— О чём плачешь, красавица?
Под сосной стоял смешной старичок на ходулях и, задрав бородёнку, смотрел на Васю.
— Я не красавица, — обиделся Вася, — я мужчина.
— Виноват. Мужики-то редко плачут, а всё больше красавицы. Вот и подумалось: с чего это красавица забралась на сосну и плачет? Зовут-то как?
— Никак, — грубо ответил Вася, хотя старичок всё больше ему нравился.
— Никак, — повторил старичок. — Плохо дело! С именем — Иван, а без имени — чурбан.
— Я не чурбан, а Вася, — опять обиделся Вася.
— Вася? Трудное имя, с морозу не выговоришь!
«С какого моро…» — хотел было сказать Вася, да не успел: вдруг замело, задуло, всё стало белым- бело.
— Эй, Вася! — закричал старичок. — Просквозит тебя в одной рубашонке-то! Скачи ко мне за пазуху, соскакивай!
— Да как же я соско… — и опять не договорил Вася: ветка, на которой он сидел, обледенела, он соскользнул с неё, полетел вниз и, как ни странно, очутился у старичка за пазухой.
— Вот и ладно, — воскликнул старичок, — поехали с орехами!
Снаружи, Вася чуял, всё мело и дуло. А за пазухой тепло, уютно! И правда, оказалось много спелых лесных орехов. Так что он, словно белка, сидел и орехи грыз. А старичок всё бежал, приговаривая что-то вроде чего-то:
— Эх, бежал я по тюх-тюх-тю, нашёл я валюх-тюх-тю, кабы не эта валюх-тюх-тя, съела бы меня тюх- тюх-тя!
«Чудной старичок, — думал Вася, — бежит на ходулях, да ещё меня тащит. Кто он такой? При чём ходули?»
А старичок угадывал его мысли:
— Я — пословица, и зовут меня Старый друг лучше новых двух. А ходули при том, что я пословица нужная, расхожая: всюду поспеть надо.
Вася так пригрелся у Старого друга за пазухой, что даже орехи грызть перестал. задремав. Очнулся он, когда что-то загремело, осветилось и на Васину макушку упало несколько капель. Неужели гроза?
— Гроза и есть, — ответил на его мысли Старый друг, — зима-то уж давно на лето повернула. Уф! Сойди-ка, Вася, дай отдышусь…
Вася спрыгнул и огляделся. Зимы как не бывало! Сияло солнце, зеленела свежая травка, цвели жёлтые одуванчики.
«Где же я и что всё это значит?» — подумал Вася, но Старый друг опять разгадал его мысли:
— Ты, друг Вася, находишься в Стране Пословиц и Поговорок. Уж не знаю, каким чудом ты сюда попал. А ещё непонятней, как ты отсюда выберешься.
— А что? — спросил Вася, и сердце у него ёкнуло.
— Да ведь границы в нашей стране заколдованные.
— Что ж делать-то? — голос у Васи дрогнул.
Старый друг сдвинул шапку на лоб и почесал в затылке.
— Делать нечего, кроме как к царю на поклон идти. Поклонишься, может, он границы и расколдует.
— Нет, ни к какому царю я на поклон не пойду, — решительно сказал Вася, а сам подумал: «Сюда бы космическую ракету, я бы выбрался».
— Ничего такого у нас нет, — вздохнул в ответ на его мысли Друг, — одни телеги да тарантасы.
— На таком транспорте при царе Горохе ездили, — горько усмехнулся Вася.
— Так ведь мы при нём и живём, Вася, — опять вздохнул Старый друг, — наш царь и есть царь Горох.
— Так что ж, такому царю ещё и кланяться? — вконец расстроился Вася. — Кругом космические скорости, а у него на тарантасах ездят? Голову ему оторвать, а не кланяться!
— Тс-с-с! — Старый друг приложил палец к губам, но уже было поздно.
— Что ты сказал? — послышался неприятный, скрипучий голос. Вася оглянулся… Что такое? Было вокруг чистое поле, а теперь совсем рядом стоял странный домик-завитушка, а из него высовывалось странное существо —
— Ну, я поползла. Поползу, доложу царю Гороху: так, мол, и так, человек по имени Васька хочет тебе голову оторвать, тра-ля-ля!
И странная «мадама» поползла… И, что ещё странней, она потащила на спине и свой домик-завитушку!
— Поползла Улита с уликой, — прошептал Старый друг, — теперь смотри в оба: а то не ты царю, а он тебе голову оторвёт.
Вася немножечко испугался. Совсем немножечко: только задрожал слегка, и коленки подогнулись.
— Конечно, страшно, — понял его без слов Старый друг. — Она хоть Улита едет — когда-то будет (таково её полное имя-отчество), да уж больно хитра! Ну да ты не тужи! Наша задача теперь — раньше её во дворец поспеть, а там разберёмся. Поехали!
Вася и не заметил, как очутился опять у Друга за пазухой, а Друг вскочил на ходули и побежал. Он бежал и что-то вроде чего-то приговаривал:
— Шилды-будылды, пичики-чикалды, шивалды-чивалды, бух-булды!
Эпизод третий:
Счёт не соврёт, мера не обманет
«Это был обыкновенный сказочный летательный аппарат типа „Безмоторный Ка-эс“ (Ковёр- самолёт)».
— Вот мы её и обогнали! — весело крикнул Старый друг, пробежав не больше ста метров.
— Поспешишь, людей насмешишь, — проскрипела им вдогонку Улита.
Волосы у Васи на макушке зашевелились, и, как мы сейчас увидим, не зря. Всего минуты три и пробежал после этого Друг, как вдруг:
— Ик, ик, ик! — напала на него икота. — Ах, чтоб тебе! Слезай, Вася.
— Что случилось?
— Что, что… Человек меня требует! На языке у него верчусь, а никак без меня он не выговорит! Старый друг лучше новых двух — очень ему нужна сейчас эта пословица… Ик, прощай!
— Старый друг, а как же я-то?!
— Ступай прямо, я тебя, ик, догоню.
И, сойдя с дороги, он зашагал через поле к дремучему лесу. Но Вася увидел, как, ещё не добежав до леса, он словно растаял в воздухе. И остались в чистом поле только две ходули журавлём стоять. А Вася и вовсе остался один-одинёшенек… А лето, между прочим, опять повернуло на зиму: замело, задуло, всё стало белым-бело, и за пазуху прыгать уже не к кому… И Вася побежал по дороге, всё прямо, как велел ему Старый друг.
И вот бежит Вася и видит: стелется рядом с ним по снежному полю какая-то тень… От самолёта, что ли? Но шума мотора не слышно. Да и какие при царе Горохе могут быть самолёты? Вдруг кто-то окликнул его с неба:
— Эй, Вася!
