— Я не волшебник, просто у меня отличная лошадь. Опусти пистолет, Куинн, не то я продырявлю тебе живот.
— Вы неправильно понимаете ситуацию, маршал. Я даю вам три секунды. Бросьте свою винтовку, или я отправлю миссис Колл в гости к ее мужу.
— Ты ничего не выиграешь, приятель. Если что-нибудь случится с миссис Колл, я убью тебя. Хочешь жить — положи пистолет и давай поговорим.
— Что ж, до встречи в аду. Льюис, может, и не слишком умен, — Куинн кивнул на верзилу, который стоял позади маршала, — но сумеет попасть из винтовки в такого здоровяка, как ты.
— Кажется, скоро здесь будут сплошные трупы, — сказал Джастис, выходя из кустов и направляя винтовку на верзилу. — Опусти дуло, да помедленнее, дружок.
Льюис повиновался. Куинн по-прежнему держал Мариетту на прицеле, но его улыбка стала менее веселой.
— Давай договоримся, Куинн, — предложил Мэтью. — Это твой единственный шанс.
— Какой шанс? Чемберс все равно убьет меня, а так хоть захвачу с собой в ад Мариетту Колл.
— Не будь дураком. Сам знаешь, для правительства ты — бесценная находка. Если согласишься дать показания против Чемберса, с тобой ничего не случится. Клянусь, ты будешь в безопасности.
Куинн колебался.
— Брэдли! — крикнул он. — Дроган!
Из-за скалы высунулась голова Либерти.
— Не надо кричать, мистер Куинн. Я здесь.
— Какого черта ты там делаешь? Где Брэдли?
— Там, где я его оставил, — возле дороги. Только теперь он привязан к дереву. — Либерти направил винтовку на Куинна. — Ну и потеха! Все, кроме Льюиса, целятся в тебя. Надо бы это сфотографировать.
— Опусти пистолет, Куинн, — повторил Мэтью. — Если мы договоримся, ты будешь в целости и сохранности.
— Я не хочу остаток жизни провести в тюрьме! — ответил Куинн.
— Это лучше, чем смерть, парень. Конечно, ты окажешься за решеткой, но в обмен на сотрудничество сможешь поторговаться насчет срока и места заключения. Подумай об этом, Куинн. Останешься жив — сможешь воспользоваться своими преимуществами. Выстрелишь в миссис Колл — отправишься к дьяволу с простреленными яйцами.
По телу Куинна пробежала дрожь. Рука, державшая пистолет, дрогнула. Не сводя глаз с Мариетты, он сказал:
— Вы сумеете спасти меня от Чемберса? У него есть разные способы…
— Слово чести, — заверил его Мэтью, — ты будешь в безопасности.
— Ладно. — Куинн осторожно убрал палец со спускового крючка. — Хорошо, Кейган, мы договорились. — Он положил пистолет на землю, потом выпрямился и поднял руки вверх.
— Нет, — прошептала Мариетта, шагнув к нему. Ее руки онемели от напряжения, но она собралась с силами и крепко сжала револьвер. Ничего не заметивший Джастис подошел к Куинну, чтобы поднять пистолет; Либерти принялся связывать руки Льюису. Мариетта не обращала на них никакого внимания. Она видела только Куинна. Он удивленно смотрел на нее, словно не мог поверить, что в него все еще целятся.
— Эй, Кейган! — позвал Куинн Мэтью. — Уймите миссис Колл.
— Дай мне револьвер, Этти, — тихо сказал маршал, подойдя к ней. — Все кончено.
— Нет! — сердито крикнула она и сделала еще один шаг в сторону Куинна. — Пожалуйста, отойдите, мистер Двенадцать Лун.
Джастис и Либерти наконец удостоили ее взглядом.
— Миссис Колл?! — воскликнул ошеломленный Джастис.
Мариетте было трудно дышать, она пыталась подавить охвативший ее ужас.
— Не делай этого, Этти! — жестко приказал Мэтью. — Дэвид не одобрил бы твой поступок.
Куинн широко открыл глаза: он понял, что Мариетта сейчас убьет его.
— Теперь ты знаешь, каково было Дэвиду, — еле выдавила она из себя.
Когда она нажала на курок, Куинн закричал, да так пронзительно, что выстрела не было слышно. Крики не прекращались. Мариетта открыла глаза. Куинн упал на колени, но был еще жив и продолжал вопить.
Стиснув зубы, она прицелилась и выстрелила снова.
— Что за женщина! — восхитился Джастис.
— Я влюбился, — заявил Либерти.
Мариетта палила из револьвера, Куинн кричал, прикрыв руками грудь. Но ничего особенного не произошло. Куинн стоял на коленях и рыдал, как испуганный ребенок. Она встряхнула револьвер.
— Нет. Нет, нет, нет! — кричала Мариетта.
— Хватит, Этти.
Мэтью попытался взять револьвер, но Мариетта отдернула руку и зло посмотрела на него.
— Почему он не выстрелил? — В ее голосе звучала ярость. — Я сделала все так, как ты говорил.
— Дорогая, — прошептал Мэтью, и его глаза наполнились печалью. — Он не захотел бы этого.
Мариетта вдруг поняла, в чем дело, и бросила револьвер на землю.
— Негодяй! — Она залепила Мэтью полновесную пощечину, едва не свернув ему шею.
— Этти…
Мариетта отвернулась и пошла прочь, ничего не видя вокруг. Либерти упал перед ней на колени.
— Мы едва знакомы, миссис Колл, но я прошу вашей руки.
Мариетта не остановилась.
— Неужели это означает «нет»? — раздался разочарованный возглас Либерти.
Через час Мэтью отправился на поиски Мариетты. Она сидела на большом валуне и смотрела вниз, на долину. Несколько минут оба молчали, потом она спросила:
— Как ты догадался?
Мэтью подошел поближе и сел рядом.
— О револьвере? Или о том, что ты хочешь убить Куинна?
— О револьвере.
— В первый день нашего знакомства, когда мы были в поезде, я передал тебе сумочку, помнишь? Я не большой знаток в таких делах, но она показалась мне уж слишком тяжелой. В тот момент мне было не до сумочки, и все же эта мелочь задержалась у меня в голове.
— Когда ты вытащил пули? — спросила Мариетта с каменным выражением липа.
— Той же ночью, пока ты спала. Я чуть было не задремал, и вдруг меня как ударило. Я понял, почему сумочка оказалась такой тяжелой. А когда увидел «кольт», — Мэтью покачал головой, — дорогая, я просто не поверил своим глазам. Ты могла таскать его с собой только с одной целью, и я не сомневался, что намерения у тебя самые серьезные.
— Именно, — с горечью подтвердила Мариетта. — Я поклялась на могиле Дэвида, что прикончу его убийцу. Это была священная клятва! Единственное, чем я могла отблагодарить его за все, что он для меня сделал при жизни. — Она опустила голову. — А ты все испортил.
— Милая, — сказал он нежно, — ты же сама понимаешь: Дэвиду это не понравилось бы. Совершить убийство? Твой муж не хотел бы этого.
Мариетта сжала руки в кулаки.
— Да, он не захотел бы. Зато я хочу. Стоит только вспомнить, в каком виде я его нашла…
Мэтью попытался обнять ее, но она его оттолкнула.
— Послушай, — прошептал он, дотронувшись кончиками пальцев до подбородка Мариетты и стараясь повернуть ее головку к себе. — Послушай, Этти. Ты понятия не имеешь, что значит убить человека. Одно дело — планировать, думать об этом, и совсем другое — осуществить. А потом уже ничего не исправишь. Милая моя, я знаю, тебе больно. — Мэтью смахнул с ее щек слезы. — Я знаю, ты потеряла мужа, но смерть Куинна не принесет тебе счастья. Наоборот. Это самое тяжелое бремя — помнить о том, что ты отнял у человека жизнь.
