— Клэр, что касается Джона Хэндельмэна… Обернувшись, она посмотрела на мужа.
— Пожалуйста, Том, я не могу сейчас это обсуждать. Вначале мне надо разобраться с Челси. Может, попозже, после того как поговорим с ней, мы удалимся в какое-нибудь тихое место и все выясним.
В его сердце проснулась надежда.
— Я могу точно на это рассчитывать?
— Да, если у меня совсем не пропадет голос.
Том сжимал в руке ключи от машины, ветер трепал полы его пальто и лохматил ему волосы, а его душа жаждала только одного — покончить с их ссорой.
— Хорошо. Значит, сейчас я еду за тобой домой.
— Ладно.
Она пошла к своей машине.
— Клэр? — окликнул ее Том.
Она остановилась и оглянулась, с удивлением заметив на его лице улыбку.
— Я знаю, что у тебя болит горло, но твой голос звучит чертовски сексуально.
Он сел в машину, а она, слегка усмехнувшись, пошла по тротуару к другой стороне здания.
Когда они приехали домой, автомобиля детей на дорожке не было. Клэр загнала свою машину в гараж, Том оставил свою снаружи. Жена подождала мужа у дверей, и оба почувствовали в этот момент, как странно менять то, что повторялось день за днем годами, — он всегда парковался рядом, и сейчас пустое место в гараже выглядело так же печально, как пустая половина его кровати. Они вместе зашли в дом, пересекли гостиную, как бывало раньше. Везде горел свет, но стояла тишина. Клэр положила материалы родительских собраний на кухонный стол и повесила пальто в шкаф в прихожей, а Том задержался у раковины, чтобы попить воды. Клэр приятно было слышать звук закрывающейся дверцы буфета и бегущей воды. Она подошла к лестнице и позвала:
— Челси? Тишина.
— Челси? — громче повторила Клэр, вытянув шею.
Проворчав что-то неразборчивое, она стала подниматься по лестнице. Двери в обе детские спальни были открыты, там горел свет. Клэр обнаружила, что комната Челси чисто убрана, на аккуратно застеленной кровати лежало несколько стопок белья и носков, а часть несложенных вещей образовала кучку на полу. В другой день Клэр решила бы, что дочь где-нибудь в доме, но сегодня вид пустой комнаты заставил ее заволноваться. Она вбежала в пустую комнату сына.
— Робби?
Недоумевая, она поспешила вниз со словами:
— Том, там нигде нет детей? — Ее сердце сжалось. Он стоял у подножия лестницы, глядя вверх.
— Нет. И наверху тоже?
— Нет. У них горит свет, и Челси оставила груду белья на полу посреди комнаты.
— Что?
Том кинулся наверх, пока Клэр спускалась вниз.
— Том, она же наказана! Она не стала бы выходить из дома, и Робби тоже, не оставив записки!
Он перепрыгивал через две ступеньки, Клэр смотрела, как муж исчез за одной, потом за другой дверью, потом вернулся и стал спускаться, задав по пути вопрос:
— Они говорили что-нибудь о планах на вечер?
— Нет, ничего.
Она пошла за ним на кухню, где он открыл входную дверь и вгляделся в темноту. Потом, уже в гостиной, он долгое время стоял с обеспокоенным видом, медленно обводя взглядом комнату, будто искал оброненную серьгу.
— Так, их здесь нет, — сказал Том, возвращаясь на кухню. — Может, они пошли купить что-нибудь к ужину.
— Они бы оставили записку. Они знали, что собрания закончатся в шесть. И кроме того, когда я наказываю, то это серьезно. Просто не верится, чтобы Челси могла нарушить мои приказания.
— Должно быть, всему этому есть логическое объяснение.
Она хорошо знала мужа: он скрывал свое беспокойство, чтобы она не стала паниковать.
— Том… — неуверенно произнесла Клэр.
Он отвернулся, возможно для того, чтобы спрятать лицо, но выдал себя тем, что обхватил одну руку другой и хрустнул пальцами. Притворяясь спокойным, он тем не менее все время выглядывал в окно, надеясь увидеть подъезжающую «нову».
— Том, я волнуюсь… а если они… Он резко обернулся.
— Не о чем волноваться, Клэр. Не надо ничего предполагать.
— Но она оставила белье наполовину сложенным, и свет по всему дому. Если бы ты видел, как она была одета прошлой ночью, ты бы понял, в каком она состоянии.
Гарднеры смотрели друг на друга, ожидая поддержки и пытаясь успокоить один другого, как было в прошлом, и опасаясь шагнуть навстречу. Но сила привычки — или необходимости — наконец взяла верх.
— Клэр, — проговорил Том и сделал первый шаг. Она сделала второй.
И внезапно оказалась в его объятиях, в этой мирной гавани, где покоилась любовь и где страх уступал место надежде. Они не целовались, только прижались друг к другу, и это придавало им силы, а их сердца ускорили свой бег. Кухня, где они сейчас стояли, в отсутствие Тома казалась опустевшей, и даже когда они все собирались за столом, то были просто группой людей, а не семьей. Несколько секунд они с Клэр не отпускали друг друга, чувствуя, как крепнут те нити, что связывали их все эти годы. В душе Тома и его жены вновь поселились одинаковые для обоих ощущения — страх за детей и надежда, что скоро их семья заживет прежней жизнью. Дочь Гарднеров всеми силами старалась добиться этого и решила, что проиграла, так что куда она теперь сбежала и с кем?
— Я упустила ее, Том, — прошептала Клэр, и у нее перехватило горло.
— Нет, Клэр, нет, — успокаивающе проговорил он. — Сейчас не время винить себя. Что нам надо делать, так это искать ее, и Робби тоже. — Он разжал объятия, продолжая держать жену за руки. — У тебя есть какая-нибудь идея, где они могут быть?
— Нет, Том, я пыталась представить, но…
В этот момент по подъездной дорожке скользнул свет фар, а затем с головокружительной скоростью пронесся автомобиль. Он затормозил в ту же секунду, как Том выглянул в окно.
— Слава Богу, они вернулись. Похоже, они пригласили кого-то еще… здесь две машины.
Второй автомобиль подъехал к началу дорожки и остановился. Фонарь у входа в гараж осветил яркий, цвета морской волны, бок этого автомобиля.
— Какого черта? — нахмурившись, пробормотал Том.
— Кто это?
— Не уверен, но, кажется, Кент.
Том опустил оконную занавеску, хлопнули дверцы машины и прозвучали приглушенные голоса. Через секунду Робби и Челси влетели в дом и, задыхаясь, остановились на ярко освещенной кухне, не приближаясь к родителям.
— Где вы были? — закричал Том.
Вместо того чтобы отвечать ему, Челси повернулась к Клэр.
— Мы говорили с кем-то, с кем, считаем, и тебе надо поговорить, ма.
— С кем? — спросила Клэр.
Челси произнесла умоляющим голосом:
— Просто пойдем с нами, пожалуйста, ма.
— Кто там?
Робби сделал шаг вперед, и от отчаяния его голос прозвучал резко:
— Мама, можешь ты хоть раз в жизни не проверять, а сделать то, что мы просим?
Клэр в замешательстве посмотрела на сына. Потом на дочь. Тишину нарушили просящие интонации Челси, звучавшие гораздо мягче, она, казалось, вкладывала в каждое слово свое сердце:
— Мы хотим, чтобы ты набросила пальто и вышла. В конце дорожки тебя кто-то ждет. Ты сделаешь это
