теперь во что бы то ни стало попытаются найти убийцу. Ведь речь идет о преступлении, совершенном во Франции, и по юридическим канонам оно должно быть расследовано именно здесь.— Она едва заметно улыбнулась.— И в то же время никто не посмеет сказать, что мы со своей стороны не внесли в расследование его значительного вклада.

— Разумеется,— отозвался Тирен. Он слегка помедлил и, встретившись с ней глазами, продолжал: — Забавно все-таки, как пересеклись наши с тобой пути. Твое вроде бы самое обычное дело оказывается каким-то жутким образом связано с моим неофициальным расследованием.— Он вздохнул.— Бедняга Петер Лунд. Невинная жертва роковой ошибки.

— На все воля Божия,— заметила Анна-Белла. Поднявшись, она направилась к двери, но вдруг остановилась и снова обернулась к нему.— Помнишь, во вторник я говорила тебе о человеке с портфелем, который стоял под моими окнами и высматривал что-то в течение… ну да, практически в течение часа?

Он кивнул.

— Сегодня я его встретила,— продолжала она.-Это было в главном управлении полиции, после того как я распрощалась с комиссаром Бувином. Его привели два полицейских; один из них нес портфель, причем так осторожно, как будто там были яйца.— Она на мгновение задумалась.— Как знать, быть может, я была права и он и впрямь прятал в нем бомбу.

Дверь за ней закрылась; Тирен задумчиво проводил ее взглядом. В ушах у него все еще звучали ее последние слова. Человек с черным портфелем. Черный портфель — это было как раз то, что в данный момент больше всего занимало его и, как он надеялся, всю французскую полицию. Конечно же, он ни на минуту не допускал мысли, что портфель, о котором мельком упоминала Анна-Белла, как раз тот, который так его интересовал. В Париже миллионы черных портфелей. И все же, если допустить? Полицейские привели человека… принесли портфель… что здесь важнее?… портфель несли, как пакет с яйцами… почему?… что тут главное — сам предмет или его содержимое? Мысли путались; он тряхнул головой, пытаясь прогнать их, но они не отпускали. Если бы это имело отношение к делу Вульфа, ему наверняка позвонили бы. Бурье должен был бы связаться с ним — это входило в их договоренность о разделении обязанностей. Он обязательно позвонил бы.

В этот самый момент зазвонил телефон. Тирен даже вздрогнул: в данной ситуации звонок казался проявлением чего-то сверхъестественного. Он поднял трубку, и с губ его как-то сам собою сорвался вопрос:

— Вы нашли портфель?

В трубке молчали; слышно было лишь удивленное сопенье.

— Алло,— переспросил он,— это Бурье?

— Это Стен Винге.

— А-а, извини.— Он даже не сразу понял, однако уже через секунду пришел в себя и снова спустился на землю.— Да-да, Стен, прости, пожалуйста, просто я ждал другого звонка.

— Понимаю, звонка Бурье. Но ведь это же внутренний телефон, Джон,— я звоню тебе по внутреннему.

Тирен к тому времени уже и сам обнаружил свою ошибку и смущенно рассмеялся. В то же время замечание Винге отчасти покоробило его.

— Что ты хотел?

— Я хочу спуститься к тебе и покончить с этим.

— С чем?

— Ну, с тем, что касается Вульфа. Ведь с Мадлен ты уже закончил — по крайней мере, пока, как она сама сказала. Хватит меня мариновать. Я же не в состоянии работать, не могу сосредоточиться… Ты говоришь, что теперь я отвечаю за то, чтобы отдел работал как прежде, но я ничего не в силах делать, пока вот так хожу и жду своей очереди… поджариваться.— Голос его дрожал от возбуждения, то и дело срываясь на фальцет.— Я хочу спуститься к тебе сейчас же. Слышишь? Немедленно!

Тирен был удивлен таким проявлением силы и глубины чувств в стрессовой ситуации у этого маленького человечка двумя этажами выше. Мысли заработали с быстротой молнии. Стол его был завален бумагами. За весь день он еще не сделал ни одного распоряжения, да и сам не занимался ничем, кроме дела Вульфа. С Винге он собирался подождать до завтра. Но с другой стороны — именно сейчас, когда атмосфера накалилась до предела, возможны какие-то проблески. Весь день Винге пробыл в напряжении, ожидая града вопросов, и теперешнее его состояние даже больше подходит, чем то, о котором говорил Бурье, имея в виду детектор лжи. Так почему бы и нет? Он принял решение.

— Хорошо, я жду,— сказал он. И хотел было добавить: «Но только, ради Бога, не стоит воспринимать это так, будто я собираюсь тебя поджаривать на медленном огне,— мы просто побеседуем, чтобы выяснить кое-какие факты». Однако вслух этого не произнес. Почему? Во время утреннего разговора с Мадлен он пришел к выводу, что чисто теоретически Винге вполне мог бы задумать, рассчитать по времени и совершить убийство. Поэтому он решил пока что оставить эти умозаключения при себе, чтобы воспользоваться ими, если возникнет надобность, и вместо этого сухо сказал: — Раз ты так торопишься, значит, у тебя есть нечто важное, что ты хочешь мне рассказать, не так ли?

— Нет, ничего такого,— проскрипел голос в трубке.— Однако на твои вопросы я отвечу.

В дверь нервно постучали, и Тирен еще не успел ответить, как Стен Винге уже вошел. Подняв руки, он сделал извиняющийся жест.

— Я не стал пользоваться кнопкой,— начал он,— поскольку решил, что ты в кресле и не стоит заставлять тебя бежать к столу и нажимать кнопку «Входите!». Надеюсь, ты меня извинишь.

Тирен про себя усмехнулся. Подобное извинение лучше всяких слов говорило о том, какой хаос царит сейчас, должно быть, в мозгу у этого человека. Он сделал любезный приглашающий жест в сторону софы, однако Винге предпочел устроиться на краешке второго кресла. Тирен подчеркнуто медленно поднялся, достал еще один бокал и поставил на стол.

— Шерри?

— Спасибо, с удовольствием. Я сегодня весь день не в своей тарелке. Мама начала приставать ко мне с самого утра — разбудила меня, когда не было еще и шести. Сказала, что надо хорошенько подготовиться и собраться с мыслями теперь, когда ко мне перешли обязанности Виктора.— Он нервно засмеялся.— Черт возьми, до чего она любит меня опекать. «Стен, мальчик мой, пора собираться в школу. Хорошенько вымой шею и почисть ногти — и не забудь книжки». Черт возьми! Да чего уж там — лей полный.

Тирен рассмеялся. Даже если предположить, что Стен Винге действительно облачится в мантию своего бывшего шефа, что вообще-то абсолютно исключено, то, во всяком случае, он от этого не станет менее забавным. Он налил бокал доверху, сам же ограничился всего несколькими каплями.

— Сколь! — предложил он.— За маму, а также за эту твою вспышку — может, теперь тебе полегчает.

Потом вдруг разом посерьезнев, он посмотрел на Винге и поймал его взгляд. Взгляд не был бегающим, однако и спокойным его не назовешь — какой-то робкий, неуверенный. Тирен сказал:

— Когда ты звонил мне, то сослался на Мадлен. Вы с ней разговаривали?

— Да, конечно, я спросил ее, почему это вдруг посольство решилось на отмену дипломатического иммунитета. Может, ты мне это объяснишь? Ее ответ был довольно расплывчатым.

— Полиции нужны определенные сведения,— уклончиво сказал Тирен.— С нашей стороны было бы ошибкой избегать сотрудничества с ними. Однако,— и он сделал ударение на этом слове,— все это также должно означать, что мы не расцениваем данное дело как касающееся нас непосредственно. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду…

Винге стиснул зубы и кивнул:

— О'кей. Так что ты хотел у меня узнать?

— Какого ты мнения об отношениях между Мадлен и Вульфом?

Винге был явно удивлен:

— Каких отношениях?

— Ну, она же была его секретаршей. У тебя никогда не создавалось впечатления, что между ними что-то есть еще?

— Ты имеешь в виду…— Удивление переросло в изумление.— Ты считаешь, что Мадлен и Виктор…

Вы читаете Цветы для Розы
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату