вэном. Сэм вклинила свой мотоцикл в остаток третьего участка, а Макс занял последний. Снимая шлем, она увидела, как Укия открыл дверь машины и спрыгнул на тротуар.
Сэм замерла на мгновение, едва не уронив шлем в лужу, и нахмурилась.
— Где твои костыли?
— Я говорил тебе, что быстро поправляюсь, — ответил юноша, хотя самочувствие его было далеко от идеального.
Все внутри болело, как будто кто-то избил его бейсбольной битой или клюшкой. Укия почти довел себя до критической отметки, поскольку совершенно забыл об организме на время поисков.
— Ах да, я забыла. — Сэм щелкнула пальцами. — Ты же Брыкающийся Олень.
— А что это значит? — спросил Укия.
— О Брыкающихся Оленях рассказывают легенды, — объяснила Сэм. — Они сильнее, быстрее, здоровее. Говорят, что лошади кайюсов потому такие выносливые, что Брыкающиеся Олени воспитывались вместе с ними.
— Что? — вытаращил глаза Макс.
— Есть такое индейское предание, — сказала Сэм. — Одна женщина из Брыкающихся Оленей убежала с диким жеребцом, превратилась в кобылу и родила от него детей. Наслушавшись подобных историй, перестаешь удивляться, почему они так много времени проводят на выгонах и пастбищах.
Макс беспокойно взглянул на Укию.
— Уверен, что выдержишь? Ты похож на выжатый лимон.
— После еды мне станет лучше.
Макс повел спутников к входной двери, придерживая юношу за локоть на случай, если вдруг тот вздумает упасть.
— Укия говорил, что ты занимаешься делом о пожарах, инсценированных для получения страховки.
Сэм без особых усилий шла рядом размашистым мужским шагом, держа под мышкой мотоциклетный шлем.
— Орегонская страховая компания отвечала за три сгоревших дома. Ничего удивительного, это же маленький город, и в их ведении большинство зданий. Три застрахованных дома. Дюжина застрахованных человеческих жизней. Неожиданно им пришлось выплатить огромные деньги, и они не хотят, чтобы случаи повторились.
Макс распахнул дверь, пропуская Сэм и Укию вперед. В помещении ресторана витали целые ураганы информации: люди, алкогольные напитки, готовые кушанья, струнная музыка. Макс без всякого предупреждения крепче ухватил друга за руку.
— О какой сумме идет речь?
— Несколько сотен тысяч, — сказала она особым голосом, будто это очень много. Для Макса такие деньги являлись нормой жизни. — Может, полмиллиона долларов. Это не были особняки, но их застраховали на сумму нового дома.
— То есть дом за пятьдесят тысяч отстраивается заново и стоит уже сразу сто.
— Да, более или менее, к тому же придется заменить всю бытовую технику. Значит, мы имеем три холодильника, три кухонные плиты, три посудомоечные машины и так далее. Наверное, их приборы стояли лет двадцать и уже разваливались, но люди заплатили за то, чтобы им поставили новые в случае пожара.
— Плюс телевизоры, ковры, кровати, одежда, — добавил Макс.
— Полный набор. Каждая семья заплатила тридцать штук за новую обстановку. Дальше: страховки человеческих жизней. В одной из семей у всех, даже у детей, были страховки.
Метрдотель указал на столик у стены. Укия прислонился к стене, закрыл глаза и постарался не замечать запахов еды. Подошел официант, оставляя за собой шлейф одеколона «Поло».
— У них отличный выбор пива, — послышался сквозь общий гул знакомый голос Сэм.
Макс заказал светлый эль «Сьерра-Невада» и спросил насчет молочных коктейлей.
— Мы можем предложить содовую воду, охлажденный чай, горячий чай, молоко и кофе.
Голос официанта врезался в сознание и заполнил все чувства.
— Принесите парню молока и тарелку любого супа, какой у вас есть. — Макс замолчал, очевидно, заглядывая в меню. — Кальмаров, креветок, лангуста и копченого лосося.
В голове Укии зазвучал мотив вчерашней песни, оплакивавшей утраченную любовь и разбитое сердце. Как только официант ушел, наплыв информации уменьшился настолько, что Укия сумел открыть глаза.
— Я слышала, что вашу клиентку точно похитили, — говорила тем временем Сэм.
Макс прищурился и перестал улыбаться.
— Откуда ты знаешь?
— Полицейская волна. — Она подняла руки, словно поднимая щит против Максовой ярости. — Я уже говорила, это маленький городок. Думаю, если вы трое еще останетесь здесь на некоторое время, мы могли бы объединиться. У меня есть связи. Парень — настоящий гений, и нам очень пригодится вооруженная поддержка на случай погони.
Вернулся официант, и над столом повисла тишина. Он поставил стаканы, бутылки с пивом и тарелку с мясным супом, над которой тут же навис Укия.
Макс откинулся на сиденье и ухмыльнулся.
— Что, хочешь набраться у меня опыта, да?
Сэм прыснула и налила себе пива.
— Конечно. Так что, работаем вместе?
— Не стану отрицать, от помощи мы не отказываемся. — Макс наполнил свой стакан. — Но ты уверена, что тебе это нужно? Исчезновение Алисии совершенно не обязательно связано с твоим делом. Так что тебе могут не заплатить.
— У меня давно уже предчувствие, что это одно и то же дело. И, честно говоря, чем дальше, тем больше убеждаюсь, что права.
Официант вернулся, балансируя подносом с закусками, хлебом, салфетками и столовым серебром. Он аккуратно поставил блюда на центр стола. Макс подцепил вилкой кусочек копченой рыбы и передал тарелку Укии.
— Вы готовы заказывать обед? — спросил официант. Он успел выкурить сигарету — «Мальборо 100», — и теперь в его дыхании чувствовался запах табака. — Или мне подойти снова?
Макс нахмурился, разглядывая меню, заказал лосося, запеченного в приправах с лимоном, салат и решился отведать пророщенных бобов в соусе.
— Малыш, у них есть жаркое из телячьего филе. Хочешь?
Укия только кивнул, потому что рот у него был набит копченой рыбой. Макс добавил к заказу друга запеченный картофель в качестве гарнира и тушеные креветки с грибами.
Не смотря в меню, Сэм попросила тушеного лангуста. Внимание ее было поглощено тем, как Макс передает Укии тарелки с закусками.
— В какой-то сумасшедший момент я подумала, что это для всех нас.
— Если хочешь чего-нибудь, то хватай сейчас. — И Макс показал на собственном примере, подцепив колечко кальмара. — Как бы я ни любил все это, больше не могу себе позволить толстеть. Сейчас нахожусь на крайней точке.
— Мне нравится твоя крайняя точка.
Макс сделал глоток пива и тем самым скрыл еще одну самодовольную ухмылку.
— Так у вас есть фотография пропавшей? — спросила Сэм, кладя себе на тарелку по кусочку каждой закуски.
Макс полез в карман и вытащил электронную записную книжку.
— Перед отъездом я занес в память несколько фотографий.
В качестве хобби Макс занимался фотографией, и частенько выходило почти профессионально. Несмотря или, наоборот, благодаря безудержной паранойе, он умел схватывать внутреннюю красоту людей — как будто срывая все маски.
Он нажал несколько кнопок, и на экране появилось лицо Алисии. На ней было яркое платье и украшения, но лицо выражало глубочайшую скорбь.
