украшения, да принял за неведомые амулеты, — и задумался в очередной раз, а так ли уж без толку были подарки.
Что бы он ни думал, но провидица вернулась из леса мило смущенная, и теперь они сидели рядом, и нежные пальчики Высшей дамы находились в непривычной близости от руки Вьехо. А Маин играла на поляне с троллийскими девочками, поглядывала издалека на командира и заразительно смеялась. Он даже вгляделся с подозрением, не машет ли она какой веточкой.
Опустились мягкие сумерки. Ушла в дальнее охранение группа троллей, на ходу переругиваясь с доблестным Элендаром. Предводитель старшего древа окончательно утратил доверие к впечатлительным эльфам и теперь демонстративно сотрудничал с пусть несколько грубыми, зато ответственными и надежными троллями. То, что тролли ласково называли его «наш зануда», он научился не замечать.
Вынырнул на мгновение из чащи старший следопыт, озадаченно покрутил головой и снова исчез. Древний эльф не то чтобы сторонился преображенного эльфийского отряда. Он скорее его даже любил! Но издалека.
У костра, озаряемая алыми языками пламени, самозабвенно кружилась юная Лайла с бубном в руках.
А чуть в стороне сидел тролль с эльфийским луком в лапищах. Оттягивал тетиву до уха — до своего уха! — потом отпускал и с блаженной улыбкой слушал жалобное дребезжание волшебного оружия.
Командир умиротворенно улыбнулся. Все бы вечера были такими!
Оксаниэль прерывисто вздохнула.
— Лайла в этом платье уже терпимо смотрится, — отметила она. — Как думаешь, мне такое будет к лицу?
Командир, услышав заявление, даже дыхание затаил и насторожился, как камышовый кот, с огромным любопытством ожидая, что же последует дальше. В последнее время провидица вела себя странно, роняя иногда такие фразы, которые можно было истолковать самым ошеломительным образом! Платье она мысленно примеряет, ну надо же! Да от такого платья даже после мысленной примерки неделю краснеть будешь! Лайлу в платье, например, не сразу отличишь от Лайлы без платья, вон как животик сияет! Командир представил Высшую даму танцующей у костра, в цветастом наряде с вот такенным вырезом, совершающей такие же откровенные движения — и огромным усилием воли вернул глазам допустимый приличиями размер.
Провидица покрылась мгновенным румянцем, видимо, тоже представила что-то, открыла хорошенький ротик, чтоб наконец сказать нечто сокровенное, глянула отчаянно на командира… и не решилась. Вьехо мысленно взвыл от разочарования.
— Отряд растет! — с трудом произнесла эльфийка. — Нам уже мало места в долине.
Командир согласно кивнул. Да, здесь они неплохо порезвились, и пора бы делать траэрш-а-рута, да побыстрее, как говорили воровки. И отряд действительно рос. Последнее пополнение догнало их буквально к вечеру. Сестры-маркетки присоединились к отряду, даже никого особо не спрашивая. Им, видите ли, понравилась атмосфера бродяжьей вольницы! Ну и Беловодье они не прочь поискать. Хотя командир сильно подозревал, что истинная причина бегства от родных пенатов — это то чудо, которые воздвигал доблестный Селендир. Творчество Сумасшедшего Зодчего, как правило, производило очень неоднозначное, но гарантированно мощное впечатление!
Объявился старшина гоблинов, Тайфун Невыносимый, по последней версии злоязыких эльфов, и надежда на откровения Высшей дамы ушла, помахав печально ручкой. Ничего, еще не вечер! В смысле, не последний вечер!
— Дергать пора! — высказал гоблин здравую мысль. — Слухи, что мы долину от гадости почистили, до самого Черного Властелина докатились, однозначно! И обратно катятся. Вместе с войском. А у нас эльфов, даже если с маркетками считать, негусто. Не выстоим!
Командир вздохнул и достал карту. Вот и отдохнули.
Из долины имелись три выхода: два плохих и один самоубийственный. Маин верно подметила: везде жили люди. Только в одну сторону — это через реку. Через бурную, порожистую реку. Что значило оставить на берегу все кибитки. А эльфы с ними уже так свыклись, что последнее время свои шатры даже не раскидывали. Зачем, собственно, если крыша всегда под рукой? И воровки там же: портки постирать, шурпы сварить… А в другую сторону — это через очень непростой перевал в соседнюю долину. Из которой, кстати, выхода уже не было. То есть — в ловушку. Ну а третий выход вел к морю. Откуда, по представлениям эльфов, на них должен был уже двигаться экспедиционно-карательный корпус местного Черного Властелина. А может, даже два корпуса.
Вернулся доблестный Элендар.
— Неясные предчувствия меня гложут! — признался утонченный эльф. — Таится что-то в сумерках…
— Дергать пора? — проницательно спросил старшина гоблинов.
Эльф смутился — скорее всего, так и хотел выразиться. Похоже, воспитание гоблинов было обоюдонаправленным.
— И Кареглазка беспокоится, — добавил Элендар. — А она девочка чуткая и умеет предвидеть опасности.
Командир серьезно кивнул. Тролли, созданные, как ни крути, на эльфийском материале, в лучших своих представителях обладали несомненно эльфийскими способностями.
— Ты много времени проводишь с ней, — ровно сказал Вьехо.
— Девочка рано потеряла родителей и нуждается в тепле, — сдержанно пояснил Элендар. — Но причина постоянного общения не только в дружбе кроется. Я делаю для нее ткацкий стан, наподобие эльфийского, но несколько иной по размерам. У Кареглазки удивительно нежные пальцы, из-под ее рук будут выходить изумительные ткани.
Вьехо сильно сомневался, что именно в ткацком стане дело. Или даже в дружбе и привязанности. Уж очень проказливая рожица была у Маин. Но — как доказать? И надо ли? Так что пусть будут ткани. Троллийкам все равно требовалось занятие. А также ремесло, способное прокормить семьи с немалыми аппетитами. Почти волшебные ткани эльфов подходили для этого как нельзя лучше. Лишь бы у Элендара получилось. Но у него должно было получиться: своим упрямством и целеустремленностью доблестный эльф был славен далеко за Предвечными Престолами…
Внезапно из тьмы возник старший следопыт.
— Гоблины! — кратко сообщил он и замер, по-звериному чуткий и настороженный.
Командир недоуменно пожал плечами. Вроде гоблинам недавно вломили? Хотя, если надо, всегда можно добавить…
Это дальнее охранение не сплоховало. Послышался слабый шум, короткий вопль, потом со страшным скрипом на поляну выкатила телега, и с нее спрыгнул в сопровождении тролля великий гоблинский дипломат, торговец и никудышный боец Бородавка.
— Спасайся кто может! — заорал он. — Гномы идут!
— Отродья ядерной зимы! — непонятно, но страшно выругался Вьехо и вскочил.
Ситуация, и так непростая, стала в один момент катастрофической. Гномы были много, много хуже гоблинов! Они умели воевать!
— Гномы по нашему следу дырку в мир продолбили! — торопливо доложил гоблин. — Наши из пещер все уходят! А что делать? Слышь, Светлый, мне в целом плевать на тебя — но давай-ка с нами, а? Вроде как заступался за нас — может, еще когда заступишься? Ну и мы бы тебя по военному времени умеренно пограбили, по совести!
Подбежавшие от костра эльфы возбужденно заговорили. Гномы! С подгорным племенем эльфов связывали долгие взаимоотношения. В течение тысячелетий выкристаллизовалась истина: страшные топоры гномов ничуть не хуже, но и не лучше волшебных эльфийских мечей да копий. После чего началось взаимопонимание, в ходе которого случалось и воевать — когда плечом к плечу против Черного Властелина, но чаще мечами против топоров, потому что кушать хотелось всем, а славных долинок с вассальными деревеньками было не так уж много. В целом, несмотря на всякое, гномы отродьями Тьмы не считались, хотя происходили невесть от кого. Ведь бывали же и дружественные союзы! Идеальный вариант — когда эльфы со своей стороны хребта никого не трогают, а гномы со своей. И вместе лупят гоблинов, ютящихся в
