– Духи… Парфюмерия… Робин гуд, блин! У богатых беру, бедным даю! По-моему, меня элементарно развели…
И вот тут он понял, что попал в заколдованный круг.
Чтобы помочь Наташке, ему нужны были деньги. Для этого ему надо было получить все данные и обменить болванку на гонорар. И в России появится еще какая-нибудь гадость, которая потом убьет его Наташу. Он должен был своими руками наводнить страну наркотой и погубить тысячи людей, чтобы спасти сестру.
Он просмотрел то, что уже приехало к нему на компьютер. Судя по всему, те сигнатуры (а их сканер нашел еще четыре) сами по себе были заказчику не нужны – просто он по их обрывкам дал Смирнову ориентир. В тех файлах, что сливал сейчас Смирнов, содержалась информация о том, как из этих пяти наркотиков сделать еще один – новый, сильный и дешевый. Рецептура духов для российской молодежи.
Он смотрел в экран, не слыша завывание сигнализации сканера; тоска подступала к горлу, ненависть захлестывала его девятым валом. Он не знал, как ему поступить – по закону или по совести. Злоба душила его, заставляя широко открывать рот, вдыхая тягучий душный воздух комнаты, но он не замечал этого – он видел лишь струйку крови на руке Наташки, ее закрытые глаза и расслабленное тело, унесенное дозой наркотика в искусственный рай.
И решение пришло внезапно.
С полки он взял еще одну болванку. Лоток зажужжал, принимая ее. Несколько кликов мышки – информация стала записываться на диск. Смирнов молча смотрел, как полоска загрузки быстро ползет к финишу. Спустя пару минут компьютер выплюнул диск, Смирнов взял его, набросал маркером несколько цифр, вложил в тоненькую коробочку и позвонил агенту.
– Все у меня. Жду с деньгами.
Агент назначил встречу через сорок минут, Смирнова это устраивало – место встречи было недалеко от токсикологического центра, в котором лежала сейчас Наташа.
Все произошло быстро – на лавочке в парке агент заказчика включил ноутбук, вставил диск в привод, просмотрел что-то, известное только ему одному, поднял глаза на Смирнова, прищурился и сказал:
– А ты молодец, парень. Но только ненормальный человек в состоянии был сделать то, что сделал ты. Мы ломали их защиту четыре месяца. Ты добыл информацию за три дня.
Он замолчал, вновь посмотрев на экран. Смирнов стоял рядом, глядя по сторонам, и практически не интересовался тем, что ему говорят. Было видно, что он очень торопится – но сказать об этом он не решился. Агент, продолжая нажимать клавиши одной рукой, другой вытащил из внутреннего кармана конверт и протянул его Смирнову. Тот взял и спросил:
– Вопросов нет? Профессиональные тайны я не выдаю, а больше нам разговаривать не о чем.
Собеседник поднял глаза, удивленно усмехнулся, но ничего не сказал.
– Если нам будет нужно, мы свяжемся с тобой, парень. Удачи.
Смирнов развернулся и, на ходу запихивая конверт за пазуху, прибавил шагу.
– «Если будет нужно…». Попробуй найди меня, урод!
Подняв руку на перекрестке, он очень быстро поймал такси и помчался в больницу. Агент продолжал на лавочке листать страницы информации.
Постепенно взгляд его мрачнел. Еще спустя минуту он вытащил из кармана сотовый телефон…
Сидя в такси и глядя на проносящиеся мимо машины, Смирнов не вынимал руку из кармана, где лежал конверт с гонораром. Он поймал себя на мысли, что даже не пересчитал, сколько там денег, и деньги ли там вообще. Вынул, раскрыл, косясь взглядом на водителя – не смотрит ли он в зеркало заднего вида на пассажира, похожего на преступника? Нет, все было в порядке, в конверте были деньги, шофер ехал профессионально, не отвлекаясь ни на что, в том числе не пытаясь позабавить пассажира беседой.
Скоро автомобиль затормозил у приемного отделения. Смирнов выскочил из машины, сунув шоферу смятую купюру, хлопнул дверцей, вбежал на крыльцо…
Она была мертва уже около получаса. Тело сопроводили в морг, необходимые документы оформили; ждали только появления родственников. Смирнов в шоке выслушал все, что медики посчитали нужным ему сказать, продолжая комкать в кармане конверт с долларами.
Наташка, такая милая и добрая, такая ЖИВАЯ, была мертва. Эта гадость убила ее, подарив несколько часов блаженства и остановив сердце. Почему-то Смирнов вспомнил, как ползла по экрану полоска загрузки данных – и с каждым перекаченным мегабайтом в сестренке оставалось все меньше и меньше жизни.
Доктор, говоривший с ним, внезапно замолчал и предложил стакан минералки.
– Я понимаю, вам тяжело, – сочувственно сказал он. – Но сделать было ничего нельзя. Слишком велика была доза и слишком непредсказуемы последствия того, что творит эта мерзость с людьми – и это несмотря на то, что мы знаем про нее практически все.
– Нет, – внезапно сказал Смирнов. – Вы еще ничего не знаете…
– Не понял? – наклонил голову доктор.
– И не надо, – тихо сказал Смирнов. – Я боюсь, что меня может не оказаться рядом, когда… Когда Наташку… Господи… – он с трудом подавил рыдания и продолжил. – Я прошу вас проявить милосердие до конца…
Он вытащил конверт и на глазах изумленного доктора разделил пачку денег примерно пополам и отдал половину врачу.
– Я думаю, вы поняли…
Врач дрожащей рукой взял деньги и кивнул, потом спросил:
– Крематорий?
– Да, – кивнул Смирнов.
– Знаете, за такие деньги – хоть на Ваганьково, – брякнул, не подумав, доктор, но осекся и опустил глаза в пол.
– Не надо, – тихо сказал Смирнов. – Мне нужно идти. Если повезет – я найду вас… Вас и Наташку.
Доктор долго смотрел вслед уходящему в никуда парню и старался поверить в происходящее. Последнее, что он увидел – как тот выходит на крыльцо и достает сотовый телефон. Потом приехавшая «Скорая» скрыла его от взгляда врача – навсегда. Больше они никогда не встречались.
Смирнов дозвонился до заказчика с первого раза.
– Да, это я… Да, так и есть. Мне были нужны деньги… Помолчите и послушайте, что я вам скажу. Такие, как вы, не должны жить. Ваш диск – тот, настоящий диск – у меня. Завтра я иду в милицию. К сожалению, лишь завтра. Сегодня я не в состоянии разговаривать ни с кем. Даже с вами мне противно общаться, причем с вами в первую очередь. Короче, спокойно жить вам осталось двадцать четыре часа. Убийца…
И он, отключив телефон, швырнул его со всей силы об стену. Пластмассовые панельки разлетелись вдребезги.
– Поймай меня – если сможешь…
Стивен Спилберг просто отдыхал…
Смирнов вышел на проспект, глядя под ноги. Хотелось забыться, выпить рюмку-другую водки, пустить слезу… Он был раздавлен случившимся. Все произошло в течение пары часов; нервная система справлялась с трудом, едва-едва удерживая разум на плаву.
Взгляд скользнул по рекламным щитам, афишам, плакатам. Глаза зацепились за неброскую, но выразительную рекламу на стене кинотеатра – человек в терновом венце с окровавленным лицом.
«СТРАСТИ ХРИСТОВЫ»…
– Господи, куда ж ты смотрел? – шепнул Смирнов. – Вряд ли ты знаешь ответ…
Но надо было как-то прожить этот день. И Смирнов пошел в «Мегабайт» – клуб для таких, как он – «парящих в сети». Знакомый бармен плеснет коньяку – хотя обычно он пил только пиво…
Двери скрыли его от мира.
А заказчик сидел в своем кабинете, нацепив на мизинец диск и разглядывая на потолке цветные
