любимая группа. Почему — не знаю.
Мостик вывел их к круглому зданию без окон, похожему на цирк, накрытый серо-зеленой бронзовой крышей. Уоллес открыл дверь и запер ее за Робертой. Они пошли вверх по коридору, едва освещенному мигающими лампочками. В конце коридора они поднялись по нескольким ступенькам и оказались на округлой платформе, где стояло несколько декораций, вращающаяся мишень, картонный ящик на ножках, громадный чемодан, две клетки, граммофон. По платформе гуляли сквозняки. Слабый свет, падавший с потолка, не позволял различить, что было вокруг.
— Где мы?
— В моем кабинете.
Уоллес покрутил ручку граммофона. Поставил иглу на черный вращающийся диск. Послышались звуки волынки — те, что она услышала накануне вечером на «Тузитале». Колдунья вздрогнула. Уоллес дернул за шнур, свисавший с потолка. Металлическая диафрагма, закрывавшая верхний свет, разошлась.
— Да будет свет, — провозгласил он, наслаждаясь удивлением Роберты.
Она внезапно перенеслась в долину, зажатую двумя скалистыми черными стенами, которые возносились на высоту три тысячи футов. Рваные вершины терзали небо. В глубине провала серыми отблесками сверкало озеро, а по пологим склонам тянулись сплошные зеленые леса. У озера торжественную стражу несли руины древнего замка, похожие на резную колоннаду среди россыпи алмазов.
— Добро пожаловать в долину Гленкоу! Ее склоны воспел Оссиан. Эхо его песен до сих пор звучит здесь, прячась в тайных нишах, расположение которых знаю только я.
Волынка не просто творила волшебный ландшафт, она наделяла его удивительной красотой.
— Это панорама?
— Это — Мондорама, ядро святилища и, надеюсь, призыв к погружению, который не должен оставить вас равнодушной. Вы знаете, что некоторые из подобных увеселительных заведений пришлось закрыть, поскольку зачастую посетители не выбирались из них, попадая в вечный плен?
Но Роберту перестал интересовать гигантский мираж. Ее глаза торопливо оглядывали предметы, стоящие на платформе. Уоллес быстро ознакомил ее с реквизитом.
— Ящик, в котором исчезал Гудини, мой духовный учитель. Ребенком он взлетал благодаря свойствам Эфира. Говорят, он исчез в нем до того, как за ним явилась смерть. И Старуха до сих пор ищет его. — Он открыл крышку чемодана и извлек несколько предметов. — Китайские кольца. Волшебная палочка. Три стаканчика с фиглярским шариком. Модель волшебного фонтана Герона Александрийского… — Он внезапно захлопнул крышку. — Могу показать вам несколько своих самых замечательных фокусов. Или продемонстрировать фильм Мельеса. Наверху есть кинозал.
— Вы знаете, что мне надо, — устало пробормотала колдунья.
Маг ущипнул себя за кончик носа, вытянул руку, раздвинул пальцы и начал сеанс чтения мыслей для единственного зрителя.
— Конечно, — серьезным тоном произнес он. Протянул руки к центру платформы, выкрикнул звонкое
«Шагазам!». Раздался взрыв, и вверх взметнулись клубы белого дыма. На мольберте появилась «Дева с канцлером Роленом». Картина выглядела меньше, чем в воспоминаниях Роберты. Но она видела ее ребенком. Роберта медленно приблизилась к полотну.
Она еще не подготовилась к погружению. Но ее уже пленила красота картины, сияние и тонкость мазков, выполненных тончайшей кистью, тщательно выписанные детали. Она застыла в полуметре от шедевра, ее взгляд переходил с одного чудесного предмета на другой — хрустальный шар в руке ребенка и загадочное отражение в нем, стражники на мосту, виноградные ветви с листьями и драконы, маленький горящий дом, крохотные люди на берегу реки.
— Где вы? — спросила Роберта, вглядываясь в миниатюрную толпу.
Уоллес из уважения к ней отступил. Колдунья сосредоточилась. Еще мгновение — и картина примет ее.
Внезапно мага приподняло и отбросило на вращающуюся мишень. Его буквально приклеило к ней — руки и ноги Уоллеса образовали крест. Он увидел, как Кармилла Баньши хватала ножи, лежащие на подносе, и с невероятной скоростью бросала их. Он не успел ничего предпринять, как лезвия пришпилили его одеяние к доске.
Роберта, ощутив неладное, стряхнула с себя оцепенение, но не успела ничего понять. Баньши подняла ее над платформой и зашвырнула в одну из клеток, решетка которой закрылась на двойной оборот ключа. Атака продлилась не более десяти секунд. Волосы Роберты разметались, она ощущала боль в спине и руках, но вцепилась в прутья, чтобы встать.
— Роберта Моргенстерн, — протянула Баньши. — Какое удовольствие вновь встретиться с вами!
Роберта оправилась от неожиданности. И едва удержалась от желания плюнуть в лицо виновнице своих злоключений. Но близость «Девы с канцлером Роленом» требовала осторожности.
— Как вы красивы, — польстила она колдунье, пытаясь говорить небрежным тоном, но в нем явно слышались ненависть и страх.
Кармилла обеими руками схватилась за прутья. Сильный разряд сотряс клетку, ударив по Роберте. Она с воплем отпрыгнула назад. Молниеносный удар служил предупреждением.
— Спасибо. Но я за вами охотилась не ради комплиментов. Где Лилит?
Роберта встряхнулась и хрипло ответила:
— С отцом.
Кармилла вскинула глаза к небу.
— Мы обе знаем, кто ее отец. Повторяю свой вопрос: где она? — Баньши осмотрела свои ногти. — Я так или иначе найду ее. И дорогу мне не перейдут жалкий профессор истории и его студенточка. Пора поумнеть, Роберта. Вы слишком легкомысленны.
— Если бы вы могли исправить все то зло, что натворили, Кармилла…
Баньши закивала.
— Вы говорите о небольшой проблеме, которая терзает нашу Лилит?
— Небольшая проблема? Она умирает!
— Нет смысла кричать об этом на каждом углу! — Баньши глубоко вздохнула, пытаясь обрести спокойствие. — Я вам благодарна за то, что вы сделали, чтобы оттянуть трагический исход. По крайней мере теперь мы почти уверены, что она дотянет до Вальпургиевой ночи.
— А потом?
— Спишу ее смерть на вас. Виновны вы или нет, вряд ли ее очаровательный папочка станет разбираться в деталях.
— Вы сошли с ума.
— И сгораю от нетерпения, как все, кто начинает великое дело. Последний раз спрашиваю — где Лилит? Не думайте, чтоя проделала весь этот путь только ради удовольствия насладиться созерцанием вашей смерти.
Роберта решила молчать. Она действительно не знала, где находился Грегуар. Баньши снова подошла к клетке. Разряд, несомненно, будет сильнее, чем в первый раз. Но вмешался Уоллес и сообщил:
— Кстати, мой ответ «нет». Я не присоединюсь к вашему проекту. Я собирался вам написать. Вы освободили меня от сей неприятной обязанности.
Кармилла остановилась и развернулась, чтобы оглядеть хранителя святилища, прибитого к мишени, как сова к дверям сарая.
— А я и не рассчитывала на вас, Уоллес. К тому же у меня уже есть квота святилищ. Те, кто не подчинится, — исчезнут.
Уоллес усмехнулся:
— Готовите Мондораме ту же участь, что и Малой Праге?
— Пора забыть об этой истории! — раздраженно рявкнула она. — Я не разрушала Малую Прагу. Во всем виноват прилив. И Гектор Барнабит умер не от моей руки.
— Только не уверяйте, что не пытались его убить.
— Я этого не говорю, и вы правы, обращая на это внимание. В конце концов, есть шанс, что это святилище исчезнет вместе со своим хранителем.
