Директор ФСБ после разговора с главой службы внешней разведки Тропаревым пил чай, густо разбавленный молоком, и недоумевал про себя: «Чай какой-то странный». Он вызвал секретаршу и спросил, указывая на чашку:
— Это что?
— Чай, — удивленно посмотрела на него секретарша и, заметив на столе фарфоровый молочник, уточнила: — С молоком, то есть по-английски.
— Разве? — удивился директор, беря молочник и поднося его к носу. — Это точно молоко? — недоверчиво спросил он и плеснул себе в чашку белой жидкости. — Интересное в Англии молоко, забористое, где взяли такое?
— Веточкин и Лапин краснодарский принесли его в запечатанном кувшинчике. Сказали, что это ямайское молоко для вас. А в чем дело? — Подойдя к чайному столику шефа, секретарша взяла молочник и поднесла к носу. — Понятно, — с досадой произнесла она. — Ром кокосовый, ямайский, двенадцатилетней выдержки. Шестьдесят один градус крепости, очень дорогой, эксклюзивного качества. Вы не хотите, чтобы я подготовила текст приказа об объявлении выговора полковнику Веточкину и генералу Лапину?
— Не надо, — предостерегающе поднял руку директор ФСБ и заодно посмотрел на правое запястье с часами, — тем более что уже 19:00, у меня через полчаса встреча с Дождем из ГРУ. Завтра я в Ростов-на- Дону лечу. Кстати, узнайте-ка, где сейчас Веточкин и Лапин.
— Веточкин, Лапин, — сразу же начала докладывать секретарша, — а также примкнувшие к ним полковник Хромов из МУРа и куратор Генпрокуратуры по Южному округу Миронов в данный момент прогуливаются по Казанскому вокзалу, встречают пассажирский поезд Чебоксары — Москва, в котором должен прибыть объект по имени Стефан Искра.
— Это не объект, это наш новый сотрудник. Он назначен на должность заместителя начальника отдела модификаций, руководить которым будет генерал Веточкин. — Шеф ФСБ со стуком поставил молочник на столик.
Директор ФСБ по дороге домой никак не мог понять свои ощущения, возникшие после разговора с главой ГРУ. С одной стороны, ничего нового он не почерпнул из этой беседы, но с другой — предчувствие глобальных изменений в мире усилилось. Разведка и контрразведка последнее время работали в режиме «Секунда». Информация, поступающая из США, давала повод думать, что янки сделали какой-то грандиозный прорыв, не без помощи покинувших страну русских ученых, по всем фронтам научной мысли, реабилитировав понятие «паранаука», доказав, что все обвинения в ее псевдоистинности не имеют оснований. Одним словом, директор ФСБ, Волхв Михаил Григорьевич, получил из рук ГРУ информацию о том, что:
1. США заканчивают подготовку к запуску трех (!) космических кораблей с людьми к Юпитеру.
2. Спецслужбы США осуществляют на территории России розыск бывших сотрудников УЖАСа и склоняют их к эмиграции в США, обещая все блага и выполняя эти обещания.
3. Особо проявляется целеустремленность ЦРУ в поисках некоего сумасшедшего ученого-генетика Алексея Васильевича Чебрака и неких «солнечных убийц» по кличкам Улыбчивый, Малышка и Стефан Искра. Создана специальная группа ЦРУ для поиска и вербовки этих людей на территории России.
4. Стало известно, что почти все более или менее оснащенные передовыми технологиями обсерватории мира зафиксировали необъяснимую, впервые наблюдающуюся активность на поверхности Луны. Служба космического слежения ГРУ зафиксировала этот феномен одной из первых.
5. Почти ото всех источников из научного мира поступили сведения о повышенной активности «Улья шершней».
«Ульем шершней» назывался квадрат 666 в северной части акватории Мирового океана, неподалеку от канадского Арктического архипелага, где наиболее часто наблюдалось появление НЛО. Два корабля ВМС России, «Кронштадт» и «Внимательный», в составе Северного флота, были полностью оснащены аппаратурой и кадрами ФСБ. Они почти всегда находились в квадрате 666. После того как был замечен феномен зеленых вспышек на Луне, от «Кронштадта» пришло срочное сообщение: «Мы, а также корабли ВМФ США и Великобритании, срочно покинули район «Улья шершней» из-за стремительно повышающегося на поверхности уровня радиации. По данным оставленных в квадрате 666 дозиметрических буев, этот уровень превышает норму в миллиард раз, как будто бы на дне взорвался небольшой город, в котором каждый дом — Чернобыль, а каждая единица общественного транспорта — ядерная бомба. Вызывает изумление факт нераспространения радиации за пределы квадрата, словно эта территория стала автономной от океана. Никто из ученой братии не может объяснить, почему за десять метров до «Улья шершней» радиация на поверхности и в глубинах нормальная, а через десять метров такая, что все живое распадается на молекулы. Но самым необъяснимым является то, что все командиры, независимо от страны и без всякого предварительного согласования, за несколько часов до повышения радиации отдали приказ своим кораблям покинуть район квадрата 666. Но даже не это удивительно, а то, что вся морская живность покинула это место вместе с кораблями флота. Так что перед нами сейчас зона абсолютно мертвого океана. Командир линкора «Кронштадт» адмирал Базаров».
«Дела, — подумал Волхв, подъезжая к дому, — сплошные дела…»
Пассажирский поезд Чебоксары — Москва подъезжал к Москве. Стефан Искра принял предложение возглавить кадровую часть только что созданного ФСБ подразделения ОМ, командование которым было поручено произведенному в генералы Тарасу Веточкину. Стефан Искра знал, вернее, чувствовал, что такое, или похожее, предложение он рано или поздно получит, и он его получил.
— Стефан! — зычно крикнул Хромов и помахал рукой. — Мы здесь!
Полковник Хромов в новом костюме московской модельной фирмы «Апологет» походил на портового грузчика, неожиданно попавшего в Большой театр. Генерал Веточкин абсолютно не ассоциировался с грузчиком в опере, а скорее был похож на оптимиста, склонного к систематическому и профессиональному скептицизму. Новоявленный куратор Генпрокуратуры по Южному округу Миронов, как всегда, интеллигентничал, был в костюме-тройке из сиднейского шевиота, белой рубашке и золотистом, в серую полоску, галстуке. В руке он держал портфель, то есть выглядел совсем не интеллигентом, а чиновником московской мэрии, разглядывающим из окна митинг российских иногородних с требованием отменить московскую регистрацию. В портфеле у Миронова лежали мобильный телефон и четыре завернутых в пищевую фольгу бутерброда с домашним салом. Глава Краснодарского УФСБ генерал Лапин, в джинсах, клетчатой рубашке и кроссовках, выглядел профессиональным спортсменом в отпуске, которому не хочется ни с кем разговаривать.
Как-то так получилось, что встретившиеся друзья оказались в ресторане «Арбатский АРС», кухня которого, на взгляд Хромова, не несла в себе разрушительных последствий для семейного бюджета. На самом же деле владелец ресторана, бывший осведомитель МУРа, работавший в непосредственном контакте с Хромовым, давно и настойчиво приглашал его посетить свой ресторан, но Хромов отказывался. Отношения сыщиков со своей агентурой — сфера особая, можно сказать, деликатная. Когда осведомитель раскрутился и открыл свое дело, он попросил Хромова вывести его из агентурной цепочки на заслуженный отдых. За былые заслуги полковник пошел ему навстречу и вывел источник Гюрза из тайного и могущественного ордена стукачей.
— Куда ты нас привел? — укоризненно посмотрел на Хромова Лапин и тут же озаботился своим реноме: — Нас здесь не арестуют?
Возле сцены, с левой стороны, за столиком сидели трое мужчин с лицами трупов, сквозь тела которых проходит высоковольтная линия.
— Это дартуазеры староконюшенного направления джмейкерного декаданса, — попытался успокоить
