Тинкер

«О боги, о боги». Она отчаянно хотела Ветроволка. Горячий душ, удобную постель — и Ветроволка рядом.

— Вот он, доми. — Пони вручил было Тинкер автомат, но, оценив ее состояние, забрал назад. Вытащив из ее кармана запасной магазин, перезарядил оружие, поставил его на предохранитель и повесил Тинкер за спину. — Пойду поищу аптечку первой помощи. Посидите.

Тяжело дыша и дрожа, она села на кучу массивных каменных плит между двух шатров. Пони ушел. В тишине Тинкер снова почувствовала ответные импульсы. Ей показалось, что они стали сильнее.

«Ладно, давай подумаем. Две дороги. Какую нам выбрать?»

Какой великолепный вид откроется на Питтсбург из окон нового дворца! Даже сейчас, со строительной площадки, поверх эльфийского леса Тинкер могла рассмотреть голую полосу Края и яркий человеческий город за ней. Обе дороги, однако, вели вниз с холма и уходили во мрак, в неизвестность. Левая казалась более прямой, но в Питтсбурге это обычно означало, что рано или поздно она упрется в реку. Тинкер сомневалась, что за три недели эльфы успели построить столь сложное сооружение, как мост. Но, черт возьми, она же сделала за такой же срок ворота между измерениями! И все же, если моста нет, они потеряют бесценное время на возвращение назад.

Тут на той дороге, что была левее, в темноте мелькнула какая-то тень. То есть почудилось какое-то движение. Тинкер замерла, внезапно испугавшись, что это еще один Фу-лев, но потом поняла — это гуманоид. Друг или враг? Человек, эльф или они? Приглядевшись, Тинкер увидела, что фигура стройна, высока и грациозна — иначе говоря, сюда направляется эльф. Она двинулась навстречу, собираясь поприветствовать пришельца, и вдруг внезапно узнала его — вернее, ее. Но было уже поздно. Мгновенно шатры и каменные плиты оказались стенами западни.

На Воробьихе были черные кожаные штаны и черная рубашка, и лишь ее белая кожа и длинная светлая коса отсвечивали в лунном свете. Эльфийка нацелила на Тинкер пистолет. Его дуло показалось Тинкер просто огромным.

— Да это просто недоумки какие-то! Не могут выследить маленькую девчонку! Где Яростный Конь?

— Они послали за мной Фу-львов. — Тинкер показала на тело ближайшего к ним мертвого льва и темный лес за ним.

Она чувствовала за спиной тяжесть «узи». Успеет она перевесить его на грудь и снять с предохранителя прежде, чем Воробьиха пристрелит ее? Тинкер не стала скрывать всю ту усталость и сердечную боль, что накопилась за три недели, и сказала с горечью:

— Пони сказал мне бежать…

— Как удобно. Томтом хочет, чтобы ты вернулась. Не сделай ошибки. Ты слишком опасна для меня, и я не позволю тебе вернуться к Ветроволку. Одно ложное движение, и я выстрелю.

— Ты уже проиграла, Воробьиха. Я ключевая фигура. И я сделала свой выбор. Никто ничего уже с этим сделать не сможет.

— Ты все еще рассуждаешь, как человек, — сказала Воробьиха. — У меня есть куча времени, чтобы придумать другой способ. Прелесть ситуации в том, что я проиграю только в одном случае: если ты выживешь и расскажешь Ветроволку о том, что я сделала.

Догадавшись, что за этим последует, Тинкер метнулась в сторону. И все же пуля, посланная Воробьихой, обожгла ей бок и швырнула на землю, словно жестокий боксерский хук. Но не успела Тинкер упасть на камни, как ее подхватил подоспевший Пони. Он что-то громко крикнул, и Тинкер почувствовала, как со всех сторон, словно горячий водопад, хлынула магия. Голубизна надежных щитов полыхала вокруг них.

Пистолет Воробьихи громыхал снова и снова, а его дуло извергало огонь и дым.

Тинкер ощущала удары пуль в щит Пони как мощные толчки энергетических импульсов, передающихся сквозь слой магии от тела Пони к ее телу и рикошетом отскакивающих от него, не причиняя вреда.

Когда Воробьиха израсходовала всю обойму, Пони вытащил свой меч — стальной клинок они, разрывающий магическую защиту, — и воткнул его в грудь Воробьихи.

— Умри, предательница! — гневно прорычал Пони, пронзая ее насквозь.

Воробьиха закричала, как только меч проник в нее. Она с удивлением смотрела на лезвие, впивающееся в ее тело. Потом недоумение и страх отразились на ее лице — она попыталась сделать вдох и не смогла. Пони выдернул меч из груди Воробьихи, и эльфийка сделала несколько шагов назад, к стенке шатра. Ее глаза затуманились, и полог саваном окутал ее, прогнувшись под тяжестью элегантно падающего тела, оставляющего на белой ткани следы крови.

Тинкер смотрела на мертвую эльфийку. Она думала, что будет счастлива, увидев Воробьиху мертвой, но почему-то не радовалась убийству. Наверное, ненавидела ее не так сильно, как думала.

— Тинкер доми! Где она вас задела?

— Пуля попала в бок. — Тинкер только теперь заметила, что держится за этот продырявленный бок. Она отняла руку и увидела, что вся ладонь в крови. — Ах, черт!

Пони снова усадил ее на камни, зажег волшебный фонарик и осмотрел рану.

— Не все так плохо. Пуля только задела вас. Я боялся худшего. Я думал, она вас убила.

— Нет, я жива и машу хвостом.

— Надо остановить кровь. А потом мы должны отсюда выбираться. — Он нерешительно отнял руки, словно опасался, что она упадет без его поддержки. А увидев, что Тинкер может сидеть самостоятельно, отправился подобрать отброшенную в сторону аптечку.

— Воробьиха пришла по левой дороге, — сказала ему Тинкер, когда он вернулся. — Возможно, она оставила «роллс» где-то поблизости.

Пони спрыснул рану прохладным антибиотиком, а потом зажал ее тремя большими пластырями из искусственной кожи.

— Вам нужно поставить целительное заклятие.

Аптечка была человеческого производства и не содержала никаких целительных заклятий. Тинкер была удивлена, что Пони умеет пользоваться пластырями из кожи, но потом предположила: наверное, как телохранитель, он должен знать все виды первой помощи.

— Выглядит неплохо, — солгала Тинкер. — Пойдем.

Пони обыскал тело Воробьихи на предмет оружия и нашел пистолет, две запасные обоймы, легкий лук и колчан магических стрел с белым оперением, а также меч и кинжал из железного дерева. Последнее позволяло ему восстановить свою магическую защиту. Покрытый кровью Воробьихи меч они он оставил лежать на месте.

У Тинкер кружилась голова, и она испытывала какие-то странные ощущения. Пони вывел ее на дорогу, сказав:

— Нам надо добраться до анклавов или до хосписа.

Левая дорога оказалась узкой, не более двадцати футов шириной. Она вела прямо вниз, к скрытой в ущелье реке. Пока перебираться на другую сторону приходилось по деревянному пешеходному мостику, однако возвышающиеся вокруг каменные опоры позволяли судить о великолепии будущей постройки. По ту сторону моста начинались анклавы, а там, за ними, светились жилища представителей человеческой цивилизации.

Но вдруг Пони остановил ее и выхватил меч. Со всех сторон их окружили тени: прямо из темноты возникли они-воины.

— Твою мать! — прошептала Тинкер.

Хлынула магия: это Пони активировал свою защиту. Такую хрупкую перед лицом нацеленных на них автоматов. Сколько пуль смогут остановить эти щиты? Пять? Десять?

— Я немножко поиграл с тобой, — раздался в ночи голос Томтома, и он внезапно появился прямо перед ними, защищенный с боков двумя самыми крупными воинами.

Он снял с себя кимоно, а вместе с ним отбросил и все претензии на то, что он является чем-то иным, а не опасным крупным зверем. Магические татуировки покрывали все его тело, начиная с загривка. Они струились по крепким бедрам и икрам. На нем были лишь набедренная повязка из черного шелка, идущая диагонально от правого бедра к левой голени, и пояс с ножнами. И еще у него, как и у Чио, в придачу к нечеловеческим ушам был хвост, который теперь шевелился от возбуждения.

— Но теперь я выпустил когти.