С тех самых пор юноша сильно сомневался в способностях Жофре быть полезным где-нибудь, кроме поля брани. К тому же младший брат Эрика ухитрялся влипать в одну неприятную историю за другой.
– Клянусь, что буду ходить за ним, как за новорожденным младенцем, – торжественно пообещал Жофре. – Не сойти мне с этого места!
Но это, похоже, ничуть не успокоило встревоженного Джеффа. Перед его мысленным взором предстало страшное зрелище: побуревшие от пыли, заржавленные доспехи Эрика, которые он всегда надраивал до зеркального блеска. Он даже покачнулся.
– Милорд! – взмолился он, с отчаянием в глазах глядя на Эрика.
– Ну, Джефф, прекрати валять дурака и причитать надо мной! Я прекрасно могу одеться без посторонней помощи и позаботиться о себе, уж ты мне поверь! И довольно об этом. А теперь принимайся за дело. Собери все необходимое, а утром поможешь мне одеться. И на этом твоя служба заканчивается. Недалек тот день, парень, когда ты обзаведешься собственным оруженосцем.
– Да, милорд, – с несчастным видом отозвался Джефф. Повесив голову, он вышел из комнаты и бесшумно прикрыл за собой дверь.
Эрик проводил его взглядом и беспомощно покачал головой:
– Можно подумать, будто я сообщил, что собираюсь его наказать.
Жофре расхохотался и, вскочив на ноги, налил себе вина.
– Ба! Не бери в голову! Просто парнишка привязан к тебе. Он отличный оруженосец! Сейчас он немного расстроен, это правда, но, поверь мне, не пройдет и двух дней, как он забудет обо всем и снова будет щебетать как жаворонок. Держу пари, так оно и будет!
– Может быть. Надеюсь, ты прав. – Эрик налил себе вина в бокал с причудливым узором и поставил его на столик у окна. Он слегка раздвинул портьеры, чтобы солнечный свет и свежий воздух наполнили комнату, а потом уселся в одно из двух огромных бархатных кресел. – Ну а теперь, Жофре, давай обсудим наше положение. Тащи сюда вино, парень, и будем решать, как нам действовать.
Через несколько часов, возвращаясь в замок, Эрик был уже полностью готов к отъезду. Он успел сходить в деревню проведать своих маленьких друзей и позаботился о том, чтобы все приготовления были сделаны. Был уже довольно поздний час. В огромном зале ярко горело множество свечей и весело потрескивали дрова в камине. Он подошел к огню, чтобы согреться. Мать и сестра, кажется, еще не спали.
Он увидел их, сидящих бок о бок за шитьем и весело переговаривающихся. Вокруг огромного стола сновали слуги, убирая остатки ужина. Все только что встали из-за стола. Еще один прощальный ужин, с невольной тоской подумал Эрик.
Как он скучал по родному дому все эти восемь месяцев, скучал по матери, братьям и сестренке! Он скучал по ватаге отчаянных деревенских сорванцов во главе с Томасом и маленькой Молли… И вот теперь снова приходится уезжать. Но, будь его воля, сейчас он во главе своих людей галопом скакал бы навстречу Теренту Равинету. Уж он бы постарался поскорее разделаться с негодяем и вернуться домой, чтобы провести остаток лета в кругу своих близких. Но этому не суждено было случиться, а стало быть, придется выполнять наказ отца. Да и разве плохо снова встретиться с леди Марго ле Брюн?
Когда-то давно она была на редкость милой девчушкой, а теперь выросла и стала еще краше. Черт возьми, пробормотал он про себя, на долю мужчины вполне могло бы выпасть кое-что и похуже, чем сопровождать в пути очаровательную девушку, даже если им будет грозить опасность на каждом шагу. Терент так легко не откажется от своей добычи.
Все равно ему придется уехать, и как раз в тот момент, когда он больше всего на свете мечтал остаться в Белхэйвене! Он вспомнил маленького Томаса, когда их с Жофре облепила ватага мальчишек. Даже в сумерках были заметны царапины и синяки на худеньком мальчишеском лице, а недавно разбитая губа еще кровоточила. Эрик отвел мальчика к реке и как мог осторожно обмыл ему лицо холодной водой. Он знал, что это больно, хотя Томас даже не дернулся и терпел молча. Да, такой уж он, этот Томас. Мальчуган твердо посмотрел Эрику в глаза, давая понять, что он уже не ребенок. Вот и все, что смог для него сделать Эрик. Надо было бы отправиться домой к Томасу и вытряхнуть душу из вечно пьяной скотины, которая, к несчастью, приходилась мальчику отцом. Увы, у Эрика уже не оставалось времени, чтобы поговорить «по душам» с этим мерзавцем. Он только отвел сэра Гэрина в сторону и попросил приглядывать за мальчиком до его возвращения. Оставалось надеяться, что все обойдется.
Внимание Эрика привлек звонкий смех, эхом отдававшийся под сводами зала. Мать и сестра не сводили с него глаз и заливались смехом словно девчонки. Укоризненно покачав головой при виде такого зрелища, он направился к ним.
– Эрик! – звонко воскликнула Лилиор, когда он наклонился поцеловать ее в щеку, и запустила пальчики в густую гриву его волос, не давая поднять голову до тех пор, пока не чмокнула в ответ. – А я-то думала, ты так и будешь сиднем сидеть у огня весь вечер и даже не подойдешь поздороваться! Как жаль, что тебе завтра утром нужно ехать! Я уж и не помню, когда ты в последний раз надолго оставался дома.
Он снова поцеловал ее.
– Я бы и не уехал, если бы это зависело от меня, Лилиор, – сказал Эрик, – но ничего не поделаешь.
Мать протянула ему навстречу руки, и он кинулся к ней, опустился на колени, позволив Элен прижать его к груди. Эрик с тоской вдыхал знакомый с детства материнский запах. Он устал, смертельно устал сражаться день за днем, месяц за месяцем, и как было сладко почувствовать себя снова ребенком, укрыться от всех бурь в ласковых объятиях матери! Он со вздохом опустил голову ей на плечо, закрыл глаза и замер, наслаждаясь блаженством этой минуты.
Леди Элен ласково взъерошила темную шевелюру сына. Ей было приятно, что он, как и прежде, нуждается в ее ласке и нежности. Несмотря на возраст, она все еще была красива, и Эрик обожал ее, что не мешало матери ругать его на чем свет стоит, как будто он все еще был тем же отчаянным сорванцом, что и много лет назад.
Наконец он отодвинулся и крепко расцеловал ее в обе щеки.
– Ужасно, что тебе так скоро приходится уезжать. Ведь ты побыл дома всего лишь несколько дней, – горестно вздохнула она, взяв в руки моток разноцветной пряжи. – Разве мало мне пришлось поволноваться за тебя и отца с братьями? Сколько ночей я не спала все эти месяцы! И вот теперь ты снова уезжаешь, и не будет мне покоя, пока ты не вернешься из Рида. Ну-ка подержи руки, сынок.
