в ужас.
— Я не могу сказать такое.
— Но ведь тебе хочется это сказать.
— Конечно, хочется, — призналась Лаурин, — но я не могу.
— Да, ты вежливая девочка, — заметила Тини. — Знаешь, если она возьмет трубку, ты разъединись. Ты не обязана что-нибудь говорить.
— Ладно, — сказала Лаурин, повесила трубку и набрала номер телефона отца.
К ее облегчению, на звонок ответил Бобби.
— Привет, папа, это я. Что случилось?
— Привет, бэби. Где ты была?
— Бегала.
— Вот как?!
Наступила долгая пауза. Лаурин могла расслышать в трубке какие-то странные звуки.
— Папа, что у тебя там за странный шум?
— Это телевизор работает.
— Звуки какие-то странные. Ты что, смотришь мультики?
— Совершенно верно. У тебя прекрасный слух. Послушай, родная моя, мы не могли бы сегодня вместе пообедать?
— Конечно.
— Пойдем в 'Серенджити', и я угощу тебя замороженным жидким шоколадом. Я заеду за тобой в половине восьмого.
— Папа, ты всегда опаздываешь. Я встречу тебя там.
— Отлично, бэби. Я люблю тебя.
— Я тебя тоже.
Лаурин тут же позвонила Тини, чтобы доложиться.
— Мы собираемся сегодня вместе пообедать — папа и я. Что ты по этому поводу думаешь? Тебе не кажется, что он хочет сказать мне, что он и мама собираются соединиться?
— Куда он тебя пригласил?
— В 'Серенджити'.
— Я тебе говорила, придерживайся 'Лютеции' и 'Цирка'.
— Но я не люблю французскую кухню.
— Если ты любишь отца по-настоящему, ты должна дать ему возможность истратить на тебя побольше денег, чтобы он мог справиться со своим комплексом вины.
— Тини, как ты думаешь, к чему бы все это? Правда ведь похоже, что они собираются вновь сойтись?
