— Что ты там бормочешь?
— В таком случае, давай уедем куда-нибудь на ночь. Сегодня же, после моего выступления 'У Дока'. Мы можем поехать на побережье, снять там комнату, погулять по пляжу.
Эмили потребовалось всего три секунды, чтобы принять решение.
— Ладно.
Ее неожиданная капитуляция поразила его.
— Ты говоришь 'ладно'?
— Да, я возьму свой купальник. Хотя лучше, если я его не буду брать. Значит, сегодня вечером, — несколько неуверенно сказала она.
— Сегодня вечером, — повторил он и поцеловал ее.
— Сегодня вечером не получится, — заявила Джейд.
— Почему? Мой покупатель готов. Она давно ждет возможности приобрести эту картину. Подлинный Эль Греко не попадается каждый день. Мы договорились с ней на сегодняшний вечер.
— У меня возникли кое-какие проблемы.
— Вы хотите делать бизнес или нет?
— Сегодня будет трудновато встретиться, — ослабила сопротивление Джейд. — Картина в безопасном месте, но мне еще нужно кое о чем договориться.
— У меня деньги с собой. Покупатель хочет приехать вместе со мной. Мы готовы встретиться с вами в любом месте, которое вы назовете, и поехать туда, где находится картина.
— Ладно, — прекратила сопротивление Джейд. — Я буду ждать вас у дома 7-11 на Ривер-стрит — это главная улица в Кингз Ривер. Ровно в час ночи.
Она повесила трубку.
Ева тут же позвонила Делии.
— Делия? Я нашла след картины.
Делия села в постели и столкнула с себя Феликса.
— Каким образом?
— У меня много связей. У тебя деньги готовы?
— Да.
— Отлично, потому что я собираюсь после этого устроить себе долгий отдых в какой-нибудь слаборазвитой стране.
— Я вот думаю, — говорила Делия в то время, как язык Феликса настойчиво ласкал ее соски, — что человек, у которого сейчас картина, не тот ли, кто украл ее у Олдена.
— Как это может быть? — удивилась Ева. — Какими нервами должен обладать человек, чтобы продавать краденую вещь ее владельцам? Увидимся сегодня, как только я проверю Гордона.
— Ты будешь сидеть в тюрьме, — пообещал Гордон Еве. — Я займусь этим сам, а ты знаешь, каким я бываю, когда какая-то мысль западает мне в голову. Я собирался аннулировать наш брачный контракт. Все, что я имею, перешло бы к тебе. Если бы ты только немного подождала.
— Заткнись, — устало бросила Ева. Это была идея Делии запереть Гордона в складе на пристани, но все хлопоты по его пребыванию там достались Еве. Прежде всего ей пришлось засунуть ему в рот кляп, но Гордон симулировал сердечный приступ и перепугал ее. В его возрасте — она не была уверена, — или он замечательный актер, или с дьявольским упорством добивается того, чтобы ее обвинили в убийстве. Она хорошо его знала. Единственная причина оставлять ему кляп во рту заключалась в том, что Гордон, не переставая, говорил о новых друзьях Евы, которые сидят в тюрьме и с нетерпением ждут туда ее прибытия. Ева готова была убить его, если он не замолчит.
— Я не хочу слышать больше ни слова. Мне предстоит дальняя дорога в Богом забытый Кингз Ривер.
— Похищение людей является преступлением, которое карается федеральным законом, — продолжал он. — Даже если я не умру в этой набитой крысами дыре, ты, Ева, попадешь в тюрьму за похищение старого беззащитного человека. Присяжные поймут это.
— Еще одно слово и я…
Он улыбнулся.
— Ты ничего не сделаешь. Если не хочешь быть обвиненной в убийстве. Я тебя достал, Ева. Тебе надо молить Бога, чтобы я не простудился. Пожилые люди подвержены легочным заболеваниям. Может, тебе лучше убить меня сейчас.
Ее охватила такая ярость, что она понимала, что в следующую секунду сломает ему шею. Она засунула ему кляп в рот, затянула веревку потуже и вышла на воздух, чтобы остыть, прежде чем сесть за руль и ехать.
Гордон остался в одиночестве. Слышно было только, как скребутся крысы. Он пытался опустить голову пониже, чтобы дотянуться связанными руками до кляпа, но безуспешно.
— Ты думаешь, что я сошла с ума? — услышал он чей-то голос.
Гордон поднял голову и увидел двух проституток.
— Нет, — сказала одна из них, — я видела, как эта хорошо одетая дама приходила сюда и выходила отсюда. Она здесь прячет туалеты. Это точно. — Ее взгляд упал на Гордона. — Правильно я говорю?
Он кивнул, все еще пытаясь дотянуться до кляпа.
— Уйдем отсюда, — сказала вторая проститутка.
Гордон дернул руками, стараясь обратить их внимание на свои часы 'Ролекс'. Проститутка подошла поближе. Ей хотелось заполучить эти часы, но она не хотела возиться с ним. Он дергал руками, показывая на часы.
— Развяжем его, — предложила вторая.
— Ты сошла с ума!
— Я знала, что ты так скажешь. Все равно тебе придется развязать его. А иначе как ты снимешь с него часы? И надо вытащить кляп, чтобы он мог сказать, где она прячет свои туалеты.
— Ты только не кричи, — тихо сказала Гордону проститутка. — У меня есть нож.
Она вынула кляп.
Гордон прочистил горло.
— Ладно, — объявила проститутка, — ты хочешь что-то сказать, говори, но только тихо и спокойно.
— Добрый день, леди, — сказал Гордон. — Не хотите ли вы заработать по тысяче долларов каждая и вечную благодарность миллионера?
Вечерами по пятницам бар 'У Дока' сотрясался. Уже к десяти часам бар оказывался битком набит, хотя музыка начинала играть только с одиннадцати. Лаурин согласилась отложить на этот вечер свою войну с Джилли, а Док согласился, чтобы несовершеннолетняя девушка провела вечер в его заведении при условии, что Лаурин не будет сидеть у стойки. Он приготовил для нее яблочный сок в бокале для вина, чтобы не обижать ее, и поставил для них круглый столик. Гектор пришел попозже, но стула для него не нашлось, и ему пришлось стоять рядом со столиком. Это выглядело унизительным. В конце концов, он нашел стул и был так взвинчен, что сразу же заказал себе графин вина. За столиком сидели Эмили, Лаурин, Джилли и Салли, в своих лучших туалетах. Под столом в ногах у Эмили стояла сумка, в которой была ночная рубашка, одолженная у Джилли, зубная щетка, дезодор, спринцовка, халат для ванны, шампунь, щетка для волос, тушь для ресниц, румяна, вазелин, бальзам, последний роман Салли с автографом, противозачаточный резиновый колпачок, набор презервативов, часть из них цветные. Эмили казалось, что она взяла с собой слишком много вещей. После многих лет, когда она воспринимала Кайла, как друга, Эмили было трудно представить себе его в качестве любовника, но эта проблема занимала только ее ум, тело же было охвачено пламенем.
На маленькой сцене появились музыканты. Они совершенно не походили на оркестрантов, которых Лаурин видывала в нью-йоркских клубах. Оркестранты Кайла выглядели такими, какими они есть, — компанией счастливых мужиков лет по тридцати. Играли они как одержимые. Когда Кайл вскочил на сцену, все собравшиеся разразились криками. Он ошеломил аудиторию тремя быстрыми номерами. Потом, когда
